Перекресток

…Мама позвонила около одиннадцати вечера. Ее голос был грустным и растерянным:

– Шур, нам только что звонили из какой-то больницы. Говорят, дед умер. Представляешь, пошел в магазин и у его крыльца упал и умер…

То, что говорила мама, было настолько невероятно, что я даже затрясла головой, чтобы прогнать наваждение. Дед не может умереть, он вечен! Как же так?… Он всегда был и всегда будет! Это какая-то ошибка…

– Мам, этого не может быть… Они что-то перепутали!

– Я тоже так думаю! – полминуты тишины – в больницу отец поехал опознавать. Я его жду и очень волнуюсь. Но это не может быть наш дед, я уверена.

Когда я родилась, дедушка уже был профессором истории. Моя мама практически пошла по его стопам – стала археологом. С моим отцом она училась в одной группе в университете, потом они поженились, потом вместе зарабатывали ученые степени и мотались по экспедициям. И где-то между этими экспедициями мама родила меня. Времени у молодых ученных на дочку, естественно, не было, и занимался мной, несмотря на профессорский статус, дед. Он был мне и за маму, и за папу, и за брата, и за подружку. Всегда веселый, всегда готовый помочь и объяснить. Естественно, что он был для меня самым близким и дорогим человеком. Ему я доверяла все свои тайны, с ним советовалась по любому поводу. А еще, в свои 85 дед был бодр, каждое утро начинал с пробежки и имел цепкий, острый ум. Мне казалось, что этот человек будет рядом со мной всегда. Просто потому, что по-другому быть не может.

Мама перезвонила еще через полчаса.

– Саш, отец звонил из больницы. Нет больше деда…

И она заплакала. А я смогла заплакать только, когда увидела дедушку в гробу. Мой самый прекрасный и замечательный дед, Андрей Осипович, даже в этом деревянном ящике выглядел, как настоящий джентльмен, только не улыбался, как он это делал обычно.

Похороны прошли натянуто. Гости резко поделились на тех, кто, правда, горевал о покойном и на тех, кто пришел потому, что надо. На поминки, слава Богу, пришли только свои. Так деда не стало среди живых…

Через две недели после похорон меня позвали на оглашение завещания. Если честно, я была очень удивлена, узнав, что дед оказался таким предусмотрительным. Хотя, с другой стороны, он был человеком небедным, ему было что оставить родным. Не вдаваясь в подробности относительно других членов семьи, скажу, что мне досталась дедова двухкомнатная квартира в сталинском доме, библиотека и небольшая сумма денег.

Я ужасно обрадовалась такому подарку судьбы. Последние три года я снимала комнату – надоело жить с родителями. А тут целая квартира! Так еще и родная, близкая.

С двух лет и до шести я жила тут практически постоянно, а с шести и до семнадцати я уже просто тут жила. Дед жестко сказал моим родителям, что ребенок должен ходить в одну школу, а не в две. А посещать только одну школу я смогу, если буду жить у него безвылазно. На том и порешили, и я перебралась к дедушке капитально. Но к моменту окончания мной десяти классов жизнь моих родителей стала значительно размеренней. Мама уже по экспедициям не моталась, а отец если и ездил в них, то нечасто. Родители попросили меня вернуться к ним, в отчий дом. Дед, тяжело вздохнув, сказал, что так будет правильно, что надо дать возможность матери и отцу стать для меня по-настоящему близкими людьми, а то я их почти не знаю. И я уехала от него. Но именно дедова квартира так и осталась для меня самым родным и теплым местом на земле.

Быстро собрав свое невеликое имущество, я отправилась осваивать новое жилище, благо, у меня даже комплект ключей от него был.

В квартире царил порядок. В этом плане дед был молодец, бардак терпеть не мог. И все здесь было узнаваемо: старая мебель годов сороковых, наверное, чашки в горошек, электрический самовар и медная турка на кухне – все эти вещи я знала с детства. Дедовы очки на журнальном столике… я почувствовала, как к горлу подступил комок. Я еще не осознала до конца, что эта квартира теперь моя, а ее прежний хозяин уже сюда никогда не придет. Но когда это осознание меня охватывало, слезы катились из глаз сами собой. Да уж… а не обревусь ли я тут, в обстановке, постоянно напоминающей о дедушке? Надо подумать об этом, а то подарок судьбы может еще обернуться неприятным сюрпризом.

Большую половину вечера я провела, собирая по квартире дедовы вещи. Постепенно слезы высохли, и в душе поселилась светлая грусть. Какой у меня был великолепный дедушка! Мало кому так повезло в жизни. И вот теперь я буду жить в его квартире. Можно смело себе представить, что я опять приехала к нему в гости, а он просто вышел за хлебом и за моим любимым зефиром в шоколаде, и скоро вернется. И ведь реально, глубоко внутри у меня было ощущение, что он здесь, со мной. В конце концов, может быть после смерти мы не уходим отсюда окончательно, может мы остаемся здесь, с близкими, на какое-то время, чтоб поддержать их. Если это так, то дед точно здесь сейчас присутствует, следит за тем, как я обживаю его квартиру. И я произнесла вслух:

– Что-то я устала. Пора бы и поужинать. Дед, ты будешь со мной кушать? Правда, я только пиццу замороженную купила. Ты такое не любишь… Обещаю, что завтра куплю нормальных продуктов и сготовлю человеческую еду.

И тут на кухне что-то бухнуло. Ненене! Я – не мистик, я во все это не верю. Так совпало просто. Зайдя на кухню, я увидела лежащую на полу поварешку, которая, видимо, упала с крючка на стене. Странно, но бывает.

Прозвенела микроволновка, я достала разогретую пиццу, разрезала на куски, взяла один кусочек себе, но донести его до рта у меня не получилось. Было полное ощущение, что кто-то толкнул меня под локоть и кусок пиццы выпал у меня из руки. В этот момент я вспомнила, как дед терпеть не мог весь фастфуд, называл его убийцей здоровья и с детства твердил мне, что серьезная еда должна начинаться с супа. Как все совпало! Неужели и правда дед?… Я грустно посмотрела на упавший кусок пиццы. Если это реально Андрей Осипович куражится, то он мне спокойно поесть не даст. И что делать? Готовить сил нет, а кушать хочется. Пельмени! Вот что меня спасет. Но сначала надо договориться.

– Дед, я сейчас выкину эту дрянь и принесу пельменей. Хороших! Их мне можно? С бульончиком и сметанкой. А, дед?

Тишина. Может, я схожу с ума от горя? И готова поверить во что угодно, только бы не думать, что дедушки больше нет. Проверим. Я честно выкинула всю пиццу в мусор и отправилась вниз в магазин за пельменями и сметаной. Вернувшись домой и войдя на кухню, я обнаружила, что упавший половник лежит посередине стола. Но как?! Я не поднимала его! Это точно! Не знаю почему, но я просто суеверно испугалась исправить первый возможный признак того, что дед тут, со мной. Половник так и оставался лежать на полу, рядом с плитой. И вот теперь он оказался на столе… Из моих глаз опять покатились слезы.

– Ты остался, ты не смог меня бросить. Дед! Я знала, что ты будешь всегда!

Слезы катились все сильней, но теперь причиной этому стало огромное счастье. Мне было все равно, права я или нет, я просто хотела верить, что мой дедушка здесь и что мы, как когда-то в детстве, опять будем жить вместе, просто я не буду его видеть и слышать. Я посмотрела на поварешку…

– А пельмени придется есть с бульоном. Ты прекрасно знаешь, что я так не очень люблю, но я обещала… Дед, ты все-таки чуть-чуть деспот. Но как же я рада, что ты остался со мной.

И покатились дни странных открытий. Чаще всего в проявлениях потустороннего я узнавала своего Андрея Осиповича. Например, я периодически находила включенным торшер рядом с дедовым креслом. При жизни дед часто сидел тут и читал что-нибудь, от газеты до научных трудов. Если я засиживалась у телевизора или компьютера за полночь, начинал тухнуть верхний свет – меня блюли, чтоб ложилась спать непоздно. Если я покупала какую-нибудь неправильную с точки зрения Андрея Осиповича еду, сам собой открывался холодильник. Больше куски у меня из рук не выбивали, но дед считал своим долгом выражать протест таким нехитрым способом.

Но некоторые ситуации меня удивляли. Например, когда я принесла из парфюмерного магазина бумажки с ароматами новых духов и оставила их в прихожей на подзеркальнике, два дня они пролежали там спокойно, а на третий день я нашла большую часть из них на полу глубоко под трюмо. На самом трюмо остались только две бумажных полоски. Когда я их понюхала, то, в принципе, согласилась с выбором деда, эти ароматы мне и самой понравились больше всего. Просто я не думала, что Андрей Осипович интересуется парфюмерией. Раньше он называл все это женскими штучками и не увлекался ничем подобным. Из шкафа на кухне, с тумбочки в моей комнате, да и вообще, отовсюду стали пропадать сладости. Я сама была ужасной сластеной, а дед сладостей не любил, но считал, что для девочки любовь к сладкому естественна и частенько баловал меня всякими шоколадками и зефирками. Я не могла понять, то ли дед сам полюбил конфеты, то ли пытается меня оградить от лишних углеводов, но факт оставался фактом – сладости пропадали.

Спустя пару недель после своего заезда в дедову квартиру я столкнулась в подъезде со своим соседом и другом детства Яковом. Когда-то очень давно Яша был болезненным бледным мальчиком, которого пытались обижать местные хулиганы, и которого от этих хулиганов защищали его родители, мой дед и я, бесстрашная и умеющая за себя постоять. Я всегда была очень активным и здоровым ребенком, и отважно заступалась за своего соседа, даже несмотря на то, что он был старше меня на 3 года. Но с возрастом Яша становился все здоровее и крупнее, и к моменту моего отъезда из дедовой квартиры он уже сам мог за себя постоять, но помнил о моем заступничестве в детские годы и был за это бесконечно благодарен.

Мы давно не виделись, и Яша ужасно обрадовался нашей встрече:

– Алька! Какими судьбами ты тут? Ох, извини. Андрей Осипович… мне очень жаль. Ты же знаешь, он мне, как родной, был. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что в квартире напротив теперь никто не живет.

– Живет. Теперь я там живу. Так что, Яша, начинай опять привыкать. Теперь часто встречаться будем.

К моему огромному удивлению Яков не сразу обрадовался этой новости.

– То есть как… ты? Но почему?…

– Яш, ты не рад? Ну извини, так получилось. Квартиру дед мне отписал, и другого жилья у меня нет.

– Что ты, Аль, я очень-очень рад. Будет у меня теперь в соседках подруга детства. Это же супер просто! И вообще, предлагаю это дело отметить как-нибудь. Ну и Андрея Осиповича помянуть заодно. Пиво с меня.

Яшка улыбнулся мне самой широкой улыбкой, на какую был способен, а улыбался он всегда очень обаятельно. И мне вдруг так захотелось попить пива в компании с человеком, который хорошо знал моего деда и понимает мои чувства. Опять же, я была рада видеть Яшу. За всеми этими проблемами я как-то позабыла, что у меня теперь в соседях друг детства, человек, которого я хорошо знаю, который сможет помочь мне в горе и разделит со мной радость. Это была очень хорошая новость.

– Замечательная мысль. В принципе, можем и завтра посидеть, если ты свободен. Я картошки нажарю, крыльев, я ты пиво принесешь. Только купи еще воблы, пожалуйста. Для деда…

Я запнулась. Рассказывать Яше о своих новых отношениях с Андреем Осиповичем я была не готова. Да и зачем ему знать? Но я чуть не проговорилась, надо быть осторожнее, а то еще определит меня мой сосед в дурку из самых лучших побуждений.

Но Яша отреагировал на мою оговорку спокойно.

– Конечно! Дед Андрей без воблы пиво даже не открывал. Эх! Какой был человек… ну с каким профессором я еще вот так запросто пивка попью – Яков покачал головой – давай завтра посидим. Брать Крушовицу?

– Конечно.

Мне было приятно, что Яша помнил любимый пивной сорт деда. Андрей Осипович его попробовал еще при Союзе, когда был в командировке тогда еще в Чехословакии, и с тех пор Крушовице не изменял.

Следующим вечером я стояла на кухне перед двумя сковородками и готовила нам с Яшей закуску к пиву. Настроение мое было прекрасным. Когда я в очередной раз потянулась за лопаточкой, чтоб перевернуть крылья, то обнаружила, что ее на месте нет, а лежит она почему-то у самой раковины. Далековато…

– Дедуль, сегодня к нам придет Яша Коротич, наш сосед. Мы с ним пиво попить собрались. Я тебя прошу, не надо его пугать. Не стоит еще кому-то знать, что ты тут остался. Хорошо?

Тишина. Надеюсь, что дедушка со мной согласен.

Раздался звонок в дверь. На пороге стоял улыбающийся Яков с пакетом в руках.

– Как вкусно пахнет. Ну, здорово, соседка! Принимай гостя!

Мы сели за стол. Яша открыл первую бутылку и поставил на середину.

-Это Андрею Осиповичу…

Я достала стакан и перелила туда часть пива.

– Дед из бутылки не любил…

Яков почистил воблу, несколько ее кусочков я положила на блюдце и поставила рядом со стаканом. Мы помолчали несколько секунд, глядя на этот натюрморт. Каждый вспоминал деда как-то по-своему, а потом выпили не чокаясь.

На этом грустная часть посиделок была закончена, и мы приступили к пиву и закуске с радостью. Мы болтали о всякой всячине, что-то рассказывали друг другу, смеялись. И все бы было хорошо, только я стала замечать, что отлучаясь, так сказать, по естественной надобности, Яшка уходил слишком надолго. Болеет он что ли? Вроде молодой, рано еще такие болезни иметь. В очередной раз заждавшись своего гостя, я решила пойти проверить, а чем там Яша занят. Мало ли… Каково же было мое удивление, когда я нашла Якова в комнате. Он стоял рядом с окном и как-то странно водил руками. Я осторожно подошла к нему со спины и спросила:

– Яша, а что ты делаешь?

От неожиданности Яков даже вскрикнул, но быстро совладал с эмоциями и попробовал улыбнуться.

– Да ничего такого, Аль. Хотел подышать свежим воздухом. Вот, окно решил открыть…

– Яш, неужели я похожа на дуру? Что за странные пассы ты тут совершал? Не хочешь говорить правды – не надо, но хотя бы не ври.

На лице Якова отразилось глубокое раздумье, он старательно тер подбородок и что-то неслышно бормотал. И, кажется, даже собрался мне все объяснить, но успел только сказать:

– Хорошо!…

И в этот момент стекло в окне, рядом с котором мы стояли, со скрежетом покрылось трещинами. Я уставилась на это чудо огромными глазами. Звука удара не было, никто стекло не трогал, но оно потрескалось. Опять дед?!… Яша посмотрел на стекло и скривился.

– Извини, Аль, не готов я тебе прямо сейчас что-то рассказывать. Я расскажу! Обязательно… Но позже. Ты не обижаешься?

Да на что обижаться? Каждый из нас за годы, что мы не общались, мог приобрести свой набор странностей. Вон, я с умершим дедом говорю, а Яша, может, йогой какой-то занялся или еще чем-нибудь необычным.

– Не обижаюсь, Яш. У каждого из нас свои тараканы в голове, все нормально.

Мы улыбнулись друг другу и уже стали выходить из комнаты, как вдруг я почувствовала головокружение, причем такое сильное, что невольно схватилась рукой за Якова, чтоб не упасть. Яша подхватил меня и потащил к дивану, усадил на него и бросился включать в комнате свет. Когда он взглянул на меня при свете, то вскрикнул и провел у меня под носом рукой. На его пальцах была кровь.

– Аля, ты как? Что чувствуешь?

– Голова кружится… очень. И кровь эта…

– У тебя раньше так бывало?

– Нет. Никогда. Ты же знаешь, я здоровая, как космонавт.

Яшка выругался, подбежал к дальнему окну в комнате и распахнул его. Потом сбегал в кухню, принес мне стакан воды и полотенце. Я приложила полотенце к носу, запрокинула голову назад. Яша смотрел на меня с сочувствием.

– Аль, закрой глаза. Так голова меньше кружиться будет.

Я послушно закрыла глаза, положила голову на спинку дивана, правда, стало полегче. Но и с закрытыми глазами я понимала, что Яшка не сидит рядом со мной, а продолжает ходить по всей квартире. Его шаги шуршали то там, то здесь. А открывать глаза и смотреть, чем таким он занят, не было сил.

– Яша? Яш?… А ты что делаешь, а?

– Алечка, сиди, пожалуйста, отдыхай и не переживай ни о чем. Все хорошо.

– Замечательный ответ. Я надеюсь, что не очнусь оттого, что ты в меня ножом тыкаешь?

– Плохая шутка. Аль, серьезно, все в порядке. Отдыхай.

И Яков опять начал носиться по квартире. В конце концов, я не выдержала и открыла глаза. В комнате Яши не было, судя по звуку шагов, он находился где-то в районе кухни. Зато передо мной на столе горела моя большая свеча для релакса. А не слишком ли крупные тараканы живут в голове моего соседа? Может пора мне начать их как-то дрессировать?

– Яш! Ты где?

Яша вошел в комнату, еще раз ее оглядел и потушил свечу.

– Извини, других свечей я у тебя не нашел. А мне очень надо было.

– Так мог свою принести. Поди, через коридор живем, а не через реку.

– Не мог. Мог назад не прийти.

Я смотрела на Якова с удивлением и непониманием. Жаль… хороший был парень. Но, похоже, за те годы, что мы не виделись, человек дал крен в какую-то слишком странную сторону, чтобы можно было продолжать с ним активно общаться. И Яша понял мой взгляд правильно.

– Аль, я обещаю, что завтра, максимум, послезавтра я тебе все расскажу. Я сам не в восторге оттого, что начинаю выглядеть в твоих глазах то ли дебилом, то ли наркоманом. И еще больше не в восторге оттого, что я тут увидел.

– Увидел? Ох, Яш, я очень надеюсь, что завтрашний день все прояснит.

– Ты как себя чувствуешь-то?

Я попробовала оторвать голову от спинки дивана. Головокружение почти прошло, кровь из носа идти перестала. Слава Богу! Но еще же надо разобраться с треснувшим стеклом… Яков проследил мой обеспокоенный взгляд и вздохнул.

– Да, пока к окну лучше не подходить. У меня есть знакомый прораб, ремонт нам делал со своей бригадой. Позвоню ему, он поможет.

Дальше в разговоре наступила неприятная пауза. Яша еще с полминуты смотрел в пол, а потом начал прощаться.

– Я пойду тогда. Спасибо за вкусный ужин и приятную компанию. Обещаю завтра все разъяснить. В крайнем случае, послезавтра.

Яков ушел, а я осталась и пошла на кухню мыть посуду и наводить порядок.

Ночью мне снились какие-то тревожные сны, как будто я пытаюсь закрыть дверь своей квартиры, но у  меня ничего не выходит, дверь все равно продолжала открываться. Я проснулась и поняла, что хочу пить, встала с постели, чтоб пойти на кухню и замерла на месте. Передо мной в кресле сидел дед! Мой, родной, настоящий! Немного размытый и неяркий, но определенно, Андрей Осипович… Он смотрел на меня и улыбался.

– Ну привет, Шурчонок. Давно не виделись. Извини, что сразу не показался. Боялся напугать.

Я силилась выдавить из себя хоть слово, но получалось только невнятное шипение. Наконец, мой речевой аппарат включился, правда, почему-то в режиме «фальцет» и я смогла заговорить.

– Дед! Здравствуй… а я и не думала… то есть, я правильно поняла, что это ты тут электричество выключал и конфеты прятал?

Дедушка заулыбался.

– Напугал все-таки. Да, это все я. Готовил тебя, так сказать.

– Правильно, что готовил. Если бы не эти знаки, я бы уже в обмороке лежала. Тебя обнять-то можно?

– Увы, уже нет. Я теперь бесплодный дух. Меня теперь можно только смотреть и слушать.

– Жаль. Но все равно, я тебе так рада, так рада…

На смену испугу пришли счастье и облегчение оттого, что общение с дедом все-таки для меня не потеряно. Горло перехватило, из глаз потекли слезы. Дед смущенно заулыбался.

– У меня не внучка, а рева-корова. Шур, прекращай водопад. Если бы знал, что ты будешь столько плакать, не умирал бы, ей Богу.

Андрей Осипович в своем репертуаре, шутит. Но Господи, как же это хорошо, что мы опять можем поговорить.

– Дед! Я так соскучилась… У меня к тебе столько вопросов. Я тебя сейчас замучаю просто!

– Начинай. Все, что знаю, все расскажу.

Так мы и проболтали до утра. На работу я пришла полусонная, но в прекрасном настроении. Теперь я знала, что меня дома меня ждет мой дед, как когда-то давно, в детстве. Целую неделю мы прожили с дедушкой в полном взаимопонимании и восторге от происходящего. Андрей Осипович сетовал, что в своем нынешнем состоянии не может, как раньше, готовить мне обеды и, вообще, помогать по хозяйству. Как оказалось, для передвижения предметов ему теперь требуются серьезные усилия. И, тем не менее каждый вечер мы много и подолгу разговаривали. Сразу нашлась куча тем, которые мы не успели обсудить, пока дед был жив, зато теперь нам хотелось говорить обо всем на свете.

Яша на следующий день не зашел. Я попробовала его набрать, но он оказался недоступен. Заходить к нему самой мне не хотелось. Зачем? Убедиться в том, что человек теперь не только псих, но и враль? Спасибо, не надо. Если честно, я была даже рада тому, что Яков пропал. Мне стало откровенно не до него. И я решила, что тема закрылась сама собой.

Но я ошибалась. Спустя неделю Яша объявился. С костылем. Очень серьезный. Я удивилась его появлению, но вежливо впустила гостя в дом.

– Аля, добрый вечер. Извини, что так некрасиво пропал. Вот… травма. А мобильник, вообще, погиб. Пока с костылем освоился, пока новый телефон купил. Я один живу, помогать мне некому. Так что, все сам, все сам. Поговорим?

– Ну, давай поговорим. А как ты травму-то получил?

– Неважно… упал дома, на ровном месте практически. Аля, я должен тебе кое-что рассказать. Это касается твоего деда.

– Проходи на кухню. Чаю хочешь?

Яков заковылял на кухню, там присел на табуретку и зло пнул свой костыль.

– Вообще нельзя ногу напрягать, как ее травмирую. Чувствую себя инвалидом каким-то…

Но я не была настроена кому-то сейчас сочувствовать.

– Яш, что ты хотел мне рассказать?

Яша шумно выдохнул и начал.

– Аль, скажи мне, только честно, ты со своим дедом общаешься?

Опа! К такому я была не готова. И что мне отвечать? Правду? Соврать?

– Яш, дед умер месяц назад, если ты не в курсе.

– В курсе, в курсе. Хорошо, спрошу еще раз. Александра, ты общаешься со своим покойным дедом?

Яшка все знает. Ну что ж, надеюсь, что меня не сдадут в психушку.

– Общаюсь. А что?

– Ты его видишь или только слышишь?

– И вижу, и слышу…

И в этот момент в кухне появился сам дед. На Якова он посмотрел очень недобро. Так дедушка обычно смотрел на моих приятелей, которых считал «неподходящей» для меня компанией. Правда, раньше Яша в эту категорию не попадал. И обратился дед не ко мне, как я ожидала, а к нашему гостю.

– Здравствуй, Яков. И чем мы обязаны твоему появлению в нашем доме? Мы гостей не ждали.

Яша взглянул на деда и ответил ему:

– Добрый вечер, Андрей Осипович. Я пришел к Але. Я решил ей все рассказать. Я считаю, что она имеет право знать, где она живет и почему.

Я почувствовала, что у  меня начинают подкашиваться ноги и прислонилась к холодильнику спиной. Слишком много новостей сыпалось на меня: оказывается, Яша в курсе того, что дед продолжает жить в своей квартире, более того, Яша тоже видит и слышит деда. А сейчас мне еще расскажут что-то новое про мой свежеобретенный дом. Интуиция подсказывала, что меня ждет неприятный сюрприз. Но дед явно не хотел посвящать меня во все тайны своего жилища.

– Ты зря беспокоишься. Когда придет время, я сам все расскажу Шуре. Для этого мне помощники не нужны.

Яков попытался вскочить с табуретки, но травмированная нога не дала. Он только сморщился от боли. Я первый раз видела Яшку таким рассерженным.

– И когда же это ваше время придет? Когда ее отсюда на скорой увезут?! Вы видели, как ее ваш гость приложил? Окно в комнате видели? Вы считаете это нормальным? Вам совсем вашу внучку не жаль?!

Теперь на деда уставилась я. То есть, треснувшее стекло и мой обморок – это все не просто так? У этого есть причины, которые он знает, но не рассказывает мне. Почему? Раньше у нас с дедом друг от друга тайн не было.

– Дееееед! Я чего-то не знаю? Ты от меня что-то скрываешь? Почему?

– Шура, я тебе все расскажу. Давай только проводим до двери нашего незваного гостя.

Но Яша был настроен серьезно.

– Нет, Андрей Осипович, я не уйду. Хотите сами все рассказать, пожалуйста. А я тут посижу и послушаю. Если вы забудете что-то сообщить Але, я дополню.

Дед недовольно запыхтел, но, взглянув на меня, понял, что я не собираюсь прогонять Якова. Более того, я на его стороне. Меня очень смутил тот факт, что дед скрыл от меня что-то важное. И я хотела, чтоб Яша проконтролировал, всю ли информацию мне выдадут сейчас.

– Дед, я хочу все знать! А Яша, в конце концов, мой гость. Это просто неприлично, что ты пытаешься его выгнать.

– Хорошо, пусть сидит. Александра! Извини меня, конечно, что я не рассказал тебе всего сразу. Просто даже не знал, как начать. В общем, я тут не единственный такой невидимый жилец. Понимаешь, моя… наша квартира является порталом в мир мертвых. Такой своеобразный перекресток. И некоторые из тех, кто хочет прийти в наш мир с того света им пользуются…

Дед замолчал. Я стала с удивлением осматриваться вокруг. То есть, возможно, вот сейчас чья-нибудь душа стоит в углу и нас слушает. Такое необычное состояние деда и то, что мы продолжили общаться после его смерти, я приняла легко. Но произошло это только потому, что боль утраты была невыносима, и мой мозг готов был проглотить что угодно, лишь бы стало легче. На самом деле, еще месяц назад я была законченной материалисткой и считала, что всякая мистика хороша только для книжек и кино, а на самом деле ничего этого не существует. И вот, оказывается, что это не просто есть в реальности, но и я напрямую в этом участвую. Не верить духу, когда он говорит, что тут есть другие духи глупо. Ой! Стоп! Мне надо время, чтоб такое переварить. Но тут рассказ деда решил дополнить Яков.

– И все? Я так и знал, что вы расскажите меньше половины. Аля, находиться в этом перекрестке живому человеку небезопасно. Твои невидимые гости совсем небезобидны, и ты уже могла в этом убедиться. Разбитое окно и твой обморок – это последствия того, что один очень странный субъект отсюда слишком быстро ушел, а на прощание еще и попытался меня стукнуть! А попало тебе…

Я почувствовала, что мне уже недостаточно прислоняться к холодильнику, мне надо сесть. Вот это квартира! Вот это я попала. Неужели придется от нее отказаться? Ну почему?! Я так мечтала о своем жилье… А как же дед?

– Да уж, хорошую новость ты мне принес, Яш. Я опять осталась бездомной, так? И зачем мне тогда было завещать эти хоромы?

Последнюю фразу я уже обращала к деду, но, к моему, удивлению, он не ответил мне и даже виновато отвел глаза. Господи, значит, и это еще не все? А Яша продолжил сыпать мне на голову свои сумасшедшие новости.

– Да вот как раз нет. Вот как раз теперь ты должна будешь тут жить до конца своих дней. Правда, количество этих дней может значительно сократиться. Без живого жильца перекресток не работает. Андрей Осипович обязан был обеспечить себе замену.

Я с тоской посмотрела на холодильник. Внутри него стояли две бутылки Крушевице, которые мы не допили неделю назад. Выпить хотелось очень, а другого алкоголя в доме не было… Голос Яши уже звучал для меня, как голос Левитана, который сообщает по радио про очередной город, оставленный советской армией. Каждый следующий этап его рассказа был только хуже и хуже, и слушать это уже не хотелось, но приходилось.

– То есть, я теперь что-то вроде бензина для этого вашего перекрестка? Только бензин может быстро кончиться?

– Скорее что-то вроде маяка, но маяк может быстро перегореть. Души на твою энергию ориентируются.

Я посмотрела на деда с укором.

– И как мне понимать происходящее? Как твою попытку меня к себе быстрее забрать? Или еще что-нибудь поинтересней?

– Конечно же, нет, ну что ты такое говоришь! Я хотел, чтоб все было по-другому! Чтоб у тебя была своя хорошая квартира. Но защита!…

Дед отвернулся и замолчал. Я больше уже не могла ни спрашивать, ни рассуждать. Мозг отказывался даже допускать в голову мысль, что в моих проблемах может быть виноват мой любимый дед. Яша вздохнул и продолжил.

– Да, была предусмотрена защита. Но ее украл мой дед. О возможности чего  я предупреждал заранее!

Еще один дед, еще какая-то защита… Господи! Да как мы, вообще, во все это попали?! Семья ученых и атеистов! И я озвучила этот вопрос:

– Дед, почему мы, вообще, влипли в эту историю? Этот перекресток тут всегда был?

Ответил мне опять Яша.

– Раньше это перекресток был у нас в квартире. Но твой дед проиграл его местоположение моему деду в карты…

Все! Это последняя капля.

– В карты? В карты??? Дед, ты мое здоровье в карты проиграл???!

– Шура! Не утрируй! Я проиграл Викентию в карты желание… же-ла-ние! Да я даже предположить не мог, чем все это обернется! Я тогда даже не представлял себе, чем Викентий занимается.

Я не выдержала, открыла холодильник и достала оттуда бутылку пива. Мир начинал выворачиваться наизнанку. Мне нужен был допинг! Я посмотрела на Яшу:

– Будешь?

– Нет, спасибо.

Я посмотрела на деда.

– Тебе не предлагаю…

– А зря! Я бы выпил.

Я достала вторую бутылку, открыла, налила пива в стакан.

– Рядом просто поставь.

Я поставила стакан на стол рядом с дедом, а сама сделала большой глоток пива из бутылки. Потом еще один, потом еще… Мужчины следили за мной молча. Пиво несколько успокоило, я поставила бутылку на стол.

– Вот теперь я готова. Рассказывайте все. Только с начала истории, если можно. Информация кусками у меня в голове плохо укладывается.

Мужчины переглянулись. Начал Яков.

– Аль, ты же моего деда Викентия не застала живым?

– Совсем чуть-чуть. Видела пару раз, и то плохо помню.

– Ну, может еще познакомишься. Так вот, мой дед Викентий Борисович, работал вместе с твоим дедом. Историки, профессора, коммунисты… В какой момент Викентий Борисович стал увлекаться магией, я не знаю, меня тогда еще на свете не было. Но я точно знаю, точнее, недавно узнал, что болел я все детство из-за того, что у нас в квартире был вот этот самый перекресток.

– То есть, это из тебя сначала приведения жизнь тянули?

– Не только из меня, но из меня больше всего. Единственный в семье, кто понимал, почему я такой хилый и постоянно болею, был дедушка. Он искал способы это исправить, искал долго, пока какая-то цыганка не рассказала ему, что любую беду можно в карты проиграть.

Я сделала еще один большой глоток из бутылки.

– Дед, ты же всю жизнь только в преферанс играл. Как?

Несчастный дедушка не мог поднять на меня глаз от стыда.

– Ну как? Сам не понимаю, как. Сидели с Викешей, коньячок пили. Хорошо уже выпили, он возьми да предложи: «А давай в дурачка подкидного сыграем? Что мы все по-умному, да по-умному карты раскидываем? Давай и дурачками  побудем». Ну и начали играть. Весело так было, то я петухом кукарекал, то он с балкона частушку матерную орал, резвились, чисто дети. Часа два так играли, уже все задания у нас друг для друга закончились, ну он и предложил: «А давай американку сыграем. Кто проиграет, тот желание другого исполняет». Я согласился… И вот. Я проиграл. Викеша обрадовался, все, говорит, с тебя желание. Я говорю, загадывай – исполню. Карточный долг – долг чести. А он: «Я подожду. Вот когда мне надо будет, тогда и загадаю». Я уж и думать забыл про это историю, а летом в отпуск стал собираться, тут Викеша и прискакал: «С тебя желание! Оставляй мне ключи от твоей квартиры». Я удивился, но даже расспрашивать не стал ни о чем, решил, что сосед на старости лет женщину себе завел. С кем не бывает? Вернулся я с моря, Викеша мне ключи назад отдал. В квартире вроде все в порядке было, я и не беспокоился. А потом я болеть начал, и предметы у меня в квартире стали сами по себе место менять.

– Подожди, дед, так это у тебя тогда инфаркт случился?

– Тогда. Вот как раз через пару недель после того, как меня из больницы выписали, Викеша ко мне пришел и принес тот самый медальон. Сначала пытался просто его на меня надеть, но я потребовал объяснений. Тогда он стал каяться и рассказывать, что проводил тут в мое отсутствие какие-то эксперименты, после которых проживание в квартире стало небезопасно. Мое терпение быстро лопнуло, и я потребовал, чтобы он выкладывал мне правду, что он сделал с моим жильем. В конце концов, я имел право это знать! То, что мое здоровье ухудшилось, я и сам уже убедился. А вот почему это происходит и как от этого может спасти какая-то побрякушка, я не понимал. После этого Викентий поведал мне какую-то невнятную историю про книгу о магии, которую он, якобы случайно нашел в библиотеке какого-то захолустного городка, про попытку вызвать дух хозяина этой книги и про то, что дух, якобы не ушел и теперь жизнь из меня вытягивает. Я не поверил бы ни единому его слову! Если бы только что не выписался из больницы после инфаркта. И мне пришлось надеть этот талисман, и носить его последние лет двадцать. Здоровье ко мне вернулось, но квартира продолжила пошаливать: то что-то упадет, то какой-то предмет не на своем месте стоит, то свет выключится, то, наоборот, включится. Ты-то на это внимания не обращала по малолетству, а я каждый раз вздрагивал, а потом наивно выговаривал Викеше, за то, что его дух меня беспокоит и что пора бы этого духа из моей квартиры удалить, но тот только улыбался и извинялся… А потом и вовсе пропал.

– Кто пропал?

– Да Викеша! Уехал на работу и пропал где-то по дороге.

– И давно он пропал?

Ответил мне Яша.

– Семнадцать лет как. А в этом году нашелся. Только непонятно, мертвый он или живой.

Я сделала последний глоток пива и бутылка закончилась. Жаль!

– Дед, а почему ты у себя дома водки не держал?

Андрей Осипович посмотрел на меня с откровенным сочувствием.

– Шуронька, во что же я тебя втравил? Старый дурак! Прости меня, я и представить себе не мог…

– Дед, я никогда не могла на тебя долго сердиться, и сейчас не планирую. Просто слишком много ужасников в один вечер и почему-то я во всех участвую. А конец у этой истории есть?

Яша грустно покачал головой.

– Есть и он близок. Два месяца назад я видел своего деда, но мертвым, как призрака. Он пытался что-то мне рассказать про вашу квартиру, про какие-то великие дела, в которых мне предстоит участвовать, но недоговорил толком и сбежал. А Андрей Осипович видел моего деда за пару недель до своей смерти, но живым…

– Живым? Это как?

Я смотрела на деда уже даже без особого интереса, просто надо было узнать, чем кончилась эта история, в смысле, что в ней происходило незадолго до моего появления.

– Так. Пришел вдруг в гости. Довольный, загорелый. Я, говорит, вернулся из добровольного заточения, истину, говорит, искал, много, говорит, понял. Я и не знал, что ему на это ответить. Семнадцать лет искать что-то и даже не поставить свою семью в известность, где ты есть… Но после истории про духа я уже ничему не удивлялся.

Яша многозначительно хмыкнул, дед закатил глаза к потолку и продолжил.

– Да! Яша меня предупреждал, что если Викентий объявится, чтоб я ему не доверял и лучше в квартиру не впускал! Но я был так удивлен его визиту, что совсем забыл о предупреждении. Вот… Вот мне Викеша в последнюю нашу встречу и предложил: «Давай свой талисман, я его улучшу. От обновленного талисмана призрак из дома уйдет, и больше  беспокоить тебя не будет». Я ему поверил, снял медальон и отдал. И Викеша исчез! Я пошел к соседям узнать, куда пропал Викентий. Яша мне дверь открыл, я его увидел и сразу вспомнил о предупреждении. Да уже поздно было.

Дед замолчал. Я тупо смотрела на пустую бутылку пива. В голове было точно так же пусто. Мой мир только что перевернули с ног на голову, к этому надо было привыкнуть. А я была не готова к таким резким переменам. Я вдруг совсем иначе посмотрела на деда. Я неделю жила в квартире с призраком. Ну да! А кто он теперь? Привидение, призрак, дух! И меня это не смущало. Точнее, я просто не думала об этом. Но вот реальная жизнь меня догнала и заставила осмотреться вокруг и все-таки подумать. Реальная жизнь? То есть, в ней есть духи, есть люди, которые с этими духами общаются… вот такая она, оказывается. Все! Как говорила Скарлетт О’Хара,  я подумаю об этом завтра, а сейчас я хочу просто уснуть или мой мозг взорвется.

– Все! Я устала. Я больше не могу. Яша, спасибо за предупреждение и заботу. Дед, спасибо, что все-таки все рассказал. Я понимаю, что ты хотел, как лучше. А сейчас я очень хочу побыть одна. Мне надо время, чтоб все это переварить.

Яша посмотрел на меня с сочувствием.

– Аль, ты понимаешь, что с этим надо что-то делать?

– Понимаю. Но ты же не будешь это что-то делать прям сегодня? А ты понимаешь, что мне надо хоть немного времени, чтоб прийти в себя?

– Понимаю. Извини… Я тогда пойду. Я к тебе загляну через пару дней? Или сама заходи, когда захочешь. Нам надо будет многое сделать.

Яша встал, оперся о костыль и заковылял к двери, я пошла его провожать. Когда дверь за ним закрылась, я вернулась на кухню и нашла там деда. Андрей Осипович смотрел на меня виновато.

– Меня тоже прогонишь?

– Прости, мне, правда, надо побыть одной.

– Ты на меня обижена?

– За что? Я так понимаю, что ты просто не воспринял всю эту историю с перекрестком всерьез?

– Наверное, не воспринял. Ты же знаешь, материалист, коммунист… – дед грустно улыбнулся – даже инфаркт меня ничему не научил.

– Я так и подумала. Ты же и меня такой же воспитал… все! Дед, прости, мне надо побыть одной, не могу больше.

Дедушка грустно пожал плечами и вышел из кухни. А я выкинула пустую бутылку и пошла спать. Хватит на сегодня. Все завтра, все завтра…

Утро принесло некоторое облегчение в ощущениях и просветление в мыслях. Собирая перед зеркалом волосы в пучок, я сказала сама себе:

– Александра, а какая разница, живой человек или мертвый? Практически никакой. Деда ты любишь и живого, и мертвого. Если в жизни возникают проблемы, какая, собственно, разница, живой человек тебе эти проблемы доставляет или мертвый? Их надо решать. У тебя возникли трудности с твоей квартирой, но конфликты из-за квартиры сейчас не редкость. А уж я готова конфликтовать из-за своей новой жилплощади хоть с живыми, хоть с мертвыми. Это моя квартира, я ее никому не отдам! Не дождетесь! Тем более, что живу тут не только я, но и дед тут продолжает жить. А то, что, как оказалось, есть жизнь после смерти, это всего лишь новое знание, вот и все. Это не повод пасовать или расстраиваться. Просто прими это к сведению.

Утро шло своим чередом. Я включила чайник и отправилась в душ. Ночью я плохо спала, и очень хотелось взбодриться.

Я подставила тело под теплые струи и зажмурилась от удовольствия. В этот момент что-то с грохотом упало. Я открыла глаза и увидела пузырек с шампунем, который лежал на дне ванны. Странно, я была достаточно далеко от полочки со всеми мыльными принадлежностями, чтоб случайно сбить шампунь, но чего только не бывает. Я опять закрыла глаза и опять услышала, как что-то упало. Теперь на дне ванны лежал пузырек с бальзамом для волос.

Но я не могла… И вдруг меня охватило ощущение чьего-то постороннего присутствия. Дед же говорил, что по квартире ходит не только он, но и другие духи. Это какой-то посторонний дух сейчас стоит в ванной и пялится на меня голую!

– Извращенец! Урод! Пошел вон!!!

От одной мысли, что на меня смотрит посторонний мужчина (а я почему-то не сомневалась, что это был именно мужчина) меня заколотило. Я попыталась завернуться в полотенце, но оно предательски выскользнуло из рук на дно ванной и моментально намокло. Да чтоб вам всем! Ощущение, что меня кто-то разглядывает, становилось просто нестерпимым, и я рванула на себя занавеску, висевшую у ванны. Рывок оказался слишком сильным и перекладина, на которой висел занавес, упала. Я попыталась позвать на помощь:

– Деда! Дед!!!

Тишина. Дед оставил меня одну, как я и просила. И что делать? В конце концов, мне на работу надо! Но находиться в одной квартире с непонятным невидимкой, который еще и подсматривает за мной, я больше не могла. Чертыхаясь на все лады и старательно прижимая к себе шторку, я влезла мокрыми ногами в тапки и пошла к соседу. Больше ничего не оставалось…

Открыв мне дверь, Яша замер на пороге с зубной щеткой в руках. Не всякий день к тебе рано утром приходит намыленная соседка, завернутая в пластиковую занавеску. Я грозно произнесла:

– Мне надо принять душ.

И зашлепала промокшими тапками в сторону ванной. Когда процедура смывания мыла была почти закончена, в дверь тихо постучали, потом рука Яши повесила на вешалку свежее банное полотенце и очень осторожный Яшин голос спросил:

– Аля, ты в порядке? Что случилось?

– Сейчас выйду и все расскажу.

Через пару минут я стояла в кухне, завернутая в полотенце, со сложенной занавеской в руках. Яшка в майке и шортах прихлебывал кофе и всячески пытался не засмеяться, глядя на меня.

– Аль, ты в следующий раз предупреждай, когда вот так по-соседски решишь меня навестить. Я тебя с мобильником встречать выйду. Снимем ролик, выложим в Ютуб, озолотимся.

– Вот только попробуй сейчас заржать! Я тебе нос откушу, клянусь!

– Все, все. Я сама серьезность. Может все-таки расскажешь, что произошло?

– Расскажу! Меня разглядывал какой-то невидимый извращенец!

Брови Якова поползли вверх.

– Ты видела кого-то, кроме своего деда?

– Нет, не видела. Я просто только встала под душ, как у меня начали пузырьки разные падать. Я тебе клянусь, я, прям, почувствовала на себе похотливый мужской взгляд!

– Аль, ну ты преувеличиваешь. Даже если какой-то дух решил на тебя полюбоваться, то смотреть мог, только сожалея, что не имеет возможности тебя потрогать или с восхищением. И я его понимаю…

Тут я осознала, что стою перед малознакомым мужчиной практически раздетой. Яша, конечно, мой друг детства, только мы давно не дети. От смущения я начала краснеть.

– Ой! Мне уже на работу пора… Спасибо, что пустил помыться.

Я быстрым шагом двинулась в сторону входной двери, но уже стоя около нее, поняла, что не знаю, остался ли невидимый незнакомец у меня дома или уже ушел. А мне еще одеваться.

– Яшаааа!

Яков выглянул из кухни, вопросительно глядя на меня.

– Ты же умеешь смотреть, присутствует кто-нибудь невидимый в квартире или нет. Посмотри, пожалуйста.

Яша хихикнул, но послушно заковылял проверять мою квартиру. Вернулся он уже через пару минут.

– Все чисто, шеф. Иди собирайся, нет там никого.

– Спасибо большое, Яш. Ты мне очень помог. Да! Приходи вечером. Посидим, обсудим, как мне дальше жить.

– Андрей Осипович возмущаться не будет?

– Не будет. Обещаю.

И я побежала к себе, ибо уже очень сильно опаздывала на службу. В голове мелькнула мысль, что надо срочно брать отпуск. Эта история может серьезно растянуться, а в таком приподнятом состоянии я все равно не работник.

Вечером появился дед. Когда я вернулась с работы, он сидел в своем любимом кресле ужасно расстроенный.

-Шур, скажи мне честно, ты все-таки злишься на меня?

– Здравствуй, деда. Я уже говорила, нет, я на тебя не злюсь. Я тебя понимаю.

– Понимаешь?

– Понимаю. Кто все детство мне говорил, что Бабы- яги и Кощея Бессмертного не существует?

-Но в Деда Мороза ты верила до пяти лет.

– Ага, пока не застукала тебя в белой бороде и пижаме.

– Да уж, я тогда знатно прокололся.

– Дед, ты с детства учил меня, что ничего мистического в этой жизни не существует, что все это чушь, что есть прикладная наука, а все, что прикладная наука не может объяснить – это фигня на постном масле. Так ведь?

– Так.

– У нас очень схожее мировоззрение. Мне тоже трудно принимать всерьез все происходящее, тоже кажется, что это все съемка какого-то фильма ужасов. Поэтому мне очень хочется эту проблему максимально быстро решить.

– И меня тоже решить хочешь?

– Вот зачем ты так говоришь? Что за провокации? Дед, давай договоримся раз и навсегда, я тебя не виню за эту историю с перекрестком. Я очень благодарна тебе за эту квартиру. Я очень хочу, чтоб ты жил здесь со мной, даже в качестве духа бестелесного потому, что очень тебя люблю и ты мой самый родной человек. Но, кроме тебя я никаких духов тут привечать не хочу  и здоровье свое терять не собираюсь.

Дед смотрел на меня с удивительным теплом и нежностью во взгляде.

– Спасибо, Шуронька. Я, правда, хотел обеспечить тебя хорошим жильем. И я, правда, даже представить себе не мог, что Викентий меня в такое втянет. Я до сих пор поверить не могу, что он превратился в какого-то то ли колдуна, то ли шамана. Профессор истории!… Я очень тебя люблю, внучка. И я сделаю все для того, чтоб ты жила тут хорошо и никто тебя беспокоил.

В первый раз с момента появления деда в качестве призрака я поняла, как мне не хватает возможности его обнимать. Иногда это казалось просто необходимым. Но тут в дверь позвонили, это был Яков. Я строго посмотрела на деда:

– Это Яша. Я очень тебя прошу, не надо на него нападать. Он хочет нам помочь!

– Да понимаю я. Все, начинаем конструктивный диалог. Обещаю…

Яша зашел в квартиру, увидел в дверях кухни деда.

– Добрый вечер, Андрей Осипович. Вы опять мне не рады?

-Здравствуй, Яша. Извини, если я вчера был не очень корректен. Я рад тебе. Получается, что вчера ты больше заботился о моей внучке, а я – о своей репутации. Мне не за что на тебя сердится. Спасибо тебе, что одернул меня.

Яков заулыбался своей фирменной улыбкой.

– Ну, слава Богу! А то мне, прям нехорошо было от мысли, что вы на меня сердитесь.

Я слушала диалог мужчин и с радостью, и с нетерпением. Мне хотелось быстрее начать обсуждение моей проблемы, а еще больше – начать ее решение.

– Дорогие мои. Давайте по делу поговорим. Итак… Яш, я уже сказала это деду и говорю теперь тебе, я бы очень хотела сделать так, чтоб дед остался тут, со мной, а остальные духи отсюда ушли. Хватит с меня разных жутких историй. Все! Квартира моя! И я хочу в ней спокойно жить. Такое возможно сделать?

Яша посмотрел с сомнением на деда.

– Андрей Осипович, а у вас не начнутся неприятности, если мы решим вот так самовольно вторгнуться в работу перекрестка?

Дед пожал плечами.

– Не знаю, Яш. Я вообще очень мало себе представляю, как этот перекресток работает и что может случиться, если он работать перестанет. Но я хочу, чтоб Шура жила здесь спокойно! Не обращай на меня внимания, справлюсь как-нибудь, если что.

– Если что? Андрей Осипович, я тоже небольшой специалист. Как бы ни стало поздно справляться…

– Яша! Делай, что считаешь нужным!

Но Яша только покачал головой и посмотрел на меня.

– Повторю еще раз, у меня немного опыта в такого рода работе. Аля, а ты не боишься, что я сделаю что-нибудь не так, и ты потеряешь деда?

У меня была своя четкая установка.

– Боюсь! И не хочу его терять. Неужели невозможно совместить?

Яков оглядел кухню взглядом профессионала, помолчал еще полминуты.

– Я могу попробовать. Это немного не то что хотелось бы сделать, но должно помочь. По крайней мере, незваным гостям будет значительно труднее тут хозяйничать. Андрей Осипович, если вам станет неудобно сюда приходить, скажите мне, и я подумаю, как другими способами можно добиться нужного результата. Если начнутся какие-то иные проблемы – тоже сообщайте, попробуем решить. Аль, но ты должна понимать, что это будет временное решение. То, что я сейчас могу сделать, скоро будет негодно. В идеале, нам надо ловить моего деда и выяснять у него, как тут все можно исправить капитально…

Но я была настроена решительно, и как мне казалось, правильно.

– Меня. Все. Это. Не интересует! – я чеканила каждое слово – я очень хочу жить так, как жила раньше. Присутствие деда в квартире – это исключение из правила, но больше я ни в чем не хочу это правило менять. Все! Никаких привидений, перекрестков и непонятных дедушек!

Мне казалось, что я произносила свою речь очень уверенно и весомо, и это должно было произвести впечатление на Яшу. Но не тут-то было. Яков смотрел на меня, как старшеклассник на дошколенка.

– Ты даже не понимаешь, что это просто невозможно. Помнишь, что написано у Михаила Афанасиевича: «Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уже его ничем не остановишь».

– А при чем тут колдовство?

– А ты думаешь, что это все тут просто так происходит? Что ты просто так вот вдруг взяла и увидела своего мертвого деда? Ты знаешь много людей, которые общались бы со своими умершими родными? Я уже молчу про ту легкость, с которой у вас это общение происходит.

Яша был прав, об этом я никогда не задумывалась. Господи, да области мистики, а уж тем более, некромантии, были от меня настолько далеки, что я и представить себе не могла, о чем тут надо задумываться, а о чем – нет. Но я хотела настоять на своем. Мне было даже как-то обидно, что Яша в чем-то разбирается лучше меня и начинает высказывать мне свое мнение таким менторским тоном. Я привыкла воспринимать его, как маленького мальчика, которого надо защищать от местной шпаны. Поэтому в споре разума и гордыни с большим перевесом победила гордыня.

– Я незнакома с людьми, которые общаются с покойниками, но я и знать их не хочу. Я вообще ничего больше не хочу знать по этой теме. Все! Ты можешь сделать так, как я попросила?

Яков тяжело вздохнул, встал со стула и направился в сторону входной двери. Я немного растерялась от такого демарша соседа и решила уточнить:

– А ты куда?

– За свечами и книгой. Буду чистить дом белой госпожи от злых духов.

Сказано было с явным сарказмом, но мне было все равно. Главное, что скоро мою квартиру приведут в порядок, и я смогу в ней спокойно жить. Все остальное меня не интересовало.

На проведение обряда Яше потребовалось около получаса. В какой-то момент нас дедом попросили с кухни, и мы перебрались в зал. В комнате догорали свечи, а на стене еле заметно был нарисован какой-то знак или даже группа знаков в круге. Я посмотрела на деда, в нем, похоже, ничего не поменялось. Такой же бледный, немного размытый. Выражение лица спокойное. По крайней мере, вторую часть моей просьбы Яша выполнял – с дедушкой все было в порядке. Андрей Осипович почувствовал мой внимательный взгляд и улыбнулся.

– Проверяешь, тут я или уже улетел к праотцам?

– Проверяю. Если тебе станет плохо, ты сразу скажи. Я не хочу опять тебя потерять.

– Не потеряешь. Я всегда буду рядом.

В дверях комнаты появился Яков.

– Госпожа, ваше распоряжение выполнено. Прикажете еще что-нибудь?

Меня покоробила его шутка.

– Яш, прекрати, а? Я просто попросила помочь. Спасибо тебе большое, что не отказал.

– Аль, о помощи обычно просят в другом тоне и другими словами. А еще, хотя бы выслушивают людей, которые имеют опыт в похожих делах, прежде чем настаивать на своем. Но я чувствую некоторую вину за то, как вас подставил мой дед и поэтому сделал то, что ты попросила. Сделал, как умел, уж извини. Я тоже не Гарри Потер, красного диплома об окончании Хогвартса не имею. Но за последствия того, что тут наколдовано, я ответственности не несу. Не я выбрал такой ритуал, я бы все сделал иначе, но меня не захотели слушать…

С этими словами Яша направился к выходу из квартиры, а я пошла его провожать. Уже выходя, Яков покачал головой:

– До скорой встречи соседка. Потребуется еще помощь – заходи.

И за ним закрылась дверь его квартиры.

Два дня прошли спокойно. Меня больше не тревожили падающие предметы, дед был со мной и на недомогание не жаловался. А утром в субботу ко мне в дверь кто-то настойчиво позвонил. Звонили достаточно долго для того, чтоб я проснулась и, выругавшись, поплелась открывать.

За дверью стояла молодая незнакомая девушка. Я постаралась изобразить гневный и одновременно вопрошающий взгляд, в надежде, что она просто уйдет. Но, то ли у меня это плохо получилось, то ли девушка была не из пугливых, но на нее моя мимика впечатления не произвела. Она практически втолкнула меня в прихожую и зашла следом.

– Вы Лукерья?

– Кто???

– Лукерья. Вы же Лукерья?

Я уже готова была выставить гостью вон, но остановилась. Она права, я Лукерья. Я об этом почти забыла. Когда мне было пятнадцать лет, мой партийный и правильный дед вдруг решил меня покрестить. Сам он объяснял это тем, что увидел во сне свою покойную маму, мою прабабушку Лукерью, и она просила его о каком-то продолжении. Просила она об этом так настойчиво, что даже Андрей Осипович, убежденный материалист и коммунист, стал искать способ для ее продолжения и не придумал ничего другого, как крестить меня и при крещении дать мне имя Лукерья. Мне, по большому счету, было все равно. Я тоже была законченной материалисткой. Но дедушка переживал, а мне хотелось его успокоить, и я покрестилась. А значит, и Лукерьей я тоже была. Но откуда об этом знает незнакомая девушка? И что она от меня, вообще, хочет?

– Допустим, я Лукерья. А вы кто? И какую Лукерью вам надо? И зачем?

Но девица меня не слушала. Она стояла посередине прихожей и нюхала воздух, как собака-ищейка. Потом она тряхнула головой и взглянула на меня гневно.

– Вы должны это прекратить!

Теперь затрясла головой я. Да что происходит в моем доме?! Какого черта?!

– Девушка, вы, вообще, кто такая?! Что вам тут нужно?! Выметайтесь, пока я в полицию не позвонила! Ишь, раскомандовалась…

Лицо гостьи стало растерянным. Было похоже, что она подбирает слова, чтоб объяснить свое появление, но у нее это не очень получается. Все, что она смогла сказать в итоге:

– Я Вика. Я больше брата не вижу… Даже слышу с трудом. Вы должны снять преграду!… Пожалуйста!… Я не могу без него… Пожалуйста…

Губы девушки дрогнули, было полное ощущение, что она сейчас заплачет. Я начинала просыпаться и потихоньку понимать, о чем идет речь. Перекресток… Господи, а может я еще ошибаюсь?

– Вика, успокойтесь, пожалуйста, и объясните толком, какого брата вы не видите. И почему вы называете меня Лукерьей? Вообще-то, меня Александрой зовут. Лукерья – это мое имя при крещении.

– Я больше не вижу своего брата Витю. Мы близнецы. Только он давно умер, когда нам всего годик был. Ой! Вы не думайте, я не сумасшедшая… Я нормальная, просто мы всегда общались… Но кто-то поставил преграду.

В коридоре появился дед.

– Шур, я знаю ее брата Виктора, он тут бывает регулярно. Милый парень, но немного странный.

– Ну, если ты с ним знаком, то мне, конечно, от этого стало легче – в моем тоне было максимальное количество сарказма – ненадолго мы избавились от незваных гостей…

Вика смотрела на меня во все глаза.

– А вы тоже с кем-то общаетесь?

Слава Богу! Хоть она деда не видит.

– Общаюсь. С дедом. Вика, у меня к вам есть предложение, пойдемте на кухню, кофе попьем. Я начну просыпаться и соображать, а вы мне расскажите, как тут оказались и чего от меня хотите. Идет?

– Идет. Вы извините, что я так на вас накинулась. Это от волнения. Просто не знала, что вам говорить.

Дед посмотрел на меня с укоризной.

– Александра, ну что ты девушку совсем запугала. У нее проблема, ей надо помочь.

– Я этим и собираюсь заниматься.

Вика смотрела на меня во все глаза.

– Вы его, прям, видите и слышите?

– …И слышу тоже. Пойдемте на кухню.

И я двинулась в сторону утреннего кофе. Вика последовала за мной.

Кофе сварился, мы расселись за столом и начали молча пить горячий напиток. Дед пару минут следил за нами, а потом не выдержал:

– Шур, девочка волнуется, помогла бы ты ей. Все равно придется проблему решать.

Дед прав, все равно придется.

– Вика, вы не молчите, вы рассказывайте. Кто вы? Кто такой ваш брат? Что у вас случилось и откуда вы про меня узнали вообще?

Вика поставила чашку с кофе на стол, откашлялась и начала рассказывать свою историю.

– У меня есть брат, Витя. Мы близнецы. Он старше меня на всего полчаса. Когда нам с Витей исполнился год, он умер. Внезапная смерть. Родители похоронили моего брата, а мне про его исчезновение даже объяснять ничего не стали, я ведь тогда была совсем крохой. Только для меня Виктор никогда не умирал. Я продолжала его видеть и играть с ним. Мы росли вместе. Когда я стала взрослеть, я стала очень удивляться тому, что никто не видит моего брата, что он не садится со мной кушать, и я не могу его потрогать, как других своих друзей. Когда мне исполнилось пять, я спросила у мамы, что с Витей не так, а она в ответ расплакалась. А потом папа объяснял мне, как умел, что мой братик улетел на небо и маму это очень расстраивает. Но он не улетел! Он опять приходил ко мне и играл со мной. Тогда я спросила брата, почему он отличается от других людей. И он сказал, что не знает, что живет в другом месте, там есть еще такие же дети, как он, но ему интереснее со мной. Родителей я больше про Виктора не спрашивала. Мы вместе взрослели и вместе учились понимать, кто мы такие и чем отличаемся. Но все эти годы рядом со мной был мой брат! Самый родной. Ему я больше всех доверяю, он защищает меня от всего плохого. Мы были всегда вместе, как самые настоящие близнецы. И вот два дня назад Витя не смог ко мне прийти!… – из глаз Вики все-таки хлынули слезы – первый раз за все эти годы! Понимаете? Даже когда перекресток перенесли откуда-то к вам, он спокойно проходил, а вот теперь два дня я его только слышу. Верните мне брата! – глаза девушки загорелись гневным огнем – вы не имеете права!

Мне было бесконечно жаль мою гостью, тем более, я понимала ее, как никто. Но меня уже не так просто было разжалобить, тем более, запугать. Первый шок прошел. Кроме того, я хорошо помнила причину своего утреннего купания у соседа. И вообще! Я уже настроилась на то, что все закончилось. И вот опять? Не хочу!

– Вика, успокойтесь, пожалуйста. Я вас прекрасно понимаю. Но и вы меня поймите. Я не готова жить в одной квартире с посторонними призраками. Это, знаете ли, не очень приятно. За мной тут кто-то в ванной подсматривал, например. Не ваш ли брат? И вообще, наличие этого перекрестка здесь плохо влияет на мое здоровье. Вы в курсе этого?

Вика вытерла слезы, но еще продолжала смотреть на меня рассерженно.

– Мой брат за вами не подсматривал. Это малыш резвился, пока взрослых рядом не было. А Витя только пробники духов брал. Хотел посоветовать мне новый аромат… И он все на место положил!

Но я еще надеялась выиграть этот бой.

– Хорошо, это не ваш брат за мной подсматривал. А мое здоровье? Вика, вы извините меня, конечно, но почему я должна рисковать своим здоровьем ради призрака вашего брата?

После этих слов девушка попыталась что-то мне ответить, но контраргументов не находилось. Тогда она просто опустила голову и замолчала.

– Шур, ну что ты творишь-то? – за гостью решил вступиться дед – ты девочку-то пожалей. Ты себя на ее место поставь. Давно ли ты тут по мне плакала? Давно от счастья не дышала, когда меня увидела? Она со своим братом рядом всю жизнь, а мы их связь разорвали. Ты хоть представляешь, что она сейчас чувствует?

– Представляю. И что мне теперь? Умирать тут в муках? Ты обещал быть на моей стороне. Это и твоя вина тоже, дед.

Девочка на стуле подняла заплаканное лицо и попыталась понять, о чем мы с дедом говорим.

– Моя. Я ее с себя и не снимаю. Я думаю, пора идти к Яше и начинать тут все серьезно в порядок приводить. Не помогли полумеры…

– Почему не помогли? Помогли! Вон, не видит девушка больше своего брата. Дед, ты же меня учил, что невозможно быть доброй для всех. Я искренне сочувствую и Виктории, и Виктору, но не готова умирать молодой ради их братско-сестренской любви.

Брови деда сошлись дугой на переносице, а это означало крайнюю степень негодования.

– Я не учил тебя быть черствой! Я не учил тебя быть жестокой! Я не учил тебя быть расчетливой! Александра! Я тебя не узнаю и мне за тебя стыдно! Тебя никто не просит умирать! Я прошу тебя обратиться к специалисту и попробовать исправить все так, чтоб и ты была здорова и девочка смогла общаться с братом! Александра!

Прецедент был на лицо, так серьезно меня дед никогда ни о чем не просил. А тут еще и Вика подпрыгнула со стула и, глядя в стену перед собой, запричитала.

– Дедушка, дорогой, я даже не знаю, как вас зовут, но помогите нам, пожалуйста! Вы же знаете Витю, он переживает ужасно, что мы не видимся. Он даже вашу внучку умудрился найти, только бы восстановить наше общение. Нас нельзя разлучать! Уговорите свою внучку! Пожалуйста…

Я не успела даже что-то ответить, как дед уже сложил руки на груди и пошел в атаку.

– Александра! Если ты им не поможешь, я сам от тебя уйду. Если ты сможешь спокойно с этим жить, значит, я плохой дед и вырастил ужасную внучку. Значит, мне и делать тут нечего.

Сопротивляться было бесполезно. Что говорить, девочку было жаль. И потерять деда еще раз я не могла, а он был настроен серьезно.

– Господи! Да поняла я все. Хорошо, дед, я сейчас схожу за Яшей. Подумать только… мной уже призраки манипулируют.

Вика засветилась от счастья и опять попыталась найти глазами своего спасителя.

– Моего деда зовут Андрей Осипович, он у холодильника стоит. Дайте хоть умыться. Не пойду же я к соседу лахудрой.

И я пошла в ванную, тихо шепотом ругая и деда, и Якова.

Яша смотрел на Вику с интересом и удивлением.

– Это как же ваш брат умудрился найти Алю?

– Не знаю. Он мне не рассказывал. Только сегодня ночью продиктовал адрес и сказал, что там Лукерья живет, она должна снять преграду.

– Однако… Не знал, что ты Лукерья – это уже мне.

– Да я сама забыла практически. Яш, что делать-то будем?

– Ага, потребовался-таки старик Коротич – Яша подмигнул мне –  что делать? Деда моего надо искать. А пока я дам Викиному брату лазейку. Вика, вы как к магии относитесь?

Вика явно была не в восторге от перспективы прикосновения к магии, но ей очень хотелось опять видеть своего брата.

– Ради того, чтоб Витя мог ко мне приходить, я и магию потерплю. Главное, чтоб это помогло.

-Это временное решение. Я понимаю, что вы очень хотите продолжить общение с братом, как раньше. Но я должен вас предупредить, это небезопасно. Теперь маяком для Виктора будете вы, а это отбирает силы и здоровье.

На мгновение глаза Вики расширились от ужаса, но она тут же взяла себя в руки и решительно тряхнула головой.

– Я готова. Что надо делать?

– Вам – ничего. А мне надо принести кое-что для ритуала.

И Яша отправился к себе за принадлежностями. Виктория посмотрела на меня с испугом.

– А что он сейчас будет делать?

– Понятия не имею. До вашего прихода я еще сохраняла робкую надежду, что меня, вообще, эта мистика не коснется. Но нет… Вот пришли вы, и мне придется во все это окунаться, так же, как вам, впервые.

Вика посмотрела на меня удивленно.

– Подождите, так это не ваша бабушка тут ходит?

Теперь уже удивилась я.

– У меня тут ходит дедушка. Что за бабушка? Что с ней не так? Дееед?…

Дед смотрел на Викторию, как советский партизан на пленного фашиста, с явным желанием расстрелять.

– Шур, потом поговорим…

– Опять потом?! Опять секреты?!

Но довозмущаться я не успела, вернулся Яков. В руках он нес аккуратный чемоданчик.

– Ну что, Виктория, приступим?

Я поднялась с табуретки.

– Мы с дедом не будем вам мешать.

Но Вика схватила меня за руку.

– А можно она останется? Я немного боюсь…

Яша пожал плечами.

– Если хотите. Ничего интересного я делать не буду. Вик, расстегните, пожалуйста, пару верхних пуговиц, мне нужно ваше солнечное сплетение.

Вика послушно расстегнула блузку. Яша поставил на стол свечу, зажег ее, достал из чемоданчика пузырек с маслом и тюбик с хной.

– Готовы?

Виктория кивнула. Яша посмотрел на меня строго.

– Если появятся какие-то вопросы, задашь после, хорошо?

-Хорошо. Я не буду лезть в твой обряд, не волнуйся.

Яков намазал маслом кожу Вики, открыл тюбик с хной, громко выдохнул и начал рисовать какие-то знаки, вполголоса произнося заклинание на незнакомом языке. Бедная Вика, кажется, боялась даже дышать, только чтоб, не дай Бог, не повредить процессу. Я же про себя отметила только, что Яша делает все уверенно, и явно он не в первый раз проводит подобную процедуру, руку уже набил. Ну что ж, если мне придется во все это окунаться, то давайте включать мозги и записывать первый факт: Яша давно занимается магией. Вот как.

Процедура закончилась, рисунок был нанесен. Яков внимательно оценивал свою работу.

– Прекрасно. Вика, посидите так полчасика, чтоб хна взялась. Душ сегодня не принимайте, и в дальнейшем этот рисунок мочалкой лучше не тереть. Завтра очистите его от лишней хны, просто потрете, хна легко отстает. Будет замечательно, если вы каждый вечер будет смазывать рисунок каким-нибудь увлажняющим кремом.

Вика рассматривала картинку на своем теле.

– А когда подействует?

И вдруг она подняла голову, ее глаза загорелись.

-Братик! Наконец-то!

Она подпрыгнула со стула и кинулась к двери кухни. Яков проследил ее движение и улыбнулся.

– Ну вот и Витя вернулся.

– Я правильно понимаю, что из присутствующих его не вижу и не слышу только я?

Яша почесал затылок.

-Думаю, что да. Андрей Осипович с ним знаком, Вика его всегда видит. Я…

Яков замялся.

– Да, ты. Ладно, потом и это обсудим. Вика сказала, что это не Витя за мной подсматривал. Это правда?

Яша пожал плечами.

– Думаю, да. Он – воспитанный молодой человек. И потом, он умер совсем маленьким, у него этот инстинкт… хм… не успел развиться, вряд ли ему могло быть это интересно.

Виктория стояла на пороге кухни и о чем-то громко перешептывалась с невидимым мне Виктором.

– Саша, Витя не подсматривал за вами. Он клянется. Это маленький баловался, пока никого из старших не было. И зефир маленький у вас таскал. Ребенок… Данилка.

Я посмотрела на Яшу и деда. Дед только пожал плечами. Яша резюмировал ситуацию.

– Я тебе попозже все расскажу. Сама виновата, ты же не хотела про это ничего знать.

Вика светилась от счастья.

– Спасибо вам огромное, Яков. И вам, Саша. И вам, Андрей Осипович.

Яков посмотрел на Вику очень серьезно.

– Не забывайте, что этот рисунок будет отбирать у вас силы. Постарайтесь выспаться эти дни и сильно себя не нагружать. А мы, со своей стороны, постараемся быстрее все тут наладить, чтоб вы смогли с братом общаться без специальных приспособлений.

Похоже, новость о том, что сестра будет страдать от свежеенарисованной картинки, вызвала у Виктора протест. Вика стала громко шептать: «Успокойся. Это только на время. Все будет хорошо». Яша тоже поспешил утешить невидимого юношу.

– Виктор, не волнуйтесь. Даже если к тому моменту, как мы восстановим ваш нормальный проход к сестре, у нее еще не сойдет этот рисунок окончательно, я проведу другой обряд и все лишнее уберу.

Вика почему-то заторопилась к выходу.

– Спасибо вам огромное еще раз. Саша извините, что разбудила вас, что кричала на вас. Это я от волнения. Я поеду домой?

Яша попытался задержать гостью, но это было бесполезно. Девушка будто боялась, что волшебство кончится, как только она выйдет из этой квартиры, и стремилась это проверить.

– Вик, ну досушите рисунок. Куда вы так торопитесь?

– Не волнуйтесь, я на машине. Я не буду застегивать кофту, все сохранится.

Яков вздохнул.

– Ну хорошо, езжайте домой. Давайте телефонами обменяемся, я буду держать вас в курсе нашего общего дела. Ну и вы звоните, если что… Лучше по телефону, чем сразу в дверь.

На этом мы попрощались с близнецами и проводили их до выхода. Вернувшись на кухню,  я поняла, что хочу есть. А еще, что теперь внутренне готова разбираться в сложившийся ситуации.

Если честно, я даже не думала, что закрытие перекрестка для прохода других призраков заденет кого-то из живых. Я волновалась за своего дедушку, что наш контакт может ослабеть. А оказалось, что я не одна близко общаюсь с покойными родными, что есть еще такие же люди и они могут очень страдать, потеряв связь со своими призраками. Как ни противно это было осознавать, но Яша оказался прав, ситуация непростая и разбираться в ней надо капитально.

Сам же Яков, войдя на кухню, сладко потянулся. Кажется, ему даже нравилось развитие событий.

– Аль, я еще не завтракал. Есть хочу, как медведь после спячки. Давай пожрем чего-нибудь, а?

Дед недовольно фыркнул.

– Пожрем… Яков Ильич, где ваше воспитание? Вы же потомственный интеллигент.

Яшка улыбнулся деду.

– Андрей Осипович, не занудствуйте. Я Альку знаю, сколько себя знаю. А сейчас мы будем общаться много и близко. Пора бросать политесы.

Известие о близком и тесном общении особой новостью для меня не стало. Яшкина фраза меня совсем не покоробила. Я тоже хотела есть, и Яшу всю свою жизнь воспринимала, как младшего брата, даже несмотря на то, что он был немного старше. Я достала из холодильника яйца, помидоры и сало.

– Деда, Яшка прав. Потом манеры подлатаем, а сейчас давайте позавтракаем и обсудим, наконец, что нам делать дальше. Я убедилась, что обойти проблему не удастся, значит, надо ее решать.

Яичница получилась вкусной, но есть ее нам особо не удавалось, мы были слишком заняты разговором. Говорили мы с Яковом, а дед только иногда вставлял свои комментарии.

– Ну, рассказывай, маг и волшебник, кто тут у меня шастает? Ты же со всеми местными призраками знаком, я так понимаю.

– Знаком. Шастает у тебя тут много кто, но подавляющее большинство духов надолго не задерживаются, так пришел-ушел. А привязанных к этому месту только трое. Андрея Осиповича я не считаю. Итак. Первый Виктор. Его историю ты уже слышала сегодня. Второй Данилка. Он умер совсем маленьким, всего четыре года было. Из окна выпал. Он к своей маме ходит в основном. А еще тут есть одна дама… Серьезная. Ариэла Оскаровна.

– Кто?! – я даже не знала, как реагировать на подобное имя. Просто смесь злой колдуньи и детской куклы. Так не бывает.

– Ариэла Оскаровна. Я тоже не сразу запомнил. Очень крутая. Я сильно подозреваю, что вся эта ситуация ей и организована. По крайней мере, она – одно из основных действующих лиц.

– То есть, это она создала тут перекресток? И он нужен конкретно ей?

– Вполне возможно.

– А почему ты у нее не спросишь, так это или нет?

– Да она со мной даже здоровается не всегда, заносчивая дама, очень сильная. Последние лет восемь я собираю информацию по перекресткам. Все, что мне удалось найти, говорит о том, что у нас тут не самая обычная ситуация. Как правило, через такие перекрестки ходит много всякой нечисти, а здесь все чисто, аккуратно. Бывают только спокойные призраки. И привязка у перекрестков, обычно, только к месту расположения, а не к конкретным сущностям. Живые в таких местах если страдают, то от присутствия всякой гадости. А тут все на человеке завязано. Про перенос перекрестка я вообще ничего не нашел. Обычно такие порталы можно или открыть, или закрыть, а вот чтоб в другие место перенести – про такое нигде не упоминается. Из этого вырисовывается вывод, что наш перекресток не стихийно возникший, как большинство, а рукотворный, и создала его, скорее всего, Ариэла Оскаровна. Для чего он ей нужен – не знаю. А еще, я очень сильно подозреваю, что мой дед тоже как-то ко всему происходящему причастен. То есть, он тоже этот перекресток открывал, а не просто столкнулся с уже готовым местом.

Да уж… ничего себе квартирка мне досталась. Ладно, разберемся. Включай мозги, Александра! И я начала их включать.

– Дед, так мифическая бабушка – это и есть Ариэла Оскаровна? А ты с этой мегаведьмой общаешься?

При этих словах дед нехорошо дернул кадыком.

– Общаюсь… То есть, со мной она всегда здоровается. Я тут, вроде как, хозяин. Некрасиво было бы меня игнорировать. Но как она эта делает! У меня каждый раз ощущение, что я  холоп, к которому приехала барыня и соизволила ему милостиво кивнуть.

– А она часто тут бывает?

– Раз в неделю появляется. Хотя последние две недели я ее не видел что-то.

– А Яшиного деда больше не было?

– Нет. Его я с последней нашей встречи не видел, ни живого, ни мертвого.

– И как же нам его ловить? А еще неплохо было бы с этой… Ариентой… Оскаровной пообщаться.

– Ариэлой – Яша был очень серьезен – не коверкай ее имя, пожалуйста. Ей это не понравится.

– О Господи! Я же не специально. Имя реально странное. Неважно… Яш, есть мысли, где искать наших крутых покойников?

Яков смотрел на меня с интересом, как будто прикидывал, подхожу я для какого-то дела или нет.

– Так сами придут. Андрей Осипович, когда, вы говорите, Ариэлу последний раз видели?

Дед задумался.

– Уже больше двух недель будет.

– То есть, после закрытия ее еще не было?

– Нет.

– Ну, ждите гостей. Я уверен, что такое самоуправство она без внимания не оставит.

Я сначала не поняла, что имеет ввиду Яков.

– То есть? Но она же не может теперь сюда прийти, ты же защиту поставил.

– Если я что-то в этом понимаю, для нее эта защита, как для танка плетеная завалинка. Она сможет через нее перебраться с легкостью. А вот как она отнесется к самому факту того, что кто-то посмел прикрыть ее портал… я не знаю.

И тут до меня стало доходить.

– В смысле? Яш, то есть в любой момент сюда могла заявиться мертвая злая ведьма, а я об этом узнаю только сейчас? Ты думаешь, это нормально?!

Но Яков даже бровью не повел на мое обвинение.

– Я пытался с тобой поговорить, ты же сама ничего знать не захотела. А я тебя предупреждал. Я еще тогда неплохо представлял, чем это может закончиться. Но ты потребовала, чтоб все было по-твоему.

И опять он был прав. Кажется, пора мне уже пересматривать свое отношение к другу детства. Это раньше я его защищала от хулиганов, а теперь он готов защищать меня от призраков. А главное, помощи в таком странном деле больше и попросить не у кого.

– Извини. Беру все свои слова назад. Просто я так мало знакома с этой сферой. Надеялась, что обойдется как-нибудь.

Я попыталась очаровательно улыбнуться, и Яша улыбнулся мне в ответ. Похоже, меня простили за мою самоуверенность.

– Аль, я не сержусь. Я даже не сомневался, что скоро ты сама ко мне придешь за помощью. Но я думал, что это случится, когда появится Ариэла или мой дед придет. Появления Вики я не ожидал. Если честно, я вообще не подумал о мальчишках, которые тут постоянно живут. А оно вон как обернулось.

– Да уж… То есть мне теперь ждать в гости крутую покойницу? Прекрасная перспектива. Она мне ничего плохого не сделает?

– Не думаю. Теперь тут хозяйка ты, а к хозяевам у нее отношение трепетное – Яша лукаво мне улыбнулся –  Вот такой он, мой план, ждать пока Ариэла Оскаровна сама придет к тебе знакомиться, и вот тогда ты у нее попробуешь узнать, где искать моего деда.

– А если она меня пошлет?

– Опять же, не должна. Ты тут хозяйка все-таки. Если честно, я не знаю, почему эта дама так бережно относится к хозяевам места. Примем это, как данность.

Я смотрела на Якова максимально недоверчиво. Мне его идея не нравилась. Категорически!

– Аля, не смотри на меня так. Ну не знаю я, как по-другому Викентия Борисовича найти. Я тоже маг-недоучка. Вся надежда на тебя.

Яша замолчал и принялся быстро поедать уже остывшую яичницу. А я попробовала представить, какие еще вопросы меня волнуют.

– Яш, как думаешь, я ее увижу?

– Если она захочет, то увидишь. Андрей Осипович, а вы как только встретитесь с Ариэлой, скажите, что теперь хозяйка тут Александра. Подольем масла в огонь.

Дед покачал головой.

– Ты точно уверен, что эта барыня ничего Шуре не сделает?

– На 99 процентов.

– Ты все-таки надеешься забрать у Викентия защиту?

-Это был бы самый простой выход. В любом случае, он много знает, его надо ловить. Он мне и самому, в принципе, нужен. Но это уже мое личное семейное дело… Сейчас главное – разрулить эту неприятную ситуацию. Между прочим, еще существуют родители Данилки и они тоже, скорее всего, перестали его видеть. Так что, Аля, будь готова, может ты еще и с ними познакомишься.

Ох, ох, ох… Перспектива такого знакомства меня смущала. Там же будет даже не привязанность сестры-близнеца, там несчастная женщина, потерявшая своего маленького сына. Прав Яша, надо что-то с этим решать быстрее. Но Якова я спросила совсем о другом.

– Слушай, Яш, а кто ж тебя прикладной магии научил? Я так понимаю, что Викентий Борисович в этом участия не принимал. А кто тогда?

Яша заулыбался тепло и как-то очень по-доброму.

– Не поверишь, Розочка Владимировна.

Розочку Владимировну в доме деда знали все, и я тоже была с ней знакома. Как большинство детей, здесь проживающих, я ходила к ней заниматься помимо школы иностранным языком. В моем случае это был английский. Но к ней ходили изучать и немецкий, и французский, и даже испанский. Роза Владимировна знала и преподавала в разных заведениях около 11 иностранных языков, среди которых была даже латынь. Розочкой весь дом звал эту милую женщину за ее манеру обращаться к себе вслух в третьем лице. Все слышали и не раз, как она говорила: «Розочка, что-то ты сегодня не в духе. Так нехорошо, надо пойти прогуляться в парке» или «Розочка, сегодня у тебя столько занятий, а дома кофе ни зернышка. И как ты будешь эти занятия проводить?». Соседи подшучивали над ней, но без злобы. У нее не было семьи и своих детей, но вокруг нее всегда были представители молодого поколения. В любое время суток она была одета и причесана так, будто собиралась на прием к английской королеве и до последнего своего дня не изменяла красной губной помаде. Когда несколько лет назад дед сказал мне, что Розочки не стало, я даже всплакнула. От этой новости внутри появилось ощущение невозвратной потери чего-то очень хорошего и родного. Определенно, Роза Владимировна была нерядовой женщиной, но чтоб учить магии… Да, я многого не знаю про этот мир и даже про этот дом.

Яша правильно понял мои широко раскрывшиеся глаза, усмехнулся и продолжил.

– Я ходил к ней заниматься английским. Вот она с какого-то времени и стала меня расспрашивать про деда, про мои сны, вообще, про многие вещи, о которых я никогда никому не рассказывал, а она о них, как будто все давно знала. И в один прекрасный день, после того как мне исполнилось 18, она предложила мне обучаться магии. Каким образом она сама стала колдуньей – я не знаю, она никогда не рассказывала. Только обмолвилась как-то, что за свои силы заплатила самой дорогой ценой – возможностью иметь детей. Она многому успела меня научить, перед смертью отдала свою книгу…

Яков загрустил. Наверное, воспоминание о том, что его наставницы больше нет, испортило ему настроение. Хотелось как-то поддержать друга детства.

– Ну что ж, спасибо огромное этой потрясающей женщине за занятия с тобой. Не представляю, как бы мы сейчас со всем этим справлялись, если бы не ты.

Яков помотал головой.

– Не думаю, что она это делала просто так или из чистого желания передать свои знания.  Она постоянно повторяла, что в этом доме должен быть колдун или колдунья, или плохо будет.

– А она не говорила, почему так?

– Нет. Уверен, что сама она была в курсе, но мне так и не сказала. И вообще, меня до сих пор мучает вопрос, а сама ли она умерла…

Тут почему-то встрепенулся дед.

– Как? Говорили же, что у нее инфаркт был. Да и годов ей было… больше чем мне. Что может быть не так в смерти женщины, которой давно перевалило за…?

Яков помрачнел лицом.

– Ее же я нашел. Андрей Осипович, поверьте мне, Розочка была не только старше вас, но и здоровее. Она бы и меня пережить смогла, если бы захотела. У нас была очень тесная связь. Если бы она была больна –  я бы почувствовал. Она была здорова… И когда я к ней пришел в тот раз, она сидела на своем любимом месте, в углу дивана… Как всегда, при полном параде… чашка ее любимого чая с молоком рядом стояла. Все, как всегда. Только у нее был такой взгляд… презрительный. Будто в последние минуты жизни она смотрела на кого-то, кого совсем не уважает и не считает достойным своего общения.

Мы с дедом переглянулись. Как это часто бывало, одна и та же мысль пришла к нам в голову одновременно. И озвучил ее дед.

– Подозреваешь Ариэлу или Викешу?

– Подозреваю… – взгляд Яши стал злым – неважно. Сейчас это неважно. Сейчас у нас есть простой, как стакан воды, план: дождаться Ариэлы Оскаровны, расспросить ее про моего деда, найти деда и забрать у него медальон с защитой. Если мы защитим Алю, все станет значительно проще.

– Да!- многозначительно подтвердил дед.

– Если в обмен на информацию у Ариэлы будут какие-то требования по работе перекрестка – это всегда можно обсудить. Если что, я помогу все настроить. И заживем мы все в мире и согласии.

Мы с дедом опять переглянулись, и дед опять высказал наше общее мнение.

– Ты сам-то в это веришь? Для чего-то же Викеша тогда защиту у меня уволок. Не думаю, что просто из хулиганских побуждений.

Яков посмотрел на нас грустно.

– Я хочу на это надеяться. Верю не особо, но надеяться-то могу. В любом случае другого плана у нас нет – Яша выделил голосом  обращение «у нас» – поэтому принимаем, как рабочий, этот. А дальше – по обстоятельствам – Яков допил давно остывший кофе – ну что, дорогие мои соседи, на этой мажорной ноте считаю наш деловой завтрак законченным. Так? Или еще есть вопросы? А то у меня на день большие планы.

– У матросов нет вопросов – вопросы у меня, конечно, были, но задавать их сейчас почему-то не хотелось.

– Тогда я пойду. Спасибо за яичницу, очень вкусно. И я на связи в любое время дня и ночи.

– Мы поняли – похоже, у деда было такое же настроение, как и у меня, хотелось еще поговорить, но не сегодня.

А на следующий день, когда я возвращалась из магазина, у подъезда меня ждал высокий мужчина с простым славянским лицом. Если бы меня спросили, как должен выглядеть человек по имени Иван, я бы представила себе вот такого мужчину, здорового, широкоплечего, с белесыми бровями и веснушками.

Когда я подошла к двери подъезда, славянский богатырь окликнул меня:

– Девушка, подождите! – мужчина всматривался в мое лицо – извините, я, наверное, жду вас… Еще раз извините, не считайте меня сумасшедшим. Вы случайно не знаете ничего о моем сыне Даниле?

Мужчина смотрел на меня с надеждой и тоской одновременно. На лице этого мужественного гиганта такое выражение выглядело странно и даже неуместно. Мне сразу захотелось как-то утешить моего нового знакомого.

– Вы отец Данилки? А Яков говорил, что мальчик с мамой контактирует. Думаю, вы пришли по адресу.

Лицо мужчины выразило огромное облегчение. Он протянул мне свою огромную ладонь.

– Иван.

Конечно, как еще его могли звать, только Иваном.

– Александра. Давайте ко мне поднимемся, вам нужен мой сосед, он главный специалист по вашей проблеме.

Мы сидели на кухне и пили чай в ожидании Якова. Он был где-то в городе и обещал приехать, как только сможет. Разговор не клеился. Иван явно смущался этой странной ситуации, а я боялась задать какой-то вопрос, который заденет гостя за живое. В кухню вошел дед.

– Это отец Данилки? Здоровый какой. Сын совсем на него не похож. А что молчите-то?

На полминуты я задумалась, отвечать ли деду. Но потом решила, что нас все равно давно рассекретили, чего стесняться.

– Не знаем, о чем говорить. Мы же не знакомы совсем. А Яша все не приедет никак.

Иван удивленно поднял брови. Предупреждая его вопрос, я объяснила:

– Я с дедушкой покойным общаюсь. Это, вообще, его квартира. Я его вижу, мы разговариваем.

Иван тяжело вздохнул.

– Вот и вы общаетесь, а у меня не получается. Лиля сына видит, а я – нет. А мне иногда так хочется его увидеть… хоть на минутку.

Дед покачал головой.

– Бедный мужик. Лихо ему приходится. Скажи, что с его сыном все в порядке. Хороший, веселый мальчик. Озорничать любит, конфеты таскает. Нормальный ребенок, короче.

Я откашлялась.

– Дед просил вам передать, что с вашим сыном все в порядке. Конфеты таскает и балуется. Напугал меня тут. Нормальный мальчишка.

– А как зовут вашего дедушку?

– Андрей Осипович.

Иван зачем-то встал, потом сел, но все равно попытался поклониться.

– Спасибо вам, Андрей Осипович, огромное, что рассказали. Просто мы волнуемся очень. То есть, я – не очень, а вот жена моя – очень. Просто места себе не находит… Это же мы виноваты, что малыш наш погиб. Мы это… вместе были, а он спал в соседней комнате… То есть, мы думали, что он спит, а он проснулся, зачем-то на окно полез и сорвался… Лиля так кричала… полгода потом ходила черная, плакала постоянно, и вдруг успокоилась. Я сначала обрадовался, а потом перепугался. Думаю, не сошла ли моя Лиля с ума?… А она конфеты стала покупать в дом. Мы с ней сладкое-то не особо любим, а если уж едим, то шоколад. Но чтоб карамельки… никогда! А она именно их покупать стала. Я ее спросил как-то раз, зачем она карамель покупает, тут-то она мне и рассказала, что сын наш к ней ходит, и она его видит и слышит. Я бы не поверил ей, если бы сам не стал замечать, что моя электрическая бритва постоянно не на своем  месте лежит. А Данилка очень любил с ней играть. Я ему не разрешал особо, боялся, что поранится, а тут уж… кто ему теперь запретит. Лиля мою бритву не трогает, ей не надо, а все равно, как утро, так я бритву ищу… А три дня назад  Лиля разбудила меня утром вся в слезах. Сказала, что Данилка не приходит, она его зовет, но его нет. А потом она во сне увидела вас и ваш дом, и нарисовала…

– Нарисовала?

– Да, нарисовала. Я вам не сказал, она у меня художница – в голосе Ивана зазвучала гордость – вот, смотрите –  он достал из внутреннего кармана пиджака сложенные листы бумаги.

Я развернула их и увидела свои портреты. На одном я была изображена в полный рост, а на втором было крупно нарисовано мое лицо. Еще на двух рисунках я без труда узнала свой дом и подъезд. Меня бесконечно удивил тот факт, что женщина, ни разу в жизни меня не видевшая, так точно меня изобразила. Особенно это относилось к лицу, моей фигуре художница, конечно, польстила. И, все равно, на рисунках я узнавала себя без труда. Дед склонился над картинками:

– Ого. Очень хорошо нарисовано. Вы точно никогда не встречались с этой Лилей?

– Никогда. А если и встречались, то я об этом ничего не знаю.

Иван огляделся по сторонам.

– Ваш дедушка?

– Ему очень понравились мои портреты. У вашей жены талант.

Иван даже покраснел от удовольствия.

– Да. Она потрясающе рисует. Так вот. Ваш дом я сразу по изображению узнал, он приметный, с большой колоннадой. Я, оказывается, мимо вас каждый день на работу езжу. А вот вас саму подождать пришлось. Данилка смог Лиле только изображения показать, а рассказать про них ничего уже не получилось.

– Вы упорный человек, Иван. Весь день ждать неизвестно кого.

– Да я бы и неделю ждал. Это не страшно. Главное, чтоб Лиля опять могла с Данилкой говорить. Понимаете… она совсем без него не может.

Я не имела своих детей, но, кажется, понимала. И все-таки, столько времени уже прошло.

– Иван, вы простите, что я задаю такие вопросы. Если вам будет неприятно, вы не отвечайте. Но прошло уже много лет, наверное. Вы не думали, может еще попробовать ребеночка сделать?

– Много… очень… пятнадцать лет уже прошло. Я, может, и думал об этом, но Лиле никогда не говорил. Она не смогла смириться со смертью нашего мальчика. Да и какая это смерть, если твой ребенок к тебе каждый день приходит. Ты ему конфеты покупаешь, игрушки. Да, он не взрослеет, но он же есть! А Лиля себя очень виноватой чувствует за то, что Данилка погиб. Я иногда ее по ночам нахожу сидящей у того самого окна и плачущей… В общем, мы с ней не обсуждали это, но однажды  у нее случилась задержка и она этому не обрадовалась, она этого испугалась. Я не хочу ее волновать лишний раз, я ее потерять боюсь…

Я даже затрясла головой. Господи Всемогущий, как же живет эта женщина? Вот кому точно надо помочь. Дед с нескрываемым ужасом смотрел на Ивана.

– Как они там живут? Как с ума еще не сошли на пару. Даааа… Где наш чародей-то ходит? Уже пора ему появиться.

В этот момент зазвонил дверной звонок, и я пошла открывать дверь нашему главному магу.

Яша и Иван уехали делать Лилии такой же рисунок, какой Яков уже делал Вике. Выяснилось, что Иван для этой процедуры может быть бесполезен, раз с Данилкой контактирует мама Лиля. Яша честно предупредил, что ношение этого рисунка будет небезопасно, но Иван только решительно поджал губы.

– Да уже без разницы. Если она не начнет общаться с нашим сыном, я не знаю, что с ней может случиться…

Мы с дедом сидели на кухне и пили чай. Я прихлебывала горячую жидкость из чашки, а дедова кружка стояла рядом с ним и он просто периодически как будто затягивался. Выглядело это немного забавно, но я уже привыкла. Дедушка рассказал, что ему есть или пить, как живому, теперь необязательно, да и вкус он чувствует теперь не тот, но просто иногда приятно это делать.

Разговор не клеился, каждый думал о своем. И вдруг дед поднялся со стула и уставился в дверной проем.

– Какого черта… ты кто?!

Я поняла, что в квартире появился какой-то новый призрак, но, к сожалению, я его не видела. А по лицу деда складывалось ощущение, что он крайне недоволен этим гостем. Андрей Осипович сделал пару шагов в сторону предполагаемого места нахождения приведения, и вдруг его отбросило назад к столу, причем отбросило достаточно ощутимо.

– Да кто ты такой!? Убирайся из моего дома! – глаза деда метали молнии.

Если сначала я была просто озадачена чьим-то появлением в нашей квартире (в конце концов, нам защиту поставили), то теперь я уже была напугана. Наш незваный гость явно был силен и не особо миролюбиво к нам настроен. В голове сразу всплыло оконное стекло, покрытое трещинами. Уж не тот ли самый это тип, который хотел стукнуть Яшу? Я схватилась за мобильник и почувствовала серьезный удар в солнечное сплетение. Дышать стало сложно, от неожиданности и боли я разжала ладонь, и телефон упал на пол. Увидев это, дед с криком бросился на невидимого противника. Я не знаю, что помогло ему на этот раз, может быть крайняя злость на агрессивного духа, а может просто чудо, но цели своей он явно достиг. Удивленный вскрик услышала даже я. После этого незваный гость нас покинул. Доказательством его ухода стало треснувшее стекло в кухонной двери. Дед стоял на пороге кухни, сжав кулаки и готовый отразить новую атаку. Я подняла с пола мобильный и грустно посмотрела на испорченную дверь кухни.

– Если этот супермен будет бить по стеклу каждый раз, как будет уходить отсюда, я разорюсь. Дед, кто это был?

– Я не знаю… Но если я еще раз увижу этого урода тут, я за себя не отвечаю. Поднять руку на мою внучку! Да я его порву на ветошь!

Мой героический Андрей Осипович готов был убить за меня любого, даже уже мертвого. Все-таки я обожаю моего деда. Но со злым гостем надо разбираться, и я снова взялась за мобильный. Яша ответил практически сразу.

– Алло.

– Алло, Яш, возвращайся скорее. У нас тут ЧП, на нас напал какой-то призрак. Я его вообще не видела, а дед видел впервые. Досталось нам обоим.

– Вы сейчас в порядке?

– Да, дед его прогнал в итоге.

– Хорошо. Я очень скоро буду.

Гудки… Но по голосу, я поняла, что Яков расстроен и озадачен.

И  тут случилось второе явление. У себя за спиной я услышала дедов голос.

– Добрый вечер, Ариэла Оскаровна.

Я обернулась, но опять никого, кроме деда, не увидела. Черт! Жаль. Общаться с невидимкой будет неудобно, если вообще получится. А дед продолжал разговор.

– Ариэла Оскаровна, я хотел вас познакомить со своей внучкой Александрой. Теперь она здесь хозяйка, я ей квартиру завещал.

Тишина. Я вижу только деда. И дед чем-то сильно удивлен.

– И?… Что она тебе сказала?

– Ничего. Развернулась и ушла.

– Вот и поговорили. Вот все и узнали. А не провалился ли наш план с треском?

И в этот момент раздался звонок в дверь. Яков вернулся от родителей Данилки. Он был очень встревожен, осмотрел меня и сразу начал расспрашивать деда о неизвестном призраке.

– Андрей Осипович, кто это был? Вообще никаких мыслей? На кого хоть похож? Говорил что-нибудь?

– Яша, осади. Очень много вопросов. Я не знаю, кто это был, я первый раз его видел. Похож был на живой труп, только великоват несколько для обычного человека. Ничего не говорил. Зашел на кухню, зыркнул на нас недобро, сначала меня стукнул, а потом Шуру. Тут уже я не выдержал и тоже ему врезал.

– Прям врезали?

– Прямее некуда! Вот прям в рожу его гадкую и врезал. Он взвыл и пропал. Так у нас же тут еще новости. Ариэла приходила. Я ей сказал, что Шура теперь тут хозяйка, а она ничего не ответила и тоже исчезла.

Яша задумчиво тер подбородок.

– Говорите, неизвестный призрак был больше, чем обычный человек… Андрей Осипович, подумайте без эмоций, он вам никого не напомнил? Хотя бы отдаленно.

– Яш, у него такое лицо, ты бы видел. Он может напомнить только покойника в гробу, если на похоронах бывать приходилось. Вот разве что бородавка у него была… Да! Была бородавка, как у твоего деда, крупная, с вишню, прям у волос. Ох, помню Викеша, с ней намаялся, а удалять боялся… Подожди! Ты намекаешь, что вот этот раздутый монстр, это твой дед?!

Яша задумчиво смотрел в пол.

– Когда он появлялся в последний раз в моей квартире, он выглядел обычно, но был бОльшего размера, чем в жизни. И когда я уже в этой квартире видел неизвестного призрака, который хотел меня ударить, а попал по Але, я заметил у него бородавку, как у дедушки… Значит, сразу за ним пришла Ариэла, но говорить ни с кем не стала. Понятно…

Тут уже не выдержала я. Я ждала хоть какого-то объяснения происходящему, а получала странные полунамеки непонятно на что.

– А вот я ничего не поняла! Яш, а как сюда этот призрак попал? Ты же защиту нам поставил.

– Если это тот же тип, что тогда тебе окно разбил, против него я ничего поставить не смогу. Он оооочень сильный. А я думаю, что это тот же самый тип.

– Ну да, очень на это похоже. Значит, у него есть мерзкая привычка бить стекла, когда он уходит. Фирменный знак, можно сказать.

– Плохой знак. Это значит, что сил у него полно, но он их плохо контролирует. Вряд ли он бьет стекла специально. Это такой силовой хвост, который призрак не может подобрать вовремя. Ну, инерция такая.

– Ладно, это я поняла. Ты всерьез думаешь, что это призрак твоего деда? А почему он большой? И почему он пару месяцев назад выглядел нормально, а сейчас выглядит, как несвежий труп?

– Да, я думаю, что это мой дед. А вот насчет остального – не знаю. Понятия не имею. И мне очень не нравится, что Ариэла явилась сразу после него. Сердцем чую, как-то они связаны.

– А почему она говорить с нами не стала? И, кстати, я ее не видела и не слышала, только дед удостоился.

– Почему говорить не стала – не знаю, но думаю, ты с ней еще познакомишься. А когда тебя призрак ударил?

– Я взяла мобильный, хотела тебе звонить, тут-то мне и прилетело.

– Черт! – от досады Яша даже ударил ладонью по столу – как же мне не хватает информации. Будем ждать.

Но деду этот план, кажется, переставал нравиться.

– Ждать? Мы уже дождались! Этот мерзавец на Шуру руку поднял! Или что они там поднимают.

Яков только развел руками.

– Андрей Осипович, что я могу сделать? Эти двое значительно сильнее меня. Позвать их я не могу, и поставить от них такую защиту, чтоб сюда еще смогли попадать другие призраки, кроме них, я тоже не могу…

– Я готов отсюда уйти, если Шуре будет угрожать опасность!

Я почувствовала, что мне пора вмешаться.

– Я не готова! Дед, я не готова к тому, чтоб ты уходил! И не забывай, что у нас еще есть Виктория и Иван с Лилией. Они тоже не готовы. Если мы закроем перекресток окончательно, мы просто погубим двух девушек. Кстати, как Лилия? Все хорошо получилось?

Яша вздохнул.

– Все получилось. Бедная женщина. Она действительно живет общением с этим мертвым мальчиком и ни за что от него не откажется – Яков посмотрел на деда очень серьезно – так что, ждем.

Прошло еще два дня. Ариэла не появлялась. Я просыпалась ночью оттого, что слышала какие-то шорохи, как мне казалось. Но дед только разводил руками – ведьма не приходила. И вот на третий день я вернулась с работы, но дедушку не застала. Обычно он встречал меня в прихожей, но на этот раз его не было. Меня это, в общем-то, не смутило. Дед не всегда сидел дома. Периодически он отлучался побродить по любимым местам. Вот и сегодня, видно, ушел куда-то гулять.

А в зале меня подстерегал сюрприз – незнакомая женщина. По размытости контуров и некоторой бледности картинки я поняла, что передо мной призрак. Ариэла Оскаровна. Вот ты какая. Хотя какая тут «ты»? Тут «вы», и непросто «вы», а «вы, Ваше Величество», не меньше.

Женщина сидела в любимом кресле деда. Несмотря на ее достаточно вольготную позу, было сразу понятно, что у нее безупречная осанка. Черные волосы были собраны в крупный пучок. Темно-серое платье с небольшим белым жабо идеально сидело по фигуре. На длинной цепочке висел довольно крупный кулон желтого металла, но рассмотреть его я не успела. Со мной заговорили.

– Добрый вечер, Александра. Андрей Осипович сказал, что хозяйка этой квартиры теперь вы. Я пришла познакомиться с вами.

И тут я поняла деда. Каким тоном со мной говорили. Я почувствовала себя бедной маленькой Гердой рядом с большой и сильной Снежной Королевой. Усилием воли я взяла себя в руки, расслабляться было нельзя, у меня было задание. Да и вообще. Я тут хозяйка! Даже эта суперженщина так говорит, значит, надо вести себя по-хозяйски.

– Здравствуйте, Ариэла Оскаровна ( Ура! Вспомнила!). Дедушка мне рассказывал про вас, и Яков тоже рассказывал. Мне очень приятен ваш визит. И в будущем я буду рада вас тут видеть.

Тонкая бровь Ариэлы взлетела вверх.

– Но если вы мне рады, то от кого же поставили защиту на вашу квартиру? Неужели от этих мертвых детей? Чем они могут вам помешать?

– Так получилось. Просто до недавнего времени я была человеком с абсолютно материальным мировоззрением. Мне трудно было привыкнуть к соседству с привидениями, и я пыталась его избежать. А потом, работа перекрестка вредит моему здоровью, насколько я знаю. И сюда ходят не только мертвые мальчики, еще сюда приходит довольно опасный призрак. Недавно он напал на меня и на дедушку.

Лицо ведьмы стало раздраженным.

– Уверяю вас, работа перекрестка не так опасна, как вам рассказывают. Да и этот призрак просто не воздержан в поведении, вот и все. Это совсем не повод ставить защиту.

– Ариэла Оскаровна, Яков говорил, что вы достаточно сильны, чтоб эту защиту обходить. И подтверждение этому я вижу сейчас перед собой. Так почему она вас так волнует?

Лицо ведьмы стало еще более раздраженным. У меня было ощущение, что еще чуть-чуть, и она на меня просто зашипит, как ядовитая змея.

– Ее очень неудобно каждый раз преодолевать. Отнимает много времени и сил. Если я поговорю с призраком, который на вас нападал, чтоб он больше вас не тревожил, вы уберете все это?

Аха, а вот сейчас можно и спросить о дедушке Яши.

– Ариэла Оскаровна, а вы не знаете, что это за призрак такой и зачем он сюда ходит?

К раздражению Ариэлы добавился легкий интерес. Она не ожидала, что я начну ее о чем-то расспрашивать. Кажется, эта игра казалась ей занимательной.

– Этот призрак тут когда-то жил. Только не в этой квартире, а в соседней.

– Викентий Борисович? Так он все-таки мертв?

– Это очень сложный вопрос, Алекс, но зачем вам это знать? Я его успокою, чтоб он больше вас не пугал.

Алекс. Еще одно имя мне придумали. А может попробовать подружиться с этой дамой. Вдруг выйдет.

– Понимаете, я любознательный человек. Раньше эта сфера меня совсем не интересовала, я в нее просто не верила. Но теперь, раз я так плотно с ней столкнулась, мне хотелось бы знать о призраках как можно больше.

Потеплевший было взгляд Ариэлы Оскаровны опять стал ледяным.

– Девушка, вы думаете меня можно обмануть? Не слишком ли самонадеянно? Если вы хотите что-то у меня узнать, будьте любезны говорить мне правду о причинах своего любопытства.

Правду… а я могу ее говорить-то? Плоховато мы свой простой план подготовили. Но я решила рискнуть. Вроде терять нечего.

– Ариэла Оскаровна, понимаете, я хотела бы разрешить сложившуюся ситуацию так, чтоб все остались довольны. Через перекресток сюда попадает мой дедушка, мы с ним замечательно общаемся и я не хочу, чтоб это общение прекращалось. А еще через перекресток в этот мир попадают двое мальчиков, с ними общаются их родные и тоже не хотят, чтобы это заканчивалось. Но мне опасно жить в этой квартире, пока тут открыт такой портал. Дедушка говорил, что у него при жизни был медальон, защищавший его здоровье от воздействия перекрестка. Но этот медальон похитил Викентий Борисович. Нам бы очень хотелось этот талисман вернуть, чтоб все наладилось. Поэтому мы ищем Викентия Борисовича…

На лице ведьмы появилось выражение сытого хищника, который не хочет пока убивать свою жертву, а хочет просто с ней поиграть, но при этом он знает, что все равно убьет.

– Алекс, вы же умная девушка. Вы же должны понимать, что все, происходящее в этой квартире и в этой ситуации происходит не просто так. Не просто так Викентий забрал медальон, не просто так здесь появляются мальчики, не так просто вы общаетесь со своим дедушкой. Во всем этом есть смысл. А кто вам сказал, что жить в этой квартире опасно?

-Яков.

– Талантливый мальчик, но его мало обучали. Он многого не понимает.

Мне стало не по себе от этого диалога. С самого начала я подозревала, что все, происходящее здесь, это кусочки целой картины, которую я не вижу и поэтому не могу реально оценить. И что теперь? Передо мной сидит призрак умной и сильной ведьмы и пытается меня убедить, что жить рядом с порталом в мир мертвых вполне безопасно, но, скорее всего, она лжет. То, что эта женщина сильная, понимала даже я. И то, что кроме нее вряд ли кто-то знает, что же тут происходит на самом деле, я тоже очень хорошо понимала. И тогда я решила пойти ва-банк.

– Ариэла Оскаровна, а скажите мне, какой ваш интерес в этом перекрестке? Почему вы так о нем хлопочете?

– Я тоже активно им пользуюсь. У меня осталось много дел в этом мире.

Ведьма врала! Я чувствовала это, на ложь у меня всегда был отменный нюх. Конечно, она им пользовалась, но дело было не только в этом. А в чем еще?

– Извините, но мне почему-то кажется, что при вашей силе и при вашем опыте для вас не принципиально, через какие ворота попадать в этот мир. Почему именно этот перекресток вам так важен?

Глаза ведьмы внезапно сузились. Хищник решил свою жертву съесть. Ой!

– Девушка, если я с вами так любезно беседую, это еще не означает, что вы можете себе что-то особое позволять. Я пользуюсь этим перекрестком потому, что так хочу. И ни вы, ни кто-то другой, мне не запретят это делать. Вы хозяйка этой квартиры, но не забывайте свое место. Я сделала так, чтоб здесь жил ваш дед и чтоб сюда ходили эти мальчики, но я же могу быстро это исправить. Так что, снимайте защиту и живите себе спокойно, сколько Бог даст. С Викентием я поговорю, чтоб он вел себя прилично, но все остальное будет по моему.

Тут уже рассвирепела я.

– А если я не сниму защиту, что тогда?

И тут в дверях появился дед. Он удивленно смотрел на нас, и, кажется, даже слышал последнюю часть нашего диалога.

– Тогда? – ведьма недобро усмехнулась – ну, смотрите.

И дед стал таять. Таять! У меня началась паника.

– Дед! Дед!!!

– Я тут, Шура….

Но и слышала я его уже с трудом. Ариэла смотрела на меня презрительно.

– Что? Страшно? Он здесь. Просто вы его больше не видите и не слышите. Вместо того чтоб сказать спасибо за возможность общаться со своим дедушкой после того, как он умер, вы еще и пытаетесь что-то у меня выведать и припираетесь со мной. Хозяйка…

Количество яда в голосе ведьмы зашкаливало, но я уже была готова на все, только бы мне вернули моего деда.

– Простите! Извините! Мы все исправим. Только сделайте так, что я опять видела дедушку…

И дед проявился. Он с ненавистью смотрел на Ариэлу.

– Ариэла Оскаровна, теперь хозяйка тут – Александра! Разве вы можете угрожать хозяйке дома, в котором находится перекресток? Разве это по правилам?

Ведьма смотрела на деда высокомерно, но, кажется, сейчас прав был он, и ей пришлось немного отступить.

– Извините, Андрей Осипович. Просто ваша внучка решила попробовать показать свою силу, и мне пришлось показать ей свою. Надеюсь, она поняла, кто из нас сильнее.

Но дед не собирался уступать.

– Ариэла Оскаровна, проживание здесь без защиты небезопасно для моей внучки…

– Андрей Осипович – ведьма на полтона повысила голос – все имеет свою цену. Ваша внучка хочет с вами общаться и за это ей придется немного заплатить своим здоровьем. Я считаю, что это вполне справедливая сделка. Убирайте защиту. Я знаю, что ее ставили не вы, поэтому я согласна подождать три дня, а потом у вас могут начаться трудности в общении.

И она пропала. А мы с дедом остались стоять, ошарашено глядя друг на друга. Первая в себя пришла я.

– Дед, так это она тебя видимым сделала?

Дед тяжело вздохнул.

– Если честно, я точно не знал. Я очень хотел, чтоб мы полноценно общались с тобой, мне было очень больно наблюдать, как ты переживаешь, и бездействовать. Витя посоветовал мне обратиться к Ариэле, я обратился. Но ты же ее видела! Бровью только в ответ повела и все. А через три дня ты наконец-то меня увидела и услышала. Я же был удивлен не меньше тебя. Обрадовался очень, но толком так и не понял, почему это произошло.

– И что нам дальше делать?

– Что что, Якова звать!

– Опять Якова? А сами?

– А сами мы пока ничего не можем сделать. Если есть идеи – предлагай.

Предлагать было нечего, но и роль бычка на веревочке, которого, кажется, тащат на бойню, стала меня доставать. Ладно, пусть будет Яша. Я набрала номер в мобильном.

– Алло… Ты прийти можешь?… Главная баба-яга приходила… Яш! Я сейчас очень нервничаю….Приходи, тогда все и расскажу!

Я нажала на кнопку отмены вызова и пошла открывать дверь. На пороге уже стоял грустный Яша:

– Послала?

– Не только послала, а еще и приказала защиту с квартиры снимать под страхом потери деда.

Не дожидаясь приглашения, Яша пошел на кухню. Там его встретил недовольный дед.

– Поздравляю вас, Яков Ильич, ваш гениальный план с треском провалился!

Яша скривился, как от зубной боли.

– Да ладно, Андрей Осипович. Я в курсе, что мой план был рассчитан на идеальный мир, но попробовать-то можно было.

Мне стало жаль друга детства.

– Правда, дед, что ты накинулся на человека? С самого начала было понятно, что это вряд ли сработает. Но и не проверить этот вариант мы не могли. Яш, и какие наши действия теперь?

Яков посмотрел на меня очень серьезно.

– Аля, ты свидетель, я все попробовал. Андрей Осипович, вы тоже при этом присутствовали, так что вам не в чем меня упрекнуть. Аль… ты же тут хозяйка теперь. У тебя и прав больше и возможностей… Короче! Я предлагаю тебе активно включиться в поиск и призыв моего деда.

– И что для этого надо сделать?

– Я могу нанести тебе на тело некоторые формулы, они обозначат тебя, как хранительницу магического места. Тогда у тебя появится власть и возможности кого-то сюда звать, а кого-то не пускать.

– Что? И Ариэлу смогу не пустить?

– Ну это вряд ли. Но Викентия Борисовича позвать сможешь.

– Так… судя по тому, как ты это говоришь, для меня эта процедура небезопасна?

– Я не знаю! – Яша это почти прокричал – Я многого не знаю, Аль. Я эту информацию нашел, когда тетради дедушки разбирал. Я сам этого не пробовал, и Розочка меня такому не учила. Я уже все передумал что смог. Кроме попытки реализовать эти формулы я не знаю, что еще делать. Дед Викентий на контакт не идет. Ариэла вам уже угрожает…

Андрей Осипович смотрел на нас в легкой панике.

– За что боролись – на то напоролись? Может, тогда проще снять защиту и оставить все как есть?

Яков замотал головой.

– Не проще. Воздействие формулы будет кратковременным, а воздействие перекрестка долгим. Сколько вы в нем прожили до первого инфаркта?

– Думаю, что полгода где-то.

– Александра моложе вас, но как скоро у нее начнут вылезать различные болезни? А так, я попробую ей помогать своей силой, пока она будет с этими формулами ходить. Нам нужен мой дед! И не только для того, чтоб попытаться отнять у него защиту. Нам больше неоткуда брать информацию. А она нам нужна. Очень! Если Ариэла так болезненно отреагировала на твою попытку что-то у нее разведать, значит, там есть какие-то спорные моменты, которые могут нам помочь.

Я даже не знала, как реагировать на подобное предложение. Прав дед, за что боролись, на то и напоролись. Как ни крути, а мне придется оставить в этой авантюре часть здоровья. Осталось только понять, насколько большой будет эта часть. Мне не было страшно. То есть не так, я не боялась того, что я могу заболеть, я боялась того, что меня втягивают в ситуацию, последствия которой, вообще, никто не может предположить. А еще больше мне не нравилось то, что других вариантов, по большому счету нет: или я соглашаюсь на неведомый ритуал, или я начинаю медленно умирать в этой квартире от воздействия портала. Варианты со сменой жительства или подставой под эту проблему семей  мертвых мальчиков я не рассматривала. Значит, соглашаемся…

– Я согласна!

Кажется, это прозвучало слишком громко и торжественно. Дед закрыл лицо руками.

– Господи, во что я тебя втянул…

А  Яков посмотрел на меня с уважением, а потом очень по-свойски мне подмигнул.

– Узнаю свою подругу, которая никогда ничего не боялась. Сейчас хну принесу.

И он убежал в свою квартиру. А дед все смотрел на меня с нескрываемым ужасом.

– Шура, ты уверенна, что это надо делать? Что ты хочешь это сделать?

– Да. Дед, я хочу с тобой общаться. Я хочу, чтоб другие семьи тоже спокойно общались со своими близкими. И не хочу умереть в хосписе от какой-нибудь неизлечимой дряни и подставить под этот перекресток следующую жертву. Не волнуйся за меня. Все получится. Ты же знаешь, мне главное – решиться. А потом  у меня все получается.

В кухне появился довольный Яшка.

– Садись, соседка, будем на тебе картины рисовать. Только надень рубаху какую-нибудь, чтоб лишнего мне не демонстрировать.

– Фу ты, ну ты! Ты меня уже в одной шторке пластиковой видел. Чего стесняться-то?

Но я пошла переодеваться в рубашку. И только услышала вслед дедово недовольное:

– В какой такой шторке?…

Подробностей о моем утреннем купании у Яши дед не знал.

Процедура нанесения магических знаков на мое тело прошла спокойно. Потом Яша повесил мне на правую руку браслет из кожи, тоже исписанный какими-то значками.

– Это наша связь. Теперь я буду тебя чувствовать на любом расстоянии. Чтоб работало без сбоев лучше надолго браслет не снимать.

– А как позвать Викентия Борисовича?

– Я написал там маленькую формулу призыва. Подождем.

И на этом наш сосед оставил нас с дедом вдвоем, а сам ушел к себе спать.

Андрей Осипович сидел над кружкой с кофе, но не пил его. Лицо деда выражало готовность защитить меня от всех опасностей на свете, даже если для этого придется умереть еще раз. Я же думала о бытовых вещах: чтобы мне такое постелить на свою постель, чтоб было потом не жаль выкинуть, если сильно хной измажу. И тут началось…

Сначала я почувствовала тухлый запах. Воняло испорченным мясом и еще чем-то сладковатым. Я стала вертеть головой в попытке найти источник вони, и увидела его.

Я не помнила, как при жизни выглядел Викентий Борисович, но сейчас он точно выглядел плохо. И лицо, и тело было раздуто, на коже проступали какие-то пятна. Он, и правда, был большой, в высоту метра два, не меньше. Складывалось такое ощущение, что оригинал кто-то зачем-то увеличил раза в полтора. Крупная бородавка на лбу слева была на месте, значит, я наконец-то удостоюсь знакомства с причиной всех наших с дедом несчастий.

-Здравствуйте, Викентий Борисович.

Дед даже подпрыгнул от неожиданности, он явно заметил нашего гостя только что.

– Викеша? Значит, в прошлый раз это точно был ты…Господи, что с тобой такое произошло? Выглядишь ужасно… Ну раз пришел, то расскажи мне, пожалуйста, как тебе, вообще, в голову пришло кинуться на меня и на мою внучку с кулаками? И на внука своего ты тоже кидался… Ты, как умер, совсем одичал что ли?

Но Викентий Борисович молчал. На нас он смотрел, как на малярийных комаров. В его взгляде читались неприкрытые злоба и раздражение на то, что два мелких существа посмели ему мешать. Тогда я решила напомнить призванному духу, кто тут хозяин и по чьей воле он сюда пришел.

– Викентий Борисович, это невежливо не отвечать, когда с вами разговаривают. Я вас позвала, вы пришли. Какой смысл теперь молчать? В конце концов, я тут хозяйка…

Но дух не дал мне договорить. Его глаза засветились гневом, лицо исказила пугающая гримаса.

– Ты?! Ты?!!! Ты тут никто! Ты тут батарейка для работы перекрестка! Это мой внук нанес на тебя формулы! Это он талантливый маг! А ты с Андреем так… деталь, запчасть… Два надоедливых таракана…

– Что???!!! – такого дед, конечно же, вытерпеть не мог – да я тебе сейчас твои слова в глотку запихаю с остатками твоих зубов!!! Урод вонючий!!! Я уже один раз тебя приложил…

Дед замахнулся на Викентия Борисовича, когда в прихожей раздался звонок в дверь.

Яша! Господи, как вовремя. Я бросилась открывать, и через полминуты мы с Яковом стояли на кухне между двумя разъяренными призраками. Стычку прекратил Яшка.

– Хватит! Что здесь происходит? Андрей Осипович, вы драться собрались? А кто меня недавно попрекал отсутствием интеллигентности?

Но дед не собирался отступать.

– А я теперь думаю, как вы, молодежь. На фига нужны политесы, когда тебя и твою родную внучку называют тараканами?!

– Кем? – Яков уставился на своего деда – Дедушка!… Дедушка… короче, нам сейчас надо очень серьезно поговорить на большое количество тем. Но сначала, будь столь любезен, извинись перед Андреем Осиповичем, перед Александрой и передо мной тоже за свою агрессию. Ты же и меня пытался ударить.

Викентий Борисович недовольно скривился.

– Если бы я не вмешался, ты бы ей тогда все рассказал.

– Рассказал? То есть у нас в квартире тоже ты меня приложил? Так что я потом с костылем две недели ковылял. Дедушка Кеня, да что с тобой? Я тебя не узнаю. При жизни ты всегда был против применения силы.

Дедушка Кеня?… До чего же это не подходило огромному страшному духу. Было очень трудно представить, что раньше Яша так называл своего деда. И сам дед это моментально подтвердил.

– При жизни я был трусом потому, что был слабым. Я был против насилия потому, что боялся получить в ответ насилие еще большее. А теперь я ничего не боюсь! Я могу ударить, я могу даже убить, и мне ничего не будет…

Дед ехидно усмехнулся.

– И поэтому ты теперь бьешь всех без разбора? Даже родного внука?

– Даже родного внука! Знаешь, что я скажу тебе, Андрей, так люди лучше всего и быстрее всего понимают.

Тут в диалог решила вмешаться я.

– Да? И многого вы добились своими ударами? Только стекла мне побили… Яша в итоге все равно мне все рассказал. И зачем вы на нас с дедом набросились? Что вы пытались нам в этот момент объяснить? Я, например, ничего не поняла.

– А я объясню сейчас! – лицо призрака опять исказил гнев – Я хотел донести до вас простую мысль, что вы не смеете тут ничего менять! Не для того тут все налаживали, чтобы вы за месяц испортили!

Я даже не знала, что отвечать. Такой безапелляционной наглости я не ожидала. Уж кто кто, а Викентий Борисович лучше всех был осведомлен, почему мы начали тут все «портить». И, тем не менее, он предъявляет нам претензии, так еще и таким тоном. Дед попытался что-то возразить духу, но его остановил Яша.

– Дедушка, это с моей подачи здесь стало что-то меняться, да и менял все я. Ни Аля, ни Андрей Осипович просто не умеют это делать. И что-то тут стало меняться исключительно потому, что ты украл у Андрея Осиповича медальон. Так что, хочешь найти виноватого – начни с себя. И не надо тут разыгрывать супермена. У тебя много сил, но управлять ими ты толком не умеешь. Битые стекла – это же огрехи твоего ухода, не от большого мастерства такое делается.

И тут Викентий Борисович сделался торжественен, насколько вообще может быть торжественен трехдневный покойник.

– Но это же все для тебя, внук! Я собираю силу для тебя! Я поэтому и отнял у Андрея талисман. Конечно, с ним было безопасней, но перекрестку нужны силы, а их дают те, кто через него ходит. Пока Андрей носил талисман, он привлекал сюда слишком мало душ.

Яша смотрел на призрак деда с ужасом и непониманием.

– Какие силы? Зачем они мне? И при чем тут твои силы и силы перекрестка?

– Я беру силы у портала. Я собираю эти силы для тебя. А потом я смогу их тебе передать, и ты станешь могущественным колдуном! Всё будет тебе по плечу, все будут в твоей власти!

Произнося эти слова, Викентий Борисович посмотрел на нас с дедом с призрением.

Я присела на стул, услышанное плохо укладывалось в голове и напоминало дешевый фильм ужасов. Яша присел на стул рядом со мной и, почему-то глядя на меня, произнес:

– Я не просил ни о какой силе… Зачем?

– Я очень перед тобой виноват, внук – тон Викентия Борисовича стал покаянным –  ты столько из-за меня вытерпел в детстве. Постоянно болел, тебя постоянно пичкали какими-то таблетками, к тебе постоянно лезла какая-то шпана. Я хочу восполнить то, что отнял у тебя.

– Таким странным способом? Дедушка Кеня, невозможно вернуть потерянное детство, так не бывает! И какой ценой ты собираешься мне его возвращать? Ценой здоровья Альки? Тебя не смущает, что она меня в свое время защищала от той самой шпаны не меньше, чем это делал ты? Это твоя благодарность ей?

– Я знал, что ты это скажешь. Ей в благодарность достался ее Андрей Осипович. Александра, вам подходит такая форма благодарности за то, что вы когда-то заступались за моего внука?

Я не знала, что отвечать, я не могла подобрать слов. Я не знала… я просто не думала об этом в таком ключе! А правда, что бы я выбрала? Общаться со своим дедом или добавить своей жизни еще пять лет… Я не знала!

Но Викентий Борисович истолковал мое молчание по-своему.

– Девушка довольна. Она просто не в курсе была, что это я уговорил Ариэлу дать Андрею силы для полноценного пребывания здесь. Все имеет свою цену! – призрак чеканил каждое слово, наверное, мне сложно было с ним не согласиться.

Мы с Яшей сидели рядом и смотрели друг на друга ошалелыми глазами. Такого развития событий никто не ожидал. На помощь мне, как всегда, пришел дед.

– Викентий, но хозяйка тут теперь Шура. А твой талантливый внук сделал ее еще и хранительницей, я так понимаю. Не боишься, что если ты не будешь с ней вежлив, она тут свои порядки установит? Может все-таки попробуем договориться так, чтоб все остались довольны?

Дух нехорошо усмехнулся.

– Ты правильно заметил, Андрей. Мой внук сделал твою внучку хранительницей. Но сама по себе твоя внучка – пустое место. Она ничего не смыслит в магии. Я даже не буду просить снимать с нее эту формулу. Для нее эти рисунки, как для папуаса вертолет, интересная штука, но воспользоваться ей не получится.

Бровь деда изогнулась дугой, а это означало, что в его рукаве уже был спрятан козырь.

– Сейчас это так. Но ее же могут научить. Незнание не грех, его легко исправить. Может она сама и не справится, но я ей помогу. Например, найду Розочку и попрошу позаниматься с Шурой. При жизни у нас были прекрасные отношения, я не думаю, что она мне откажет…

Такой реакции не ожидал никто. При упоминании Розы Владимировны призрак даже стал больше размером. Его лицо исказила такая омерзительная гримаса, что мы с Яшей непроизвольно прижались друг к другу.

– Только попробуй!… Только рискни связаться с этой старой дурой!… И тебя не только твоя внучка больше никогда не увидит, ты сам больше своей квартиры не увидишь! И родных своих тоже!…

Дед отошел на два шага от раздувшегося духа и смотрел на него очень удивленно, но без страха.

– Не разоряйся так. Не хочешь, чтоб я искал Розу, помоги нам – верни талисман. Всего-то и делов. И все будут довольны…

– Талисман уничтожен! – Викентий Борисович гордо сложил руки на груди. Наверное, так выглядел дух отца Гамлета. Только тот был посвежее, я надеюсь.

Дед и Яша выдохнули одновременно: «Как!?»

– А вы думали, что я оставлю в целости такую вещь? Нет, я не так глуп. Я разбил медальон, защиты больше не существует.

– Старый идиот… – дед смотрел на Викентия Борисовича с плохо скрываемым разочарованием – Господи, во что ты превратился, Викеша? Мы же дружили тридцать лет… Во что ты превратился.

Яков молча смотрел в пол. Он так и продолжал прижиматься ко мне плечом. От всей его фигуры веяло отчаянием. Похоже, моему другу было очень стыдно за своего покойного деда, и он не понимал, как еще он может помочь мне и моему дедушке.

Викентий Борисович приблизился к своему внуку.

– Ты тоже меня осуждаешь? Я не виню тебя. Ты просто пока не понимаешь, что я могу тебе отдать – призрак сделал ударение на слове «что» – я  тебе покажу… чуть-чуть…

И призрак коснулся лба Яши. То есть, это я так видела, будто бы призрак Яшу потрогал, а что в этот момент испытал сам Яша – я не знаю. Но от этого прикосновения Яков даже вскрикнул и уставился на своего деда огромными глазами. Викентий Борисович покровительственно улыбался.

– Это только небольшая часть того, что я тебе могу отдать. Попробуй. Мне кажется, тебе понравится так жить.

Дух явно собирался уходить, на нас с дедом он даже не взглянул, только уже в дверях кухни повернулся к Якову.

– Внук, ты можешь стать по-настоящему великим. Ты молод, у тебя талант. Подумай об этом. В следующий раз, когда захочешь со мной поговорить, просто позови. Теперь я к тебе приду. И не надо в это вмешивать посторонних.

И Викентий Борисович ушел, на этот раз, слава Богу, ничего не разбив. Мы с дедом переглянулись. Результаты встречи не радовали абсолютно. Все становилось еще сложней и запутанней. Яша продолжал сидеть не шевелясь. Я тронула его за плечо.

– С тобой все в порядке?

– Да. Странное ощущение внутри, будто что-то горячее выпил. И в голове шумит.

– Ну, считай, что стакан глинтвейна хлопнул залпом.

Яков взглянул на меня как-то странно, заулыбался, подмигнул мне, и вдруг я почувствовала, что хочу этого мужчину. Очень, до безумия! Относительно Яши таких мыслей у меня не бывало отродясь. Ни то, чтоб он был непривлекательным, но это был не мой типаж мужчины. А потом, я привыкла относиться к Яшке, как к другу, почти как к родственнику и никогда не рассматривала его, как возможного кавалера. Сейчас же меня просто трясло от желания, и я уже потянулась к Яше, но мозг вовремя напомнил мне, что рядом сидит дед. Яков заметил мой непроизвольный жест, удивленно взглянул на меня.

– Аля, все хорошо. Я пошутил…

И меня отпустило. Я затрясла головой, прогоняя странное наваждение, а Яшка быстро поднялся со стула и пошел на выход.

– Сосед, ты куда так быстро? – у меня была еще куча вопросов к другу детства, а он явно собирался сбежать – мы же еще не обсудили ничего. Что дальше-то будем делать? С Ариэлой? С перекрестком?

– Давай завтра все обсудим. Что-то я неважно себя чувствую. Аль, набери меня завтра, хорошо? И мы все обговорим.

– Набери? В смысле? Я думала, ты придешь… Яша!

Но Яков уже кричал мне из своей квартиры «Пока-пока» и дверь за ним закрылась. Вот так. Приехали… Я вернулась в кухню. Дед посмотрел на меня мрачно.

– Что делать будем, Шур? Кажется, мы потеряли последнего советчика в магических вопросах. Чувствую, не будет больше Яков Ильич нас консультировать. Много силы ему дед отвесил, не переварит он ее.

– Думаешь, заболеет? Или что-то типа того? – я еще надеялась, что неправильно поняла деда, что еще все хорошо. Но, как это всегда бывало, мы с Андреем Осиповичем понимали все синхронно.

– Уже заболел. Манией величия… И, боюсь, что от этой болезни мы его уже не вылечим. Ты извини, Шур, духи видят очень яркие эмоции. И видят, откуда эти эмоции…хм… происходят – я почувствовала, как у меня запылали щеки, а дед продолжал – таких эмоций к Якову ты никогда не испытывала. И сейчас это совсем неуместно было. Это он у тебя их вызвал.

– Да я уже поняла. Думаешь все, съедет у него крыша на почве новых способностей?

– Хочу надеяться, что нет. Только больно быстро он к себе убежал. Подождем. Вдруг мы зря про него так плохо думаем.

– Вдруг. Дед, пойдем спать, а? Что-то я устала. А завтра на свежую голову обсудим, как дальше будем жить.

– Пойдем. Завтра так завтра.

Но следующий день особой радости и ясности нам не принес. Утром, пока я пила свой кофе, мы вместе с дедом сделали из вчерашнего визита Викентия Борисовича неутешительные выводы: первый – защитный медальон утрачен.

– Дед, а он мог нам соврать по этому поводу?

– Мог. Он и при жизни правдивостью не отличался, а уже теперь… Но правду нам узнать все равно не у кого.

Второй – нас включили в какую-то малопонятную мистическую игру, причем включили на роли пешек. Викентий с Ариэлой что-то там мутят, похоже, что у каждого из них свои цели, а мы тут присутствуем в качестве расходного материала, не более.

– Деда, только ты сразу имей в виду, я не хочу терять наше общение. Даже если это будет стоить мне здоровья. Я вчера это поняла. Мне без тебя слишком больно…

– Шура! Не говори глупостей! Все люди когда-то умирают. А ты молодая совсем, тебе надо жить. Тебе нужно здоровье, чтоб детей рожать! Я же все равно буду здесь, просто ты не будешь меня видеть и слышать.

– Нет. Мне так не подходит. Хочешь мои слезы наблюдать каждый день?

– Шура, это шантаж.

– Это правда. Дед, смирись.

А третий и самый неутешительный вывод открылся нам уже ближе к вечеру – Яша нас бросил. Вчерашняя добавка сил не прошла просто так для нашего соседа, он пропал. На телефонные звонки Яков не отвечал, дверь не открывал. Дед к нему в квартиру проникнуть не смог, оказывается, Яшка защитил свое жилье от прихода незваных покойников.

Андрей Осипович попытался стукнуть по столу кулаком, но требуемого громкого звука не получилось.

– Черт! Я так и знал, что этот парень еще преподнесет нам неприятный сюрприз.

– Сюрприз? Это должно называться как-то по-другому. Что нам теперь делать? Мы с тобой полные профаны в этой мистике. Яшка поставил защиту на эту квартиру, нарисовал на мне какие-то знаки, так еще и на Вике и Лилии что-то нарисовал. И? Ариэла приказала убрать защиту или она тебя силы лишит… А мы про это даже не вспомнили, когда этот тухлый дух тут был. Может попробовать еще раз ее позвать? Хоть объяснить ей ситуацию, пока поздно не стало.

– Давай подождем еще пару-тройку дней. Вдруг Яшка одумается…

И мы начали ждать. Нам просто ничего не оставалось. Каждый из нас по-своему боялся появления Ариэлы или Викентия и каждый надеялся на лучшее. Прошло три дня. Яков так и не появился.

Вечером, после работы я, от нечего делать, щелкала пультом телевизора в поисках чего-нибудь интересного. По одному из каналов показывали городские новости. Молодая журналистка рассказывала про автобусы, которые выходят на маршруты в непотребном состоянии. Например, автобусы, имеющие кондиционеры, перевозят пассажиров, эти самые кондиционеры не включая. А поскольку окна в таких автобусах часто не открываются, люди вынуждены находиться в салоне автобуса в жуткой духоте.

– Сегодня утром в одном из таких неисправных автобусов пассажирке даже стало плохо – негодующим тоном продолжала свой репортаж журналистка – другие пассажиры сняли это происшествие и прислали видео нам.

Дальше на экране появилась не очень качественная видеозапись. На ней было видно, как двое молодых людей выводят под руки из автобуса очень бледную девушку, которая еле стоит на ногах. С огромным удивлением я узнала в этой девушке свою недавнюю утреннюю гостью Вику. Внутри зашевелилось недоброе предчувствие. Яша предупреждал, что нанесенная им формула будет отнимать у девушки силы и здоровье, но он же ее нанес совсем недавно. Или это, правда, духота? Надо было звонить Виктории и выяснять, что же случилось на самом деле. Я схватилась за мобильный, а в комнате появился дед и сразу оценил мое состояние.

– Ты что взъерошенная? Случилось что-то?

– Пока не знаю. Подожди. …Алло! Вика, добрый день. Это Александра, которая Лукерья. Ну как вы? Как чувствуете себя?… Да, увидела по телевизору… Недалеко от меня? Конечно, заходите! Мы с дедом будем рады!…

Андрей Осипович терпеливо ждал пояснений.

– Сейчас к нам придет Виктория. Я по телевизору случайно увидела, что она упала в обморок в автобусе. Она обещала что-то нам рассказать.

– Это здорово, конечно. А мы что ей рассказывать будем? Яков молчит, ситуация непонятная.

– Мы должны ее послушать. Я не знаю, как ты, а я чувствую за нее ответственность. И за Лилию. В конце концов, они своим здоровьем платят за мое.

– Не говори глупостей! Ты здесь ни при чем. Это их осознанный выбор.

В этот момент прозвенел дверной звонок, и я пошла открывать дверь Вике.

Даже при беглом взгляде на девушку были заметны произошедшие в ней изменения. Со щек пропал румянец, исчезла энергичность и порывистость, движения стали даже как будто заторможенными. Но главное, что изменилось, это глаза. Теперь они горели каким-то странным, практически нездоровым светом. И это прошла всего-то неделя. А что будет дальше?

– Здравствуйте, Вика. Проходите…

– Ой, здравствуйте, Александра! Я так рада вас видеть! Я сейчас все-все вам расскажу!

И Виктория пошла в кухню.

Дед взглянул на нее и тоже оценил состояние девушки, как не особо хорошее.

– Слушай, она такая бледная стала. И ходит, как во сне, а раньше прям летала.

Я решила рассказать девушке, что деду тоже ее состояние не нравится.

– Виктория, мой дедушка говорит, что вы стали неважно выглядеть. И мне тоже так кажется. По телевизору я видела, как вы упали в обморок. С вами все в порядке?

– Со мной все просто прекрасно! – глаза Вики горели сумасшедшим светом – я так вам всем благодарна! А где Яков? Я бы хотела, чтоб он тоже послушал мой рассказ и, может, посоветовал что-нибудь.

Мы с дедом переглянулись. Ответила я.

– Яков уехал. По делам. Буквально на пару дней.

– Жаль. Тогда я расскажу вам, а вы ему передадите, хорошо? Я просто сама стесняюсь звонить.

– Обязательно все передадим. Так что случилось?

– Вы себе не представляете, с тех пор как Яков нанес мне на тело этот рисунок, я так хорошо стала видеть брата, и слышать, и даже практически чувствовать. Это так здорово! Я же мечтала об этом всю жизнь! Чтоб Витя однажды ожил. Я понимала, что это невозможно, и вдруг общение стало таким ярким, почти настоящим. Это просто какое-то чудо!…

Лицо Вики лучилось каким-то ненормальным счастьем, схожим с наркотической эйфорией, а лицо деда все больше и больше мрачнело. Да и у меня на душе становилось все поганей и поганей. И думали мы с дедом опять об одном и том же. Когда Вика закончила сообщать свою суперновость, Андрей Осипович вполголоса произнес.

– Лилия… Что ж он наделал, поганец!

Виктория продолжала смотреть на меня счастливыми глазами и, кажется, совершенно не понимала, почему я не радуюсь и не восторгаюсь, как она. Надо говорить что-то умное… Александра! Соберись!

– Вик, а все-таки, как вы себя чувствуете? Вы бледны. И этот обморок… с вами все хорошо?

– По правде сказать, я стала слабоватой. Но меня это не ничуть смущает. Это все неважно по сравнению с тем качеством общения, которое сейчас установилось между мной и братом. Я вот и хотела спросить у Якова, а когда его рисунки перестанут действовать, не уйдет ли эта яркость? Может он мне татуировку сделает? Настоящую. На всю жизнь.

Дед не выдержал.

– Шура, спроси у нее, а как Виктор относится к такому ее состоянию? Он тоже готов пожертвовать ее здоровьем ради качества общения?

– Деееед… ну зачем ты так? Ты же знаешь…

– Знаю! Точнее, уверен, что он не готов! Что она себе надумала?

Вика посмотрела на меня вопросительно, пришлось ей все объяснять.

– Андрей Осипович спрашивает, как к вашему желанию сохранить качество общения в обмен на здоровье относится Виктор?

Девушка грустно опустила голову. Мне стало ее жаль, в конце концов, мы были с ней товарищи по несчастью. Я села на стул рядом с ней, положила руку ей на плечо.

– Не расстраивайтесь, Вик. Если вам станет от этого легче, у меня такая же проблема, как у вас. Я тоже не готова отпустить человека, которого люблю всей душой и который уже умер. И готова ради этого рискнуть чем угодно. А этот человек против.

Я посмотрела на деда, но он только осуждающе качал головой. А Вика уткнулась лбом в мое плечо. Кажется, ей стало легче от мысли, что рядом есть человек с такой же проблемой, как у нее.

– Знаете, Саш, они просто нас не понимают. Они уже там, а мы еще здесь. Они уже пришли, а мы еще идем. И никак не можем их догнать. У каждого своя правда…

Мы попрощались с Викторией, клятвенно пообещав, что расскажем всю ее ситуацию Яше и он с ней свяжется. Когда за девушкой закрылась дверь, я посмотрела на свой мобильный. В нем был забит телефон Ивана, но я не была уверенна, надо ли звонить. Да и что я скажу?… Яшка пропал, а я тот еще специалист. Дед легко прочитал мои мысли.

– Я думаю, что звонить пока не стоит. Нам, правда, нечего сказать этой семье. Но надо искать Якова. Если Вика так поменялась за это время, я боюсь себе представить, что там с Лилией происходит.

Еще пара часов ушла на очередную активную атаку на соседнюю квартиру, но результат по-прежнему был нулевым. Я ненавидела до дрожи в руках, когда у меня что-то долго не получалось, а тут еще и ситуация была непростая, и друг детства вел себя, как абсолютная свинья, короче, я начала психовать.

– Дед, не найдется этот умник сам. Можем время не тратить! Давай думать про обходные маневры. От кого еще мы можем узнать, что дальше делать?

Андрей Осипович пожал плечами.

– Ариэла, Викентий… Розочка.

– Подожди, так про Розочку – ты это серьезно тогда сказал?

Дед снова пожал плечами.

– Шур, чисто теоретически это возможно. Чисто практически я не пробовал. Но, в конце концов, я мертвый, она мертвая, что нам может помешать встретиться?

Я вспомнила жуткую реакцию Викентия Борисовича при упоминании Розы Владимировны. А чего это он так взбеленился-то тогда? По уму, он Розу Владимировну благодарить должен, что она его внука магии обучила, а его, горемычного, чуть не разорвало от переживаний. Чем же Розочка так ему насолила?

– Дееед, а может это выход? А может, правда, найти Розочку? А то от двух других призраков нам мало толку, они ничего нам не рассказывают, у них какие-то свои игры тут. Но если упоминание о Розочке так взбесило Викентия Борисовича, может она будет на нашей стороне?

Дед пожал плечами третий раз.

– Я попробую. Пойду поспрашиваю у других покойных, может кто-нибудь научит меня, как искать нужных личностей. Не волнуйся, Шур. Обязательно что-нибудь придумается.

И дед исчез. А я осталась и от нечего делать занялась домашним хозяйством. С этими мистическими проблемами я совсем запустила дом. Нехорошо, надо исправить.

Дед вернулся под вечер очень озадаченный и даже печальный. Я сразу накинулась на него с расспросами.

– Деда, не томи – рассказывай. Нашел Розочку? Поможет она нам?

– Ох, Розочку я нашел, но она сказала, что ей нужно приглашение хозяйки перекрестка, чтоб она смогла нам что-то рассказать. И так она это говорила, что у меня сложилось ощущение, будто она побаивается кого-то, поэтому не хочет лишний раз эту тему трогать. А еще я видел Витю, и он очень обеспокоен состоянием своей сестры. Спрашивал, когда перекресток нормально откроем. Я не выдержал, рассказал ему, что его сестрица удумала. Ох, он и ругался, сказал, что поговорит с ней.

Ничего себе, открытие. Мой дед, оказывается, стукач. Сдал девушку и не поморщился.

– Дед! Ты что? Ты зачем это сделал? Жалко девочку, конечно, но, в конце концов, это ее дело, как ей дальше отношения с братом строить.

И тут Андрей Осипович расправил плечи и взглянул на меня так, что я сразу замолчала.

– Вот что я скажу тебе, Александра, это не только ее дело, это мое дело и дело ее брата. Я вчера выслушал это ваше «Они не понимают» и промолчал, чтоб еще больше Вику не расстраивать, но тебе я скажу. Вы правильно все понимаете, вы еще идете, а мы уже пришли. Только как при этом вам в голову не приходит, что раз мы уже эту дорогу одолели, то мы и знаем про нее больше, поэтому имеем право вам советовать и даже советовать настоятельно. Не торопитесь! Сюда вы всегда успеете, и здесь хорошо, но у вас не хуже. Успейте насладиться простыми вещами: теплом солнца, лаской морской волны, объятиями близкого человека, да хоть вкусом любимого пива. Здесь этого не будет! Ты мне как-то сказала, что тебе иногда ужасно хочется меня обнять. Вот и мне иногда хочется… очень! А я не могу. Но пока ты здесь, у тебя есть возможность обнять свою маму, отца, поцеловать любимого мужчину, просто нормально поесть жареной картошки. И это стоит общения со мной, поверь мне. Мы с тобой еще наобщаемся, когда ты переступишь черту, а вот испытать все это ты уже не сможешь.

В его словах было столько тоски, столько невысказанной боли, что я невольно задумалась, а так ли уж я права, когда готова идти на любые жертвы ради нашего контакта. Дед присел рядом со мной, улыбнулся и подмигнул мне. Продолжать разговор на трагической ноте ему явно не хотелось.

– Воооот… а еще Витя мне рассказал, что он видел тут мальчика, Данилку. Данилка радостный и довольный даже больше, чем  обычно. Почему такой довольный, скрывает, говорит «Секрет». И мне эта радость мальчишки не нравится.

– Мне тоже. И что делать?

– Розочку звать. Ты же у нас теперь хозяйка и хранительница, зови.

– Как?!

– А я думаю, попробуй просто позвать и все. Попробовать же никто не мешает. Это Яшка у нас колдун, у него все сложно, а мы люди простые, давай по-простому и позовем.

По-простому… Я зачем-то встала в центр комнаты, выдохнула и заговорила громче, чем обычно.

– Роза Владимировна, извините, что я беспокою вас… то есть, я даже не уверенна, что вы меня слышите, но вдруг… у нас тут с дедушкой большие проблемы, и нам кажется, что вы сможете помочь нам в их решении… вот. И я на правах хозяйки перекрестка приглашаю вас к нам в гости, для консультации, так сказать… Нам, правда, очень надо.

Ничего. Я стою по середине комнаты, в кресле сидит дед и все, ничего не происходит. Я подождала еще минуту – нулевой результат. Я посмотрела на деда.

– Может я и хозяйка перекрестка, может и хранительница, но этого мало, чтоб приглашать покойников в гости. Увы, но формулы или заклинания тоже знать надо.

Дед хотел что-то ответить, но вдруг радостно заулыбался, глядя мне за спину. Я обернулась – никого. Черт! Она пришла, а я ее просто не вижу. Как неудобно! Но воздух передо мной вдруг начал густеть и я, наконец, разглядела Розу Владимировну. Правда, она была значительно бледнее деда, но я ее видела. Знакомый, но очень тихий голос произнес:

– Здравствуй, Саша. Здравствуй, Андрей. Рада вас видеть. Спасибо за приглашение.

– Роза Владимировна! Слава Богу! Это я так любого призрака могу позвать, и он придет?

– Нет, Саша, не любого. Или несильного, или того, кто сам готов прийти. У тебя хоть силы и есть немного, но ты была права, для настоящего призыва надо знать формулы и хоть немного быть знакомым с правилами магии. У тебя этого знания нет.

А  я уже обрадовалась.

– А вы, Роза Владимировна?

– Я и не особо сильна и хотела прийти. Я представляю, что у вас за проблемы. Правда, не очень представляю, как их решать, но может смогу помочь как-то.

Дед смотрел на Розочку с некоторым удивлением.

– Роза, а почему я тебя раньше в окрестностях не видел? Тут же твой дом. И ученики твои. Яков… неужели не хотелось навестить?

– Хотелось – голос Розочки стал грустным –  мне нет сюда дороги. Бабка закрыла. Не хочет, чтоб я как раз Якова и навещала. Хорошо, что хоть живая хозяйка меня пригласила. Вот я пришла, а Яша со мной говорить не будет.

Мы с дедом переглянулись. После подобного монолога захотелось задать сразу много вопросов. И начал спрашивать дед.

– Почему ты думаешь, что Яков не будет с тобой говорить. Он тут очень переживал по поводу твоей смерти, хотел виновного найти. Вообще, отзывался о тебе очень тепло.

– Сейчас ему не до меня. Он силу свою осваивает и изучает. Боюсь, что новая способность очень его поменяет. Нельзя слабому духом столько силы давать.

Розочка совсем загрустила и задумалась о судьбе ученика. Тогда уже я решила отвлечь ее от грустных мыслей.

– Роза Владимировна, а что это за бабка такая, которая вам закрыла сюда дорогу?

Розочка тяжело вздохнула.

– Бабушка Эла. Я просила ее оставить мне вход в этот дом, но она отказала. Поблагодарила за обучение Яши, но и все.

После этих слов Роза Владимировна совсем пригорюнилась, но я по-прежнему мало понимала и решила продолжить расспросы.

– Я вас расстроила?… Вам так важно общаться с Яковом? И почему эта бабушка Эла распоряжается вашим общением?

– Яша мне, как родной сын. Я в него вложила все свои силы и знания. Он так плакал, когда я умерла. У него большой опыт контактов с ушедшими, мы бы могли продолжить наше общение, будто я и не уходила. Он меня звал… Но бабушка Эла… Это проклятие нашего рода! Из-за нее я не смогла завести свою семью и посвятила жизнь магии. Мы уже много десятилетий стоим на страже, контролируем, чтоб ее сила не вырвалось в мир. Но похоже, что на мне эта цепочка и прервется. Я слишком слаба, как маг, даже отсутствие детей не помогло набрать мне нужной силы. Я не могу ей противостоять. Особенно после того, как был открыт перекресток. Я не справилась, и она начала диктовать мне свою волю. Вот и Яша, похоже, попался в ее ловушку.

О Господи… опять какие-то страсти. Проклятье, бабушка, семья на страже мира. Я сделала над собой усилие, чтоб не улыбнуться. Верить в серьезность происходящего получалось с трудом.

– А что такого сделала бабушка Эла, что принесла столько проблем семье?

– Связалась с черной ведьмой. Занималась магией.

– Так и вы тоже магией занимались. Разве нет?

– Нам теперь положено, чтоб зло не вырвалось…

– Какое зло? Ой, Роза Владимировна, я вижу, что вы расстроены, но можно услышать эту историю с начала и до конца. А то я все меньше и меньше понимаю.

Дед активно закивал головой, подтверждая мои слова.

– Да, Роза, вообще ничего не понятно. Можно объяснить?

Роза Владимировна спокойно улыбнулась, присела на диван.

– Ой, Розочка, что ж ты хорошим людям голову совсем заморочила. Некрасиво. Исправляйся. Итак! Расскажу я вам сказку, как одна неразделенная любовь создала проблемы целому роду на несколько поколений вперед. Очень много лет назад, еще до революции жила в Москве одна очень приличная семья. Глава семейства, Оскар Ильич Поляков, был человеком состоятельным, начитанным и достаточно религиозным. Его жена, Руфь Александровна, была красива и добра, как ангел, но, к сожалению, некрепкого здоровья. Поэтому появление на свет их дочери было долгожданным, хотя и чуть не стоило Руфи Александровне жизни. Девочке дала красивое и редкое имя Ариэла…

Я чуть не подпрыгнула на месте, когда услышала опять это имя. Больше оно меня не забавляло. Но пока я приходила в себя от полученного шока, дед уже делился своим удивлением вслух.

– Ариэла?! Твоя бабушка – проклятье семьи, это Ариэла?!

Розочка только хитро заулыбалась.

– Я думала, вы быстрее сообразите. Да, Ариэла Оскаровна – это моя двоюродная бабушка.

Тут уже в себя пришла я и решила подключиться к разговору.

– Не спорю, Ариэла – красивая женщина. Но чтоб ангел? На свою мать она явно не похожа.

– Она и на отца не похожа – Роза Владимировна вздохнула в очередной раз – я видела фотографии Оскара Ильича. Приятный, серьезный, с удивительно теплым взглядом. Нет, Ариэла совсем не была похожа на своих родителей. Но она была единственной их дочерью, других детей у них быть уже не могло, и поэтому ее баловали, ей отдавали все, что только могли, ей много позволяли. В итоге, к двадцати годам Эла была привлекательной, очень образованной девушкой с несносным характером, привыкшей к тому, что любое ее желание исполняется.

В то время к двадцати годам девушкам уже полагалось обзавестись если не мужем, то хотя бы женихом. Элу стали вывозить в свет с целью составления партии. Приданое за ней полагалось приличное, сама девушка, на первый взгляд, производила очень благоприятное впечатление. Короче, родители ждали скорого появления нареченного для дочери. Но все пошло не совсем не так, как ожидалось. В один прекрасный день Эла влюбилась в прекрасного молодого человека, потомка очень уважаемой фамилии, Василия Всеволжского. Беда была в том, что юноша был уже обручен с другой, и, вообще, не проявлял в отношении Ариэлы никакого интереса. Девушка пыталась всячески привлечь внимание молодого человека, но все было тщетно –  Василий однозначно давал понять, что его сердце уже занято и судьба решена, чему он очень рад. Родители взывали к разуму дочери, пытались знакомить ее с другими, не менее привлекательными кавалерами – ничего не помогало. Эла твердила, что так или иначе, но ее избранник будет ей принадлежать. Привычка получать все, что только пожелается, давала знать себя…

Вот тогда-то Эла и увлеклась черной магией. Сложно сказать, где и как девушка познакомилась с одной пожилой ведьмой, но факт остается фактом, ведьма взяла ее в обучение, более того, сделала ее преемницей своего дара. Сама ведьма была бездетна, и отдавать свои знания и умение ей было просто некому.

Ариэла стала довольно быстро меняться. Характер ее стал еще более неуправляем, она стала запираться у себя в комнате на ключ. Прислуга рассказывала перепуганным родителям, что в комнате их дочери стали появляться какие-то травы, пепел и даже трупики домашних животных. Отец и мать по очереди не единожды пытались вразумить девушку, но все было бесполезно. В один прекрасный день к Оскару Ильичу прибежала заплаканная кухарка и рассказала, что застала Элу над колыбелькой своего новорожденного сына. Молодая хозяйка пыталась порезать малышу руку. Ужасу несчастной матери не было предела, а Эла, поняв, что ее застали на месте преступления, только сверкнула глазами и приказала кухарке под страхом потери места ничего никому не рассказывать. Но кухарка служила в доме уже очень давно, господа к ней всегда хорошо относились, и она решила доложить о происшествии. А кроме того, бедная женщина очень боялась за своего сынишку и надеялась, что ее защитят от новых визитов Ариэлы.

Эта история переполнила чашу родительского терпения. Непокорная дочь была посажена под домашний арест. Оскар Ильич лично закрыл протестующую Элу в ее комнате, отдал ключ ее камердинеру со строжайшим приказом девицу из комнаты не выпускать, если будет бунтовать, звать лично Оскара Ильича, чтоб он свою дочь успокаивал. После чего Поляковы поехали в дом к лучшей подруге Элы, дочери их соседей, приличных и образованных людей.

Под напором родителей Ариэлы и своих собственных родителей девушка быстро сдалась и рассказала все тайны своей сумасшедшей подруги: и про ее походы к ведьме на окраину города, и про обучение черной магии, и про будущее принятие дара. Слушая все это, Оскар Ильич только нервно закусывал губы, что же до Руфи Александровны, то чем больше подробностей рассказывала подруга ее дочери, тем бледнее она становилась. В какой-то момент пораженная женщина просто не выдержала и вскрикнула:

– Да зачем же ей все это надобно?!

– А вы не догадались? –  молодая девушка выдержала эффектную паузу в своей речи – Эла хочет приворожить своего любимого и выйти за него. А если это не получится, то расстроить свадьбу Василия с другой.

Оскар Ильич и Руфь Александровна с ужасом переглянулись. Они хорошо знали свою дочь и понимали, что им есть о чем волноваться. Матушка подруги как бы между прочим произнесла:

– Но свадьба-то уже сегодня…

После этой фразы Поляковы очень быстро попрощались со своими соседями и кинулись к себе домой, но, увы, не успели. Комната их дочери оказалась пустой. Камердинер божился, что не выпускал молодую хозяйку, но его оправдания были не нужды –  в комнате оказалось открытым окно, а внизу на клумбе были видны следы приземления беглянки.

Весь день несчастные родители пытались разыскать Элу или хоть что-то о ней узнать. А к вечеру пришла страшная новость – Василий Всеволожский и его молодая жена мертвы. По непонятной причине по дороге из храма домой лошади понесли, экипаж перевернулся, и молодожены погибли.

Руфь Александровна смотрела на мужа взглядом, полным ужаса и надежды.

– Это не она… Она не могла… Это просто стечение обстоятельств.

И в этот момент в комнату вошла Ариэла. Ее глаза победно сверкали.

Первым с дочерью заговорил Оскар Ильич:

– Эла, как ты посмела нарушить мой запрет? Как ты посмела сбежать?

Но девушку совсем не смутил строгий тон отца. Она смотрела на него с вызовом и даже с некоторым высокомерием. 

– Да, отец, я сбежала. И я сбежала не зря! Я отомстила этому мерзавцу! У меня получилось! – глаза Ариэлы горели все ярче – Отец! Матушка! Я настоящая ведьма! Я доказала, что умею!…

При этих словах Руфь Александровна закатила глаза и упала в обморок. Стоящий за спиной Элы камердинер бросился помогать своей хозяйке, а Оскар Ильич схватил свою дочь за руку и потащил в подвал, приговаривая: «Там окон нет, оттуда не сбежишь…».

Всю ночь Оскар Ильич и Руфь Александровна провели без сна. Они почти не разговаривали, они просто сидели рядом на диване и ждали утра. Утром было решено поехать к родным погибшего Василия с соболезнованиями и попробовать узнать, не было ли в смерти молодой пары чего-то необычного.

Руфь Александровна нервно перебирала в руках кисти шали и повторяла уже в который раз:

– Может это все ее пустые фантазии? Ты же знаешь ее нрав, что не по ее  случилось, так надо, чтоб непременно по ее было… Молодые погибли, а она уже и выдумала себе, что это от ее колдовства все случилось.

Оскар Ильич сначала отвечал свой обеспокоенной жене:

– В любом случае, Эла должна быть наказана! Она пыталась порезать руку ребенку! Она ослушалась моего приказанья! Она тайно от нас ходила к какой-то ведьме! Такого нельзя оставлять без последствий!

Этот диалог повторился еще несколько раз, а потом Оскар Ильич замолчал, погрузившись в свои мысли, а Руфь Александровна все продолжала повторять свою обнадеживающую  речь.

А утром Поляковы отправились к родителям юноши, так и не разделившего страсть их дочери. В доме было черно и горестно. Отец Василия, Павел Дмитриевич, принял соболезнования, извинился, что его супруга не может выйти к гостям – больна от печального события. Официальная часть визита закончилась, надо было прощаться.

У родителей Элы появилась хотя бы призрачная надежда, что их девочка не виновата. В конце концов, их не вытолкали с криками, как родных убийцы, их дочь никто не обвинил в

колдовстве. Но застегивая у дверей свою тальму, Руфь Александровна услышала, как под лестницей шепчутся молодые горничные:

– … не просто так молодой барин разбился! Кучер Семен сказывал, что как стали доставать того из экипажу, у него из-под ног мешочек сшитый вон и выпади. А в мешочке-то земля, да перья, да соль…

– Да почем он знает, что там в мешочке было-то?…

– Знает! Никто на тот мешочек не взглянул, а Семен его и прибрал. Может думал, что там деньги или еще что, развязал его, а оттуда и посыпалось… А у Семена-то тетка повитуха, и он сам в этом кой-чего смыслит. Сказал, кто-то молодых сглазил, не просто так лошади понесли. Да и то дело, жених с невестой неживые, а на кучере только один шишкарь и есть. Разве бывает так?…

Всю дорогу назад Руфь Александровна молчала. А уже дома решилась рассказать мужу подслушанный разговор. Оскар Ильич закусил губу до крови и молча ушел в свой кабинет. Когда он вышел оттуда утром, лицо его было серым. Руфь Александровна, которая не спала уже вторую ночь, даже не нашла в себе сил подняться на встречу мужу.

– Я принял решение. Ариэла должна от нас уйти. Если она хочет быть колдуньей, то так тому и быть. Я не буду ей препятствовать, но видеть ее в своем доме я тоже больше не хочу. Я не могу называть дочерью убийцу.

По щекам Руфи Александровны потекли слезы, она хорошо знала характер мужа, если он принимал какое-то решение, то поменять в этом что-то было невозможно. Но как потерять единственную дочь? Любимое дитя?… Несчастная мать еще надеялась что-то исправить.

– Подожди, может она одумалась! Может это не она! Куда ты хочешь ее выгнать? Где она будет жить? Что есть?

– Денег я ей дам, но видеть ее здесь больше не желаю! Не хватало еще, чтоб нам окна камнями закидали или дом подожгли! Руфь! Опомнись! Мы вырастили чудовище, которое ради своей прихоти лишило жизни двоих людей и даже не сожалеет об этом! 

Когда Ариэла поднялась из подвала к родителям и выслушала волю своего отца, она только гордо встряхнула черными кудрями.

– Если вам не нужна дочь ведьма, я уйду, отец. И я ни о чем не жалею. Он получил то, что заслужил. Вам этого не понять. Ведьмы не просят, ведьмы приказывают. И если их приказов ослушиваются, они наказывают наглецов.

С этими словами девушка ушла из родительского дома. Месяц все было хорошо: Эла жила у ведьмы, Руфь Александровна регулярно приносила ей деньги и в тайне надеялась, что Оскар Ильич сменит гнев на милость. Но спустя месяц в дом родителей Ариэлы пришел Павел Дмитриевич, отец покойного Василия. Оскар Ильич принял его, как дорогого гостя, но гость был настроен очень серьезно.

– Милостивый государь, я пришел с вами говорить о вашей дочери. Кучер Семен все мне рассказал. Кроме Ариэлы Оскаровны никто такого сделать не мог. Она единственная желала моему сыну зла. Я наводил справки, ваша дочь больше не живет дома, она живет у женщины, которая, по слухам, колдует.

– Вы хотите придать делу огласку?

– Нет. Такое невозможно доказать. Да и не хотим мы с женой кому-то мстить, нашего сына это не вернет. Мы хотим, чтоб больше никто не пострадал от капризов вашей дочери. Вот мое условие –  вы должны сделать так, чтоб ваша дочь перестала колдовать и обучаться колдовству, и, вообще, научить Ариэлу Оскаровну милосердию. Это вы так дурно воспитали вашу дочь, но она еще достаточно молода, чтоб стать достойным человеком.

– Но помилосердствуйте! Как же я это сделаю? Да, Ариэла еще молодая девушка, но как же я могу заставить ее не делать того, что она делать очень хочет?

– Этого я не знаю, да это и не моя печаль. Могу порекомендовать постриг. Стены монастырей и не из таких строптивец делали смиренных сестер. Сроку даю вам два месяца. Если через два месяца я не поговорю со смиренной Ариэлой, я придам это дело огласке. На кострах ведьм у нас уже не сжигают, но после такого скандала двери всех приличных домов будут для вас закрыты. Да и на родственников ваших начнут косо смотреть. Если не хотите такого позора, займитесь вашей дочерью, Оскар Ильич.

И, не прощаясь, Павел Дмитриевич Всеволожский покинул дом родителей Ариэлы. А Оскар Ильич так и остался стоять посередине залы абсолютно ошарашенный. С одной стороны, он слишком хорошо знал характер своей дочери и не мог себе даже примерно представить способа заставить Элу отказаться от ее нового увлечения, с другой стороны, в случае скандала пострадает вся семья, то есть не только он и его супруга, но и их родственники, а это невозможно было допустить. Сердце несчастного отца разрывалось от боли и стыда за свою дочь, а голова его лихорадочно искала выход из создавшегося положения. Когда Руфь Александровна услышала, какое условие выдвинули родные Василия, она залилась слезами.

– Господи, я так надеялась, что все образуется, я так молилась. Что нам теперь делать, Оскар? Как уговорить дочь? Ты даже не представляешь, до чего она увлечена черной магией, она не бросит это занятие под страхом смерти!

– И под страхом позора для ее семьи тоже не бросит?

– Не бросит! Она уже на меня смотрит почти как на чужую. Для нее теперь семья эта ведьма! Только она ей дорога… 

И тут глаза Оскара Ильича загорелись недобрым светом.

– Ну что ж, если не удастся уговорить молодую ведьму, попробуем уговорить старую…

После этого разговора Оскаром Ильичом было написано для дочери длинное письмо, в котором  он отсылал ей свое прощение и просьбу вернуться домой, а также подробное описание тех бед, которые обрушатся на семью, если Эла не вернется и уверение в отеческой любви. Дворовый мальчишка, посланный с письмом к Ариэле, вернулся с ответом уже через полчаса. Как и ожидалось, ответ девушки был жесток и лаконичен: «У меня больше нет семьи, кроме моей наставницы. Вы сами от меня отказались. Я не вернусь. Прощайте.»

   Вечером того же дня перед родителями Ариэлы предстала пожилая женщина в простом дешевом платье и с удивительно холодным и колючим взглядом.

– Зачем меня притащили силком? Я и сама давно хотела с родными Элы познакомиться.

Женщина окинула взглядом Руфь Александровну и Оскара Ильича и остановила взгляд на последнем. Ледяные глаза буравили  насквозь, будто их обладательница хотела прочесть самые потаенные мысли, и Оскар Ильич не выдержал и отвел взгляд.

– Как тебя… вас звать?

– Евдокия, по отчеству все равно величать не будете. Так что вам от меня надобно? Если хотите Элу назад вернуть, так опоздали уже…

– Как опоздали? – Руфь Александровна побледнела как полотно –  С ней что-то уже случилось?

– Ничего не случилось. Жива здорова. Просто ведьма она уже, а от этого ремесла назад дороги нет. Эла как силу свою почувствовала, так сильно поменялась. У нее теперь все разговоры только про обучение и про передачу моей силы ей.

Оскар Ильич решительно достал из кармана сюртука увесистую пачку банкнот и протянул их Евдокии.

-Вот! Берите! Здесь очень много. Вам хватит на всю вашу жизнь и детям останется. Если мало – я могу добавить. Только, пожалуйста, убедите нашу дочь вернуться домой! Речь идет уже о чести семьи. Всю эту историю грозят предать огласке… Вы понимаете, чем это может нам грозить?!

Но Евдокия на деньги даже не взглянула.

– А я-то думала, что в дорогих салонах на колдовство нынче мода.

– А вы в курсе нынешних модных затей? Так я расскажу вам, нынче модны всякие шарлатаны, которые про себя невесть что выдумывают и этими сказками скучающим дамам головы морочат. А вот историю, в которой от колдовства погибли молодые, пусть даже это и не доказать, нам не простят! Никто и разбираться не будет, что тут правда, а что выдумка. Нам просто откажут от всех приличных домов! И не только нам, но и нашим родным! Дело семейное пострадает… если только не прекратится совсем… Как нам жить после этого?! Мы все станем теми-самыми-у которых-дочь-жениха с невестой-сглазила! А Ариэла? Я относился к происходящему может быть слишком мягко, может быть слишком баловал единственного долгожданного ребенка, но даже представить не мог, что она выберет для себя такую судьбу!… Я надеялся, что она перебесится, что ей надоест ее новая забава, как надоедали все ее капризы до этого и она сама попросится домой. Но дело приняло самый худший оборот, Элу могут ославить на весь мир. После такого мы ей даже с самым богатым преданным приличной партии не сыщем… да и неприличной не сыщем! Возьмите деньги… я вас умоляю. И верните нам дочь!  

Ведьма смотрела на Оскара Ильича спокойно, и даже снисходительно. Так смотрят на человека, который никак не может понять самых очевидных вещей, и все пытается доказать окружающим, что черное это белое.

– У меня нет детей, и еще недавно я не знала, смогу ли передать дальше те премудрости, что всю жизнь собирала. А теперь у меня есть дочь, пусть она не родная мне по крови, но она так же, как я, живет колдовством, и готова потратить на это свою жизнь. И я отдам ей все, что сама имею. Ведьме без продолжения нельзя. А вы мне деньги предлагаете… Эла теперь моя дочь! Опоздали вы, господин хороший.

Евдокия победно улыбалась, а Оскар Ильич закипал все сильней от осознания грядущей катастрофы и собственного бессилия в ее предотвращении.

– Ты….! Ты вернешь мне дочь! Ариэла – мой ребенок! А если ты этого не сделаешь, то клянусь Богом, я найду на тебя управу и верну свою дочь домой силой! Бойся меня!

Не говоря больше ни слова, ведьма развернулась и ушла. Несчастная Руфь Александровна молча утирала слезы с лица.

– Что нам делать, Оскар? Мы уже потеряли наше дитя, и почти потеряли доброе имя.

Но Оскар Ильич только в ярости сжимал кулаки.

– Она у меня еще пожалеет… Не плачь, дорогая, я все исправлю, я верну нашего ребенка.

Всю ночь Поляков обдумывал план поджога дома Евдокии, и наутро уже хотел снаряжать на это недоброе дело дворовых мужиков, но неожиданно от Ариэлы пришел посыльный с письмом. В послании говорилось, что девушка все осознала, что она не хочет ввергать всех своих многочисленных родных, а уж тем более своих родителей, в пучину бед, поэтому просит разрешения вернуться в отчий дом. Единственное, о чем еще просила Ариэла, это дать ей закончить дела с ее наставницей, и на это окончание она просила  сроку неделю. Через неделю же дочь обещала вернуться домой и больше никогда не касаться темы колдовства и черной магии.

Радости родителей не было предела. Наконец-то их любимая дочь будет дома и все наладится. Они съездят к родителям погибшего юноши, Эла попросит у них прощения, поклянется им, что больше никогда не будет заниматься ворожбой и все успокоится.  Скорее всего, придется какое-то время пожить в деревне, пока шум не уляжется, или, вообще, купить дом в другом городе и переехать подальше от сплетен, но это все казалось такой мелочью и глупостью по сравнению с отступившей бедой.

Поляковы считали дни до возвращения дочери и старательно друг другу улыбались, но на душе каждого было неспокойно. Ариэла славилась своей непокорностью, и происходящее не вязалось с ее бурным темпераментом.

Накануне возврата дочери домой Оскар Ильич нашел свою жену в комнате у Ариэлы. Руфь Александровна сидела на постели Элы и задумчиво водила пальцем по вышитому вензелю на подушке. Лицо женщины было до крайности несчастно.

– Руфь, дорогая, ну что же ты грустишь? Завтра вернется наша девочка и весь этот ужас завершится. Улыбнись, все разрешилось хорошо.

– Вроде все так, а душа у меня не на месте. Оскар, скажи, ты поверил в это письмо? В то, что наша огненная дочь решила стать тихой?

– Перемена ее настроения объяснима. Может она испугалась за ту ведьму. А может, наконец-то, пожалела нас. В любом случае, после ее возвращения я намерен серьезно заняться ее воспитанием. Павел Дмитриевич был прав – мы чуть было не упустили дочь. Пока еще есть возможность сделать из нее достойного члена общества, и я не намерен этой возможностью пренебрегать.

В назначенный день Ариэла появилась на пороге родного дома с невеликим своим багажом. Родители встречали ее, как самую дорогую гостью и были рады ей безмерно. Перемена, произошедшая с их дочерью, одновременно радовала и пугала. Эла превратилась в идеального ребенка. Она не спорила, она не требовала, она со всем соглашалась. Она извинилась перед отцом и матерью за те расстройства, что им причинила. Она съездила к Всеволожским и попросила у них прощения за то, что невольно могла стать причиной гибели их сына. По ее словам, она не была уверена до конца, что овладела колдовством, и что из-за ее чар лошади в тот день понесли экипаж, но она желала Василию все самого ужасного и теперь просила за это прощения у его семьи и клялась, что больше никогда даже думать о чародействе не будет. Павел Дмитриевич поцеловал раскаявшуюся девушку в лоб и со словами: «Господь с тобой, дитя», простил ее.

Все шло хорошо. Еще целую неделю Ариэла демонстрировала образцовое поведение, и беспокойство родителей стало отступать.

В тот вечер Руфь Александровна рано собралась ложиться. День был хлопотным, последние недели совсем не было времени контролировать немалое хозяйство, и вот теперь приходилось наверстывать упущенное. Проходя мимо комнаты дочери, женщина заглянула в просвет двери и замерла: Ариэла стояла на подоконнике в одном белье и явно наслаждалась светом взошедшей полной луны. Ее губы что-то беззвучно шептали. Картина была пугающей и Руфь Александровна решила выяснить у дочери, чем таким она занимается.

-Эла? А что ты делаешь?

Ариэла повернулась к матери и спрыгнула с окна.

– Наслаждаюсь луной. Полная луна… что может быть прекрасней. Матушка, а вам тоже не нужна дочь – ведьма?

Руфь Александровна не ожидала такой резкой смены темы разговора и немного растерялась.

-Эли, ну что ты такое говоришь? Я тебя очень люблю, ты мой ребенок, ты моя жизнь…

– Вы не понимаете, матушка, я очень сильно изменилась. И готовы ли вы любить меня вот такой? Готовы ли вы принять меня ведьмой?

– Я готова принять тебя любой – Руфь Александровна вдруг четко поняла, что это правда – мне все равно, ведьма ты или нет. Я все равно люблю тебя и буду любить всегда. Но к чему этот разговор? Ты же пообещала отцу, что никакого колдовства больше не будет. Я не понимаю…

Ариэла посмотрела на свою мать с грустью и даже как-то разочарованно.

– Жаль… Не переживайте, матушка, я помню о своем обещании и собираюсь его сдержать. Все будет прекрасно.

С этими словами девушка подбежала к Руфи Александровне, поцеловала ее в щеку «Доброй ночи, матушка» и закрыла дверь своей комнаты.

А утром Ариэлу нашли мертвой. Она лежала на своей постели одетая, в руке она зажимала листок с какими-то непонятными знаками. Когда девушку переодевали к погребению, похожие знаки нашли написанными на ее груди. Никаких видимых причин смерти на теле обнаружено не было. Врач, осматривавший покойницу, только развел руками. От вскрытия дочери родители отказались.

Похоронили Ариэлу в семейном склепе. После похорон Руфь Александровна слегла. И без того некрепкое здоровье женщины расстроилось окончательно. Она не спала, не ела, постоянно плакала, винила себя и мужа в смерти дочери. Оскар Ильич не отходил от постели жены три дня, на четвертый день силы оставили Руфь Александровну и она забылась сном. Измученный Оскар Ильич решил тоже попробовать уснуть, но камердинер сообщил ему, что приехал Павел Дмитриевич Всеволожский, что он уже в зале, очень взволнован и настаивает на том, чтоб его приняли. Оскару Ильичу ничего не оставалось, как пройти в зал к дорогому гостю, как он сам думал, для того, что принять соболезнование в связи с кончиной дочери. Но Павел Дмитриевич совсем не был похож на человека, который приехал посочувствовать чужому горю. Глаза гостя горели нездоровым огнем, он нетерпеливо мерил комнату шагами и как только хозяин дома вошел в залу, кинулся к нему чуть ли не с кулаками.

– Милостивый государь! Вы что себе позволяете?! Что за шутку вы решили со своей дочерью надо мной учинить?! Да как же вам не совестно?! 

Оскар Ильич даже не знал, что ответить своему гостью на такие яростные выпады, он просто не понимал, в чем его обвиняет господин Всеволожский и только разевал рот, как рыба, выброшенная на берег, но ответить ничего не мог. А Павел Дмитриевич продолжал свое наступление.

– И как вы дальше все это проворачивать собираетесь?! Объявите всем, что ваша сумасшедшая дочь воскресла?! А я-то, романтический идиот, поверил в раскаяние вашей дорогой Ариэлы… Ну теперь все узнают, что вы за семейка! Я этого так не оставлю! Но сначала вы пригласите сюда свою дочь, и она принесет мне извинения за ночной фарс! А если вы этого не сделаете, я вернусь сюда с городовым, мы перевернем весь ваш дом, но найдем эту мерзавку и предъявим всем!

При упоминании покойной дочери Оскар Ильич наконец-то пришел в себя и смог ответить на гневные филиппики визитера.

– Павел Дмитриевич, что вы себе позволяете? Как вы можете говорить в подобном тоне о моей дочери и моей семье? Мне казалось, что конфликт между нами улажен, а смерть Ариэлы поставила в нем окончательную точку. Я не понимаю и не принимаю ваших обвинений. О какой шутке вы изволите говорить? Объяснитесь.

Спокойный тон хозяина дома немного привел в себя Павла Дмитриевича. Он перестал кричать, но встал в позу обвинителя, гордо подняв подбородок и сложив руки на груди.

– Извольте, я объяснюсь. Сегодня ночью ваша дочь была у меня. Да да да! Не трясите головой. И нашел я Ариэлу Оскаровну у себя в спальне. Это молодую-то девушку. Вообразите, захожу я к себе в бельведер, а Ариэла Оскаровна уже сидит в кресле у окна, смотрит на меня эдак нагло и говорит мне: «Здравствуйте, Павел Дмитриевич. Я пришла к вам, чтоб загладить перед вами и вашей супругой свою вину. Сейчас мне жаль, что ваш сын Василий погиб. Я благодарна ему, из-за него я обрела свою силу. А сильна я теперь, как никогда. Если хотите, я могу вашего сына поднять, и он будет к вам приходить, как я сейчас. Вы сможете с ним общаться. Я не смогу вернуть вам полноценного сына, но общение с ним, возможность его видеть может сильно притупить боль от потери.»

Оскар Ильич даже не знал, что отвечать на подобное. Что происходит?! Ариэла умерла! Но что тогда сейчас рассказывает ему нежданный гость. Павел Дмитриевич не мог врать. Но не могла же его история оказаться правдой!

– Павел Дмитриевич! Побойтесь Бога… Ариэлы больше нет – при этих словах голос отца девушки дрогнул – Она мертва. Она лежит в нашем семейном склепе. Что вы такое говорите?

Но Павел Дмитриевич был неумолим.

– Я не верю вам! Вы с вашей дочерью задумали против моей семьи какую-то ужасную каверзу, но я выведу вас на чистую воду!

Оскар Ильич понял, что просто так это разговор не закончить и придется уверять гостя в своей честности фактами.

– Хорошо. Если вы желаете, давайте спустимся в нашу усыпальницу, и вы во всем убедитесь сами.

В склепе было сыро и темно. На ближайшем ко входу саркофаге была выведена надпись «Ариэла». Оскар Ильич тяжело вздохнул при взгляде на захоронение, а Павел Дмитриевич зябко поежился. Но он был не намерен отступать, о чем сразу сообщил.

– Вскрывайте. Я не поверю в смерть вашей дочери, пока не увижу тело.

Оскар Ильич только отвернулся и тихо сказал.

– Как посчитайте нужным. Вскрывайте! – это уже было сказало двум слугам, пришедшим помогать хозяину.

Сдвинули крышку саркофага, и в ноздри сразу ударил неприятный запах. Павел Дмитриевич заглянул во внутрь и выдохнул:

– Но кто же приходил ко мне вчера?

Оскар Ильич не смог заставить себя взглянуть на тело дочери и только махнул слугам рукой «Закрывайте».

Из усыпальницы мужчины поднимались в очень разном настроении: Павел Дмитриевич старательно тер лоб и что-то бормотал себе под нос, Оскар Ильич же был расстроен. Ближайшие три дня он был занят больной женой, и у него просто не было времени до конца осознать, что он потерял единственную дочь. И теперь его захлестнула боль утраты. Прошли в зал. Всеволожский повернулся к хозяину дома и увидел нечаянную слезу, котящуюся по его щеке.

– Простите меня, Оскар Ильич, за то, что я заставил вас еще раз пережить утрату любимого дитя. Но я клянусь вам!…

– Павел Дмитриевич, я верю, что все это вы затеяли не для своей забавы. Но вы все видели своими глазами – Ариэла упокоилась с миром. Мне жаль, что вы до сих пор не можете простить ей гибель вашего сына, даже ее ранняя смерть не примерила вас. Вы видели странный и нехороший сон. Я рад, что мы все выяснили до конца и больше не имеем претензий друг к другу. А теперь оставьте меня, мне тяжело. 

Павел Дмитриевич хотел еще что-то добавить, но решил больше не мучить своим присутствием отца, раздавленного смертью дочери. Ему были близки эти переживания. Всеволожский попрощался и ушел. А Оскар Ильич поднялся к себе в спальню, лег в постель и уснул мертвым сном. Он очень устал за прошедшие дни.  

Проснулся Оскар Ильич от ощущения присутствия. Кто-то был в комнате, и от этого в груди росла тревога. Он открыл глаза и в неверных сумерках увидел рядом со своей кроватью силуэт женщины, скорее даже девушки. Чем больше Оскар Ильич всматривался в свою гостью, тем меньше верил в происходящее. Рядом с его постелью стояла Ариэла… Живая?! Этого не может быть! От ужаса Оскар Ильич вскрикнул, но девушка поднесла палец к губам, призывая к молчанию.

– Отец, не кричите. Сбегутся слуги, не дай Бог матушка проснется. Зачем? Да и что вы испугались? Господин Всеволожский сегодня был у вас и рассказал о моем визите. Вы ему не поверили? А зря…

Оскар Ильич отказывался верить в происходящее, он только мотал головой и тер глаза, но видение не исчезало, его покойная дочь стояла перед ним, как живая.

– Кто ты? Что ты? Моя дочь умерла! А ты кто? Призрак, вурдалак?! Зачем ты пришла сюда?!

Ариэла поморщилась.

– Отец, да вы мне не рады. А я поверила вашим сегодняшним слезам, решила прийти, утешить… Не нужна вам дочь ведьма – голос девушки стал грустным – вам интереснее, что о вас в свете скажут и в какой дом пригласят. Жаль. Я надеялась, что мы будем видеться, что вам будут интересны мои новые умения. Но вы такой же, как другие…

– Ты не моя дочь! Ты порождение ада! Убирайся! Я тебя не боюсь!

Оскара Ильича трясла крупная дрожь, он попытался крестить девушку, но не смог поднять руки, как не пытался. Ариэла смотрела на отца с призрением.

– Не старайтесь, не получится. Как вы сейчас жалки, как некрасивы. Пусть будет по вашему, я больше не приду. Прощайте. Теперь я действительно умерла.

И она вышла из комнаты.

Еще долго Оскар Ильич сидел на своей постели, боясь лишний раз пошевелиться. Появление покойной дочери повергло его в шок. После ухода Элы он сначала очень боялся, что вот сейчас она вернется и все-таки причинит ему какой-нибудь вред: выпьет кровь, убьет, заставить участвовать в каких-нибудь диких обрядах. Но время шло, а никто не возвращался. Тогда Оскар Ильич начал понемногу успокаиваться и задумываться над произошедшим. Теперь становилось понятно, что Павел Дмитриевич не врал – это существо появлялось и у него. Даже в мыслях своих Оскар Ильич не допускал, что к нему приходила его дочь, пусть даже и мертвая. Он готов был придумать тысячу названий тому, что он только что увидел, но не готов был называть это Ариэлой. Но зачем же это существо к ним приходило? Всеволожскому оно предлагало воскресить сына, а Оскару Ильичу хотело показать какие-то способности. В голове перепуганного мужчины сложилось твердое убеждение, что это какой-то изворотливый демон завладел внешностью его дочери и теперь пытается погубить его и Павла Дмитриевича. Ну конечно же! Несчастная Ариэла, наверное, заключила с ним какую-то сделку, и вот теперь демон в ее обличии ходит к ее знакомым. С этим существом надо бороться!

За окном уже светало, Оскар Ильич встал с постели, в голове его сложился план действий. Сначала он пойдет к Павлу Дмитриевичу, расскажет ему все, а потом они вместе пойдут к старой ведьме, узнают, как справиться с демоном, чтоб он больше не донимал живых. В том, что Всеволожский согласится ему помогать, Оскар Ильич почему-то даже не сомневался. Он уже практически выходил из дома, когда к нему подошла горничная Руфи Александровны и сказала, что хозяйка желает его видеть.

Когда Оскар Ильич вошел в спальню к  жене, у него от жалости перехватило дыхание. Бедная женщина была бледнее простыней, на которых лежала. Под глазами залегли глубокие тени, от природы хрупкая, кажется, она стала еще субтильнее.

– Оскар, ты хотел куда-то уйти? Извини, что задержала…

– Не страшно. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Лучше – женщина попыталась улыбнуться – только очень скучаю по Эле. Господи, Оскар, как же мы будем теперь жить? Что нам теперь делать на этом свете, если нашей дочери с нами больше нет…

Эти слова вывели из равновесия и без того слишком возбужденного последними событиями мужчину.

– Я скажу тебе Руфь, что мы будем делать. Мы будем молиться о душе нашей дочери. О той самой душе, которую она заложила дьяволу!

– О чем ты говоришь, Оскар? Может Эла и не была идеальной, может и увлекалась не тем, чем стоило бы, но такого она никогда бы не сделала. Зачем ты хочешь очернить нашу девочку?

И вот тут Оскар Ильич рассказал своей супруге все: и про вчерашний визит Всеволожского, про визит к Павлу Дмитриевичу Ариэлы, и про вскрытие склепа, и, в конце концов, про сегодняшний визит Элы уже к своему отцу. Но к удивлению Оскара Ильича, жена не разделила его негодования, а, наоборот, набросилась на него с криком и упреками.

– Как ты мог?! Ты прогнал свою единственную дочь и лишил нас возможности с ней общаться! И это уже точно навсегда! Господи, что ты наделал?! Любой другой отец все бы отдал, только бы получить возможность поговорить со своим умершим ребенком, но только не ты! Ты! Ты никогда не любил Элу!

– Побойся Бога, Руфь. Нет в мире человека, который бы любил Ариэлу больше, чем я. Но как ты не поймешь, что это уже не наша дочь, это демон, который хочет получить и наши души. Наверное, старая ведьма втянула нашу девочку во что-то по-настоящему опасное. Но не переживай, я все это исправлю.

– Что ты исправишь? Что?! Если ты уже все испортил! – Руфь Александровна бессильно упала на подушки –  а как не понимаешь ты, мне все равно, кем стала моя дочь после смерти: демоном, бесом, да хоть самим сатаной! Мне важно, что это моя дочь! Я могла с ней говорить, я могла ее видеть, а ты у меня все это отнял… Убирайся! Я не хочу больше видеть тебя.

По лицу женщины покатились слезы, но Оскара Ильича, казалось, это только еще больше раззадорило.  

– Руфь, ты ничего не понимаешь!… я все исправлю.

С этими словами Оскар Ильич отправился к господину Всеволожскому.

Павел Дмитриевич принял извинения в недоверии, с интересом выслушал рассказ и полностью поддержал план действий Оскара Ильича.

– Как я сам не догадался! Конечно же, надо идти к старой ведьме! Там корень всех бед!

И двое разгоряченных мужчин отправились искать правду на окраину города. Но разобраться со старой ведьмой им так и не удалось. В ведьминой избушке они застали неказистого мужичка. Тот сидел посреди комнаты и что-то деловито вырезал из деревянной чушки. Визитеры замерли на пороге, разглядывая незнакомца, а он в ответ, хитро щурясь, начал рассматривать их. В итоге молчание прервал Павел Дмитриевич.

–  Любезный, а не подскажешь, где бы мы могли повидаться с Евдокией?

Мужичок весело хихикнул и ответил:

– Отчего же не подсказать, подскажу, на то свете можете.

Мужчины переглянулись, к такому повороту событий они были не готовы. Тогда Оскар Ильи решил взять разговор с незнакомцем на себя.

– Ты не вздумай тут с нами шутки шутить. Отвечай толком, где Евдокия?

– Ну так я ж и говорю – померла. Три дня уж как схоронили. Мальчишка соседский, вишь, решил в окошко подглядеть, что тут ведьма делает, а она уже и лежит… ага. То бегала, как молодая, и не гляди, что почитай, уже 70 годов прожила на свете, а тут лежит прямо на полу, да в платье…ага. Ну мальчишка родителей-то и позвал, они ее трясти, а она уже холодная… ага. А в руке-то, говорят, записочка с какими-то буковками странными. Так соседи ту записочку сожгли сразу. А то кто ее, чертовку старую знает, то она еще задумала перед смертью-то… ага – мужичок посмотрел на Полякова особо лукаво – Барин, а тебе зачем Евдокия-то понадобилась? Приворожить что ль кого решил?

Но Оскар Ильич уже не слушал мужичка. Новость про обнаружение записки со странными буквами произвела на него оглушительно впечатление. У Ариэлы в руке тоже нашли записку с непонятными знаками. Господи, что еще эта ужасная женщина сделала с его дочерью перед смертью? Неужели его предположение – правда?!

– Не кого мне ворожить. Скажи лучше, а кто покойницу к погребению обмывал?

– А соседка и обмывала, Наталья. Больше то не кому, не было никого родных у Евдокии.

– А где мы можем эту Наталью найти?

– Да вон рядом изба стоит, в ней и ищите.

Мужчины  стремительно вышли из ведьминого дома и быстрым шагом направились к соседней избе.

– Оскар Ильич, а вы мне не все рассказали про смерть вашей дочери – тон Всеволожского был раздраженным – я видел, как вы побледнели, услышав про записку. У Ариэлы Оскаровны тоже такую нашли?

– Да, нашли. И что с того? Неужели непонятно, что моей дочери задурила голову эта авантюристка? Да тут все ее ведьмой зовут! Да, я плохой отец, я не уследил за своим ребенком, но это не повод обвинять мою бедную девочку во всех грехах. И хотя бы ее бессмертную душу я спасу!

С этими словами Оскар Ильич открыл дверь в дом, где жили соседи Евдокии, и был чуть не сбит с ног мальчишкой лет восьми, который в этот момент выбегал на улицу. Вслед мальчишке несся женский крик:

– Колька! Куды помчался, пакостник?! Я сказала, вернись!

Пройдя еще несколько шагов вглубь избы, мужчины столкнулись с высокой простоволосой женщиной. Увидев дорого одетых незнакомых господ, женщина удивленно вскрикнула, а потом начала быстро и сбивчиво говорить:

– Ой, судари, доброго дня… а вы к нам по какой надобности?… ежели что, так мы подать платим аккуратно… ой, не подать, налог… но аккуратно платим…

Но Оскару Ильичу неинтересно было слушать про чьи-то налоги, и он перевел разговор на тему, интересную ему.

– Ты Наталья?

Женщина часто закивала головой.

– Да! Я… я  Наталья.

-Это ты обмывала свою соседку Евдокию?

– Да, я. Так и некому же больше было. Другие-то соседи отказались. Боялись они ее. А родни у нее отродясь не было.

– А ты, значит, не побоялась?

– А чего мне бояться? Не зли ее, не ссорься с ней и ладно все будет. Она, вон, Коленьку моего выходила, когда тот совсем маленьким был. Захворал он сильно, три дня в горячке лежал. Я уж думала все, на кладбище свезем. А Евдокия пришла и враз его вылечила. С тех пор у нас с ней отношения и установились. Так что, и батюшку читать я звала, и обмывала я, а гроб ей мой муж сколотил, даром, что плотник. Все хорошо сделали, по-людски…

Оскар Ильич опять перебил женщину.

– А скажи мне, Наталья, когда ты Евдокию обмывала, не находила ли ты на ней каких-нибудь странных знаков, нарисованных на груди?

Лицо Натальи вытянулось, она посмотрела на Оскара Ильича с откровенным испугом и сделала шаг назад.

– Так вы что тоже?… Колдун?…

– Да не колдун я. Отвечай, раз спрашивают!

Женщина оглянулась по сторонам, потом подошла ближе к мужчинам и заговорила шепотом:

– Были знаки, были! Я ее раздевать-то начала, смотрю, а грудь-то вся закорючками какими-то исписана… Я их быстрее оттирать, а тряпица-то от них красная… Ой, мамочки, думаю, а уж не кровью ли Евдокию расписали… страсти-то какие! Еще и записка эта, в руке у нее была… вот истинный вам крест, не просто так померла моя соседка… видать, ее другая ведьма на тот свет отправила.

Поляков почувствовал, что ему не хватает воздуха и выбежал из избы. Павел Дмитриевич же достал из кармана двугривенный, протянул его Наталье.

– Возьми за труды. И не рассказывай никому про знаки. Поняла?

Наталья радостно схватила монету и закивала головой.

– Не скажу, сударь. Спасибо, сударь…

И Всеволожский пошел догонять своего товарища. Оскара Ильича он нашел в нескольких шагах от дома. Несчастный мужчина стоял, понурив голову. Павел Дмитриевич подошел к нему, дружески положил руку на плечо.

– Похоже, ваше предположение оказалось правдой. Старая ведьма поселила в тело Ариэлы Оскаровны какого-то беса. И что же мы теперь будем делать? Если честно, я не силен в борьбе с нечистой силой, не было у меня до сих пор такого опыта.

– У меня такого опыта тоже нет – Оскар Ильич говорил очень тихо, складывалось такое ощущение, что последние силы его оставляют – но я должен спасти душу дочери.

– Может у вас есть кто-то из знакомых, кто сможет помочь? У меня таких знакомых нет, сейчас понимаю, что к сожалению.

В глазах Оскара Ильича засветилась надежда.

– Да, я знаю человека, у которого есть знакомые на все случаи жизни. Я думаю, что он не откажет мне в помощи.

– В любом случае, пожалуйста, держите мне в курсе происходящего. И если я смогу быть хоть чем-то полезен – обращайтесь без раздумий. Оказывается, у нас с вами был общий враг… и мне в этой войне повезло даже больше, чем вам.

На этом мужчины попрощались, и Оскар Ильич отправился домой. Сил что-то еще делать или решать сегодня у него не было. Он был не готов даже думать о том, в чем же на самом деле была причина смерти его дочери и во что она превратилась сейчас. Дома Оскара Ильича ждали тоже не самые радостные новости – камердинер, не глядя в глаза хозяину, сообщил, что госпожа чувствует себя лучше, но супруга видеть больше не желает. Оскар Ильич только пожал плечами и отправился на свою половину, ему очень хотелось лечь в постель и попробовать уснуть.

Сон был тревожен, Оскару Ильичу постоянно снилась Ариэла. То она была маленькой девочкой, тянувшей ручки к папе и просящей покружить ее (это было любимое детское развлечение дочери), то она превращалась в угловатого подростка, требующего отвезти ее на Рождество в Лондон (они туда поехали, но позже, на день рождения Ариэлы), а то он видел ее, мертвой, распростертой на своей постели. Во сне Оскар Ильич наклонялся над мертвой дочерью, а она открывала глаза, улыбалась и говорила: «Не переживайте, отец, это такая игра. Я живая.» Он просыпался в холодном поту, испуганно оглядывал спальню, боясь опять увидеть Ариэлу,  но комната была пустой.

В таком мучительном режиме прошла ночь, а утром к нему прибежала счастливая Руфь Александровна. Оскар Ильич понял, в чем причина радости супруги еще до того, как та заговорила.

– Приходила?

– Да! Ты представляешь, она сегодня приходила ко мне! – Руфь Александровна захлебывалась от восторга и поэтому говорила громче обычного – Оскар, это наша девочка! Как ты мог назвать ее демоном?! Она мне все рассказала! Они с Евдокией провели  специальный ритуал, и теперь Эли может к нам приходить, говорить с нами, помогать нам! Она многое может…

Оскар Ильич вытянул руку вперед, как бы закрывая уста жене.

– Руфь, наша дочь мертва – голос мужчины был холоден и тверд – ты сошла с ума. Невозможно поговорить с мертвецом.

Глаза женщины загорелись гневом.

– Ты!… Ты опять?! Как ты можешь?! Другой был бы счастлив, что имеет возможность поговорить с ребенком, который умер. Сколько несчастных родителей готовы жизнь отдать за подобное общение…

– Павел Дмитриевич Всеволожский отказался воскрешать своего сына.

– А его супруга знает об этом? А она тоже готова отказаться от такого подарка?

– Я его об этом не спрашивал.

– Почему-то я так и подумала… Все равно… Ты слышишь, мне все равно! Это моя дочь, и я буду с ней общаться, пока она будет ко мне приходить! И ни ты, ни даже Господь Бог мне не смогут это запретить!

Руфь Александровна сжала ладони в маленькие кулачки в знак своей решимости продолжать задуманное и вышла из спальни мужа. А Оскар Ильи поднялся с постели с еще большей уверенностью в том, что Ариэлу надо останавливать. И чем скорее, тем лучше.

В просторной гостиной было по-домашнему уютно, на стенах висели картины, в основном пейзажи. На камине стояла большая минора желтого металла. Оскар Ильич рассматривал ее и думал, что очень давно не был в гостях у своей еврейской родни. Еще его прадед в свое время принял православие, посчитав, что так будет лучше для коммерции, а родной брат прадеда веру предков менять не стал, посчитав это предательством. Вот так и повелось с тех пор – две ветви у семьи, Поляковы и Мажуры. Они не враждовали и не ссорились, но и особого тепла друг к другу не испытывали. Существовали практически параллельно, лишь иногда пересекаясь. И вот теперь Оскар Ильич сидел в гостиной своего дяди, Якова Иосифовича Мажура и очень надеялся на его помощь. Дело в том, что у Якова Иосифовича была одна замечательная особенность –  он обладал огромным количеством хороших знакомых в самых разных сферах, что называется «везде имел своих людей», и Оскар Ильич очень надеялся, что у его дяди есть знакомые в такой странной сфере, как магия.

Открылась дверь и в комнату вошел улыбающихся Яков Иосифович.

– Ну, здравствуй, племянник. Знаю о твоем горе. Это ужасно, потерять ребенка. Крепись. Я могу тебе чем-то помочь в такое непростое время?

– Спасибо за сочувствие, дядя. Да, вы можете мне помочь. Но, возможно, помощь, которую я у вас попрошу, покажется вам несколько необычной.

– Все, что в моих силах.

– Дядя, вы славитесь своими многочисленными знакомствами. А нет ли у вас знакомого колдуна?…

В воздухе повисла долгая пауза. Яков Иосифович смотрел на племянника настороженно, и, кажется, раздумывал, что ему ответить.

– Зачем тебе колдун, Оскар?

– Дядя, моя дочь умерла, но она в большой беде. Перед своей смертью она связалась с колдовством, и теперь приходит к живым, как живая. Я хочу ее остановить. Понимаете, я ее прогнал, но моя супруга… Бедная женщина. Она не хочет ее прогонять, я даже не могу себе представить, чем закончится эти визиты.

Яков Иосифович задумчиво теребил бороду.

– Значит, это правда, на Москве сплетничали, будто твоя дочь прокляла сына Павла Всеволожского с его невестой, и они от этого и погибли.

– Павел Дмитриевич знает мою грустную историю, сочувствуем мне, и даже помогает. Ариэла и к нему приходила.

Яков Иосифович продолжал задумчиво смотреть на своего племянника, а Оскар Ильич уже больше не мог ждать решения своей судьбы. Последние события сильно надломили его дух, он просто не выдержал.

– Дядя! Помилосердствуйте, скажите что-нибудь!… Вы мне поможете? Мне больше и обратиться не к кому. Я готов заплатить любые деньги! Умершую дочь не вернуть, но моя несчастная Руфь… она просто помешалась! Я очень боюсь за нее… Я не могу еще и ее потерять. А спасти бессмертную душу Ариэлы я просто обязан, как отец.

В голосе Оскара Ильича послышались слезливые нотки.

– Что ты, Оскар? Никаких денег не надо. А если и надо будет, я оплачу все сам. Я считаю своим долгом тебе помочь. Есть у меня один знакомец, можно даже сказать, чернокнижник. Я могу свести тебя с ним. Только он очень странный тип, себе на уме. Как бы ни стало хуже…

–  Мне уже все равно. Если этот человек мне не поможет, я потеряю еще и жену, я чувствую это.

Яков Иосифович сказал «Хорошо», вышел из гостиной и вскоре вернулся туда с листочком бумаги в руках.

– Вот. Это адрес. Человека зовут Захар. Скажешь ему, что ты мой родственник. Он мне некоторым образом должен. Ничему там не удивляйся, Захар – потомственный каббалист. Только он, в отличие от своих предков, увидел в Каббале не тайную мудрость, основанную на Торе, он увидел в знаниях Каббалы возможность управлять окружающим миром в своих интересах. Возомнил себя рабби Лёвом, решил создать своего голема… В общем, ничему не удивляйся. А если он тебе вздумает отказать – приходи опять ко мне и мы сходим к нему вместе.

В глазах Оскара Ильича загорелась надежда.

– Спасибо, дядя, спасибо – он бросился обнимать пожилого мужчину – вы возвращаете меня к жизни.

– Ну что ты, Оскар. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Да, и возьми на всякий случай фотографию Элы. У вас же есть ее карточка?

– Конечно. Спасибо, дядя.

Дом каббалиста Захара стоял в небольшом переулке в центре города. Наверное, когда-то это был красивый и крепкий дом, но было видно, что за ним никто давно не ухаживал, и здание пребывало в абсолютном запустении. Оскар Ильич постучал в покосившуюся дверь, но ответа не последовало. Тогда он осторожно открыл ее и вошел. В передней было темно и пыльно. Внезапно сбоку открылась какая-то дверь, и на ее пороге возник человек. Он был одет в черную непонятную одежду, лицо покрывала борода, на голове была надета ермолка. Человек замер на пороге, всматриваясь в Оскара Ильича, а потом неожиданно молодым голосом произнес:

– Вы ко мне?

– К вам. Вы Захар?

– Да. А вы кто, позвольте спросить?

– Я Оскар Ильич Поляков. Я племянник Якова Иосифовича Мажура.

– Ах вот оно что… И что же вас привело ко мне? Хотя подождите… Поляков, Поляков… Ну да, это, наверное, о вас мне рассказывала Ида. Это ваша дочь чужого жениха до смерти сглазила?

Оскар Ильич почувствовал, что сейчас расплачется. Он даже не мог себе предположить, что из этой ужасной истории уже сделали сплетню, более того, что эта сплетня уже разлетелась по всему городу.

– А кто такая эта Ида?

– Как, Аида Львовна, супруга Якова Иосифовича, тетя ваша.

Господи, а он и забыл о тете, ужасно. А молодой человек, кажется, осознал, что к нему пришел гость и решил вспомнить о гостеприимстве.

– Что же мы тут стоим… Проходите в мой кабинет. Вы уж извините, у меня не прибрано. Родня от меня отказалась, и в средствах тоже отказала. Вот, дом от деда достался. Надо бы продать на квартиру перебраться, но кто же его такой теперь купит. Проходите, Оскар… Ильич, я рад нашему знакомству.

И Захар прошел в свою комнату, а Поляков устремился за ним.

В кабинете оказалось на удивление чисто и светло. И его хозяин при свете оказался молодым человеком. Во что такое он был одет, Оскар Ильич так и не понял, но эта черная одежда была аккуратной. Да и бороду свою юноша содержал в порядке. Вся комната была завалена книгами. Полки, шкафы, стол – везде были разложены книги и бумаги. Молодой человек оглянулся вокруг и развел руками.

– К сожалению, не могу предложить вам присесть. Некуда… Книги боюсь закрывать, везде отмечено что-то нужное. Я, знаете ли, занимаюсь… Впрочем, дядя вам рассказал. Так чем же я могу быть вам полезен?

Оскар Ильич выдохнул – непросто было рассказывать свою историю малознакомому человеку, но приходилось.

– Захар?…

– Просто Захар. Родные отказались от меня, а я отказался от них.

– Захар. Вы слышали, что у  меня недавно умерла дочь.

– Нет. Примите мои соболезнования, очень жаль.

– И вот, уже после того, как она умерла, она стала приходить ко мне, к моей жене и еще к одному человеку.

Бровь Захара причудливо изогнулась, на лице появился неподдельный интерес.

– Та самая дочь?

– Та самая…

– А фотокарточка ее у вас есть?

– Да, конечно.

Оскар Ильич протянул юноше карточку Ариэлы. Чернокнижник долго вглядывался в лицо девушки и морщил лоб. Выражение лица у него менялось от интереса до раздражения. Ровно в тот момент, когда терпение Полякова закончилось, Захар заговорил:

– У вас очень сильная дочь… Так что вы хотели?

– Сильная?! – от изумления Оскар Ильич практически выкрикнул это слово. В легенду о чистой девушке, которую обманула коварная колдунья слово «сильная» никак не встраивалось – Вы имеете в виду, в ней живет сильный демон?

– Какой демон? Никакого демона в ней нет. Она сильная ведьма. Настолько сильная, что ей все равно, жива она или мертва. Это какое-то третье состояние… я такого еще не видел.

– Но как с ней могли такое сделать?

– Сделать? Такое можно приобрести только добровольно! Поверьте мне, насильно никто такого делать не будет, да и не сможет. Ваша дочь взяла себе чью-то силу и добавила ее к своей. Теперь она очень могущественна. Так что вы хотели?

– Чтоб она перестала к нам приходить…

Глаза Захара загорелись нездоровым блеском.

– Вот это задача! С такими сильными мне еще не приходилось бороться. Я попробую!

– Попробуете? То есть, опыта в таких делах у вас нет?

– Не волнуйтесь, у меня есть опыт в таких делах, которые вам в кошмарах не приснятся – тон Захара стал высокомерен – но такую сильную ведьму я еще ни разу не встречал. Надо будет подумать, какие ловушки я могу для нее приготовить.

– И как долго вы намерены думать?

– Не могу вам что-то пообещать. Надеюсь, что за неделю управлюсь. Я сообщу вам, как только напишу формулу.

Неделя… Оскар Ильич понимал, что в любом случае, другого специалиста по такой щекотливой проблеме у него нет. Да и молодой человек, несмотря на свой юный возраст, производил впечатление знатока в магии.

– Сколько я вам должен за ваши услуги?

– О нет! Что вы? – Захар протестующе замахал руками – Для близких людей Якова Иосифовича я все делаю бесплатно. Вы оставите мне фото?

– Конечно, берите. Ну что ж… не смею более отнимать у вас время. Вот вам мой визитный билет, там есть адрес. Жду вас с новостями в любое время дня и ночи.

– Да, да… Конечно –  Захар взял карточку из руки Оскара Ильича, но по его лицу было видно, что он уже полностью погружен в решение поставленной задачи.

Поляков вернулся домой и стал ждать результата обращения с чернокнижником. И ждать пришлось недолго. Уже через три дня утром в его кабинете появился Захар без всякого приглашения и прочих соблюдаемых приличий.

– Добрый день, Оскар Ильич. Я нашел! – молодой человек был очень оживлен – Я нашел, как ее удерживать!

Поляков не ждал гостей в столь ранний час и был, хоть и приятно, но удивлен.

– Доброе утро, Захар. Но как вы сюда попали… дворецкий не докладывал…

– Неважно. Я нашел, вы представляете! Есть средство даже против вашей дочери! Правда, могут возникнуть некоторые сложности, но об этом потом. А сейчас я бы очень хотел пройти к ее могиле, у меня все с собой.

Захар показал на небольшой чемоданчик. Оскар Ильич поднялся из-за стола, за которым разбирал почту.

– Хорошо. Пройдемте. У нас семейная усыпальница, Ариэла там. Пройдемте…

По пути к склепу Поляков вдруг остановился и повернулся к Захару.

– А вы можете ответить мне на один вопрос прежде, чем что-то произойдет там…?

– Могу, конечно.

– Скажите, вы уверены, что моя дочь сама… что это ее не обманули, не принудили?…

Оскар Ильич замялся.

– Вы хотите знать, не могли ли вашу дочь сделать такой насильно? Нет! Попробую объяснить. Вы же деловой человек, Оскар Ильич, вот скажите, вы можете себе представить, чтоб кого-то насильно сделали миллионщиком? Ваша дочь сейчас среди колдуний – как миллионщица. Такое насильно не делают. За такое борются или на такое выбирают. Вашу дочь выбрали потому, что у нее талант от природы, и ей еще добавили силы. Но, поверьте, если бы она не захотела, никто бы ее неволить не стал. Нашлось бы много других желающих.

– Я понимаю… – Оскар Ильич стал задумчив – Миллионщица… Мечтал я о такой судьбе для дочери. Но не мечтал, чтоб этот миллион у нее в колдовстве был.

Мужчины дошли до входа в усыпальницу. Оскар Ильич открыл дверь и хотел уже начать спускаться по лестнице вниз, но Захар остановил его.

– Вам не надо идти со мной.

-Как? Но я должен знать, что вы будете там делать. В конце концов, там не только прах Ариэлы…

– Я вам обещаю, что не прикоснусь больше ни к кому из ваших покойных. Но и демонстрировать вам свою работу я не буду. Это закрытые знания.

Пару секунд Оскар Ильич постоял в нерешительности, а потом пропустил Захара в склеп, а сам остался стоять у двери.

Шли минуты, Поляков прислушивался к тому, что происходило внизу, но там было тихо. И вдруг в другом конце коридора, ведущего к усыпальнице, послышались шаги, и вскоре стало понятно, что к Оскару Ильичу стремительно приближается Руфь Александровна в сопровождении своей горничной, они что-то достаточно громко обсуждали. Мужчина произнес вполголоса:

– Только не это…

Но было поздно, женщины уже стояли перед ним. Взгляд Руфи Александровны метал молнии, такой свою жену Оскар Ильич видел впервые, всю свою жизнь он был убежден, что женат на тихой и даже робкой женщине. Но вот перед ним стояла его жена, и всем своим существом демонстрировала, что готова к бою за свое дитя. Руфь Александровна окинула своего мужа взглядом и попробовала открыть дверь, ведущую в подвал, но Оскар Ильич заслонил вход собой.

– Оскар, что происходит? Что ты тут делаешь?… Что вы тут делаете?! – женщина перешла на крик – Таня вас видела! – взмах руки в сторону горничной – Что ты задумал?! Пусти меня к моей дочери!

Но Оскар Ильич был непреклонен.

– Руфь, остановись. Все. Там уже находится человек, который остановит Ариэлу. Я не знаю, что он для этого делает, но мешать ему я тебе не позволю.

– Как ты посмел?! – Руфь Александровна вцепилась в руку мужа – Оставь мою дочь в покое! Ты от нее отказался, так и не трогай ее больше! Слышишь! Пусти меня к ней! Пусти!!!

И в этот момент дверь открылась изнутри, больно толкнув Полякова, и на пороге появился Захар. Он был мокрым от пота, ермолку держал в руках вместе с чемоданчиком, но его лицо выражало абсолютное удовлетворение.

– Ну и дочь у вас, Оскар…

Договорить он не успел. На него, как фурия, набросилась Руфь Александровна.

– Что ты сделал с моей дочерью, проходимец?! Я тебя уничтожу!

Кулачки хрупкой женщины обрушились на чернокнижника, но Оскар Ильич схватил жену в охапку и оттащил от молодого человека.

– Руфь! Прекрати! Ты позоришь себя.

Руфь Александровна попробовала вырваться из крепких рук супруга, но когда ей это не удалось, уткнулась в его грудь и расплакалась. Захар подошел к родителям молодой ведьмы, с сочувствием посмотрел на рыдающую Руфь Александровну.

– Вы так расстроены из-за того, что ваша дочь к вам больше не придет?

– А она больше не придет? – супруги произнесли это одновременно, только Руфь Александровна с отчаянием, а Оскар Ильич  – с надеждой.

– Не придет. Но не переживайте так. Ваша дочь очень сильная и для нее ничего не стоит приходить к вам во снах – Захар обращался к Руфи Александровне, стараясь говорить спокойно. Ему, правда, было жаль несчастную женщину – не так уж сильно я ее и привязал… – это уже было обращено к Полякову.

– Не сильно? Что это значит? – Оскар Ильич инстинктивно сильнее прижал жену к себе.

– Вот это я и хотел с вами обсудить. Но наверное, при вашей супруге это будет не очень удобно.

– Нет, я буду присутствовать – Руфь Александровна перестала плакать –  я хочу знать, что вы сделали с моей дочерью и что еще планируете сделать.

Мужчины переглянулись. Оскар Ильич покачал головой.

– Хорошо, пусть будет так. Но давайте вернемся ко мне в кабинет. Тут не место для бесед. Да и прислугу – взгляд в сторону перепуганной горничной – в наши дела посвящать не стоит.

Через несколько минут все трое сидели в кабинете Полякова. Чернокнижник откашлялся и заговорил.

– Я привязал вашу дочь к ее месту упокоения. Вот. Ходить к живым она больше не сможет. Как я уже говорил, ваша дочь очень сильна и мне пришлось напрячься, чтоб все получилось. Но проблема в том, что формула, которую я применил, ограничена во времени действия и через некоторое время ее придется обновлять.

– Как? – в голосе Оскара Ильича слышалось возмущение – То есть, это не навсегда? Вы хотите сказать, что через какое-то время Ариэла опять сможет ходить к живым?

– Увы! Я сделал все, что смог, но через три года ритуал надо будет повторить. А потом еще через три года.

– Господи, как хорошо! Как прекрасно! Спасибо вам, голубчик, что вы не запрели нашу дочь до конца – Руфь Александровна облегченно вздохнула – а три года можно и подождать…

– Простите, сударыня, но я не смогу согласиться с вашей радостью. Ваш муж в этих делах не сведущ, да ему и не надо, а я, как человек знающий, с полной ответственностью могу вам сказать, такое общение с покойными до хорошего довести не может – лицо Захара было серьезным – почему вы не хотите удовлетвориться общением с вашей дочерью во снах? Зачем вам обязательно видеть ее, как живую? Я понимаю, что боль вашей утраты огромна, но и вы поймите – ваша дочь умерла. И оттого, что вы будете общаться с покойницей, она живее не станет.

Губы Руфи Александровны дрогнули, по щекам опять покатились слезы.

– Вам не понять, молодой человек, у вас нет детей. Ариэла была смыслом моей жизни, она была всем. Я умерла вместе с ней. Что плохого в том, что покойница будет общаться с покойницей?

– Руфь Александровна, при всем моем почтении, но это все фигуры речи. Вы живы, ваш супруг волнуется о вашем здоровье, и не в последнюю очередь о душевном, и я его понимаю. Не надо путать тот свет и этот. А потом, осознанный приход ведьмы в сон очень похож на обычное общение с ней. Вы боитесь, что ваша дочь не будет к вам приходить в сновидениях?

– Боюсь…- Руфь Александровна утерла слезу.

– Не бойтесь. Она сильная, но не злая девушка. Я не думаю, что она сможет вас оставить, зная, как вы страдаете.

– Но если она не злая, зачем же вы ее привязываете? Что плохого в том, что она ходит? Я не понимаю!

– Это она сейчас не злая, но свою силу уже чувствует и жаждет применять. Понимаете, ваша дочь ощущает себя всемогущей и очень хочет это проверять и в этом убеждаться. Это я очень хорошо понял. Никто не сможет предсказать, куда заведут ее подобные эксперименты. А приходить она сможет не только к вам. Это как доверить младенцу заряженное ружье. Руфь Александровна, будьте милосердны, поберегите вашего супруга, да и остальных знакомых Ариэлы.

Оскар Ильич подошел к своей жене, опустился перед ней на одно колено и сжал ее руки в своих.

– Дорогая, прости, что я пригласил этого молодого человека, не посоветовавшись с тобой. Но я не жалею об этом. Все что он говорит – правда. Я очень волнуюсь за тебя, я боюсь тебя потерять. Еще одной потери я просто не переживу. Я тоже уверен, что Эла придет к тебе в сны. А если этого не случится, то мы опять позовем Захара, чтоб он нам помог. Хорошо?

– Хорошо – Руфь Александровна грустно покачала головой – пусть будет, как вы говорите.

Оскар Ильич посмотрел на Захара с благодарностью.

– Вы же к нам придете еще?

– Приду. Давайте я зайду к вам через неделю, вы мне расскажите, снится ли вам дочь. И мы обсудим, как дальше будем ее удерживать.

Когда спустя неделю Захар пришел в дом Поляковых, то был приятно удивлен произошедшей в Руфи Александровне перемене. Женщина была спокойна и улыбчива, от дикой фурии не осталось и следа. Все случилось, как и предполагал чернокнижник – Ариэла стала приходить к матери во сне. Правда, она жаловалась, что ее больше не пускают в дом, но регулярно приходила. Оскар Ильич тоже был спокоен и улыбчив, жарко благодарил Захара за помощь, пытался все-таки оплатить оказанную услугу.

– Молодой человек, я же видел, в каких условиях вы живете. Я богат, и для меня оплата вашей работы не будет затруднительной. А так, хоть слугу себе наймете, чтоб дом прибирал.

– Да зачем мне слуга? Давайте услуга за услугу. Я буду очень вам благодарен, если вы поможете мне продать мой ужасный дом и купить какую-нибудь небольшую квартирку недалеко от вас. Мне бы хотелось иногда заходить к вам и смотреть, как дела у вашей дочери. Я делал такой ритуал в первый раз, поэтому немного сомневаюсь в результате. Хотелось бы быть уверенным, что у вас все хорошо.

На потом и порешили. Уже через месяц Захар въезжал в свою квартиру, находящуюся в паре улиц от дома Поляковых. У чернокнижника ложились замечательные отношения с опекаемой семьей. Потеряв единственную дочь, Оскар Ильич и Руфь Александровна стали относится к Захару почти как к родному сыну…

Роза Владимировна замолчала. Я тряхнула головой и посмотрела на деда, тот тоже выглядел, как человек, оторванный от просмотра захватывающего фильма. Мы оба увлеклись историей об Ариэле Оскаровне настолько, что забыли, зачем вообще пригласили к себе Розочку. А вопросов меньше не становилось, только больше. Я решила заговорить первой.

– Интересная история. Роза Владимировна, вы просто потрясающая рассказчица. То есть вы хотите сказать, что дом Поляковых раньше стоял здесь, на месте нашего дома?

– Ну не совсем. Дом Поляковых стоял там, где сейчас ездят машины. Но мы совсем рядом.

– А что стало с Захаром?

– Захар эмигрировал сразу после революции.

– А Поляковы?

– Руфь Александровна умерла еще до 17-го года.  Оскар Ильич был вынужден бежать, когда пришли коммунисты.

В расспросы включился дед.

– Роза, а ты как во все это попала?

Роза Владимировна грустно вздохнула.

– Моя бабушка была двоюродной сестрой Ариэлы. Захар не так уж долго пробыл с Поляковыми. Он почти сразу стал искать кандидатуру себе на замену. После долгих переборов выбор пал на мою бабушку Марию. Каким образом в нашем роду на свет появилась Ариэла со своим талантом, непонятно. Когда  Захар начал искать себе ученицу, говорят, он был удивлен. В нашем семействе не было сильных  с точки зрения магии людей. Моя бабушка была бедной родственницей, пока чернокнижник не взял ее к себе в ученицы. А там уже Поляковы не поскупились на содержание.

– А почему ваша бабушка осталась тут после революции?

– А она вышла замуж за большевика. Но это не помешало ей выполнять свою работу по удержанию Ариэлы. Оскар Ильич перед отъездом взял с бабушки обещание, что она не бросит захоронение, и его дочь не останется без присмотра. К сожалению, к концу 20-х годов дом Поляковых снесли. Уже моя мама с бабушкой, когда стало понятно, что сноса не избежать, позаботились о том, чтоб склеп не был разграблен. Каких трудов моей бабушке стоило переехать именно в этот дом, когда он был отстроен – история умалчивает. Но мы держим обещание, данное Поляковым, мы следим за Ариэлой.

Я почувствовала, что у меня немного не сходится пазл.

– Роза Владимировна, так получается, что Ариэла, на самом деле, не может отсюда никуда уйти? Что этот перекресток – это ее единственный выход в мир?

– Да. Несмотря на свою силу, она привязана к месту, как раньше. Она не смогла бы даже появляться в квартирах этого дома, как призрак, если бы не Викентий.

– Но она же очень сильная, даже я это понимаю. А вы говорите, что у вас силы мало. Вон, она даже дорогу к ученику вам смогла закрыть. Как же вы ее удерживаете?

– Я только поддерживаю… поддерживала. А держит ее формула, созданная Захаром. Бабушка рассказывала, что он был настоящим профи, очень умным. Он многому научил бабушку, а она передала эти знания нам. Но нашему роду не хватало силы, чтоб достойно колдовать. Мне и так пришлось пожертвовать семейной жизнью, чтоб хоть немного увеличить свой магический резерв. Я надеялась, что Яков сможет продолжить мою работу, он сильный, он талантливый, но, увы, я не успела научить его как раз основному. Вмешался его дед.

– Зачем вмешался? – мои вопросы только умножались.

– Викентий боялся моего влияния на Яшу. И он правильно понимал, что если бы наши занятия не прекратились, Яков никогда не согласился бы помогать Ариэле.

Вот тут мы с дедом растерялись окончательно. Первой наш общий шок выдохнула я.

– Яшка помогал Ариэле?

– Нет. Пока нет. Но, по словам Викентия, когда он понял, что его внук постоянно болеет из-за перекрестка, он попросил Ариэлу как-то защитить Якова от вредного воздействия портала. Вот тогда-то вдруг и выяснилось, что у Яши есть способности к магии. И было решено поберечь здоровье мальчика. А потом, Яша стал ходить ко мне на занятия, и его способности уже разглядела я, и через некоторое время стала учить его колдовству. Вот тут-то и случился главный казус, выяснилось, что я учу Яшу, чтоб он однажды начал Ариэлу удерживать, а сама Ариэла ждала того момента, когда сможет дать Яше силы и знания, чтоб он наконец-то ее освободил.

Мы с дедом опять переглянулись, теперь первым вопрос задал дед.

– Так это тебя Викеша?…

– Да. Не думаю, что он хотел меня убивать. Просто хотел напугать, силу продемонстрировать. Но сделал это настолько неаккуратно, что мое сердце не выдержало. Я пыталась потом просить Ариэлу, что она дала мне возможность общаться с учеником, но она, естественно, отказала.

После этих слов Розочка совсем пригорюнилась, и мне захотелось как-то отвлечь ее от грустных мыслей о Яше.

– Роза Владимировна, а вы не знаете, как и почему началось общение Ариэлы и Викентия?

– Как сошлись Ариэла и Викентий, я сказать не могу. А вот на что Ариэла Викентия купила – это знаю. На бессмертие.

– Точно! – глаза деда загорелись пониманием – Этот старый черт мечтал о бессмертии! Викентий же в свое время попал в мясорубку на Авиамоторной. Ну, когда там эскалатор провалился. Он на этом эскалаторе, как раз, был. Ему тогда в давке руку повредили, синяков насажали, но, по большому счету, он отделался легким испугом. Там люди и сильней пострадали.

– Ой, говорят, там тогда куча народу погибла? –  я про эту историю только слышала.

– Семь человек. Я не знаю, куча это или нет – дед был очень серьезен – так вот, после этого случая Викеша и стал задумываться. У нас в институте даже посмеивались, что он слишком сильно там ударился головой. Я его расспрашивал тогда, мол, что случилось? О чем ты так думаешь напряженно? Он сначала отмалчивался, а потом сказал мне: «Ты даже не представляешь, КАК это было. Человек слаб и немощен. Надо очень немного, чтоб его не стало, а смерть – это грязно и ужасно…». Я пытался его разубедить, говорил, что людей там погибло немного, что смерть бывает разной, но он даже слушать меня не стал. Сказал только презрительно: «Тебя там не было».

– Вот так страх делает людей нелюдями – многозначительно сказала я – как в прямом, так и в переносном смысле.

– Да, Саша, ты правильно поняла, что случилось с Викентием – Розочка Владимировна говорила со мной, как педагог с учеником – его поглотил страх, полностью. И на этот страх его и поймала Ариэла. Она дала ему бессмертие и силу – то, чего он так хотел. Но все имеет свою цену. Викентий заплатил за свои новые способности здоровьем своего внука. Потом настала очередь здоровья друга и соседа, а потом и здоровья внучки друга и соседа.

– А откуда здесь появились мальчики?

– Мальчиков сюда привела  Ариэла. Перекресток дает им возможность находить родных и общаться с ними. А их энергия дает Ариэле возможность пользоваться перекрестком.

Кое-что стало проясняться. Чтоб совсем не утонуть в море информации я решила проговорить вслух то, что поняла.

– Значит, Ариэле нужен перекресток, поскольку  только через него она может попадать хоть в какую-то часть этого мира. Викентию нужна Ариэла. Скорее всего, без нее у него не получится быть в этом странном полумертвом состоянии… а еще, по его же словам,  он страдает от чувства вины по отношению к Яшке, возможно, он надеется, что Ариэла сделала из Якова настоящего мага. А теперь и самой Ариэле нужен Яша, так как, только он сможет ее освободить и дать ей возможность уходить куда-то дальше этой квартиры.

Роза Владимировна глубоко вздохнула.

– Думаю, что ты права.

-Яшка теперь сидит дома и переваривает кусок полученной силы. А я нужна всей этой прекрасной троице, чтоб связь поддерживалась, чтоб перекресток работал. В противном случае, мертвые и живые друг друга потеряют… Господи, Роза Владимировна, а мне-то что делать? Умирать молодой не хочется, но и деда я не могу потерять, и мальчишек очень хочется оставить тут, у них тоже родные есть.

Роза Владимировна посмотрела на меня задумчиво.

– Защиту Викентий не отдает?

– Он сказал, что он ее уничтожил.

– Врет. Не в его это силах. Точнее, не в его умении. Там талисман был старый, рабочий. До сих пор удивляюсь, где Викеша его взял.

Дед не выдержал.

– Но каков гад! Уничтожил он его!… Сволочь!

Я подтвердила.

– Сволочь. Значит, просто не хочет отдавать.

– Ну что ж, тогда есть только один выход. Надо с Яшей говорить. Если он откажется от силы и магических возможностей, то и надобность в тебе незащищенной отпадет. Жил же Андрей много лет с защитой и всех все устраивало, до тех пор, пока для Ариэлы свободой не запахло.

Мы с дедом переглянулись, наши мысли опять совпадали, но были далеко не радостными. Заговорил Андрей Осипович.

– Роза, ты веришь в то, что Яков откажется от силы? Серьезно? Да он смылся сразу, как только ее получил! И пропал! До этого такой правильный был, прям Павка Корчагин, справедливости искал, заботился тут обо всех. А как только понял, что много стал уметь, так сразу на всех наплевал. Прости, но я в чудеса не верю.

Роза Владимировна очень серьезно посмотрела на нас с дедом.

– Вы должны помочь нам увидеться. Яша – мой ученик, и я не верю, что он так быстро смог измениться в худшую сторону. В любом случае, я хочу с ним поговорить.

– Если мы можем вам хоть как-то помочь… – мы с дедом опять переглянулись – только мы уже как только не пытались его достать. Он даже вход призракам в свой дом закрыл.

Роза Владимировна хитро улыбнулась.

– Есть одна лазейка. Саша, ты же теперь хозяйка магического места. Ты можешь разрешить мне пройти к Яше.

– В смысле? Я хозяйка перекрестка, он у меня в квартире. Разве я могу еще где-то хозяйничать?

– Конечно. Твои права не ограничиваются только твоей квартирой, они распространяются на весь дом, если только тут нет других порталов. А их тут нет, я точно знаю. Естественно, в собственной квартире ты можешь вообще все, но и в границах дома ты тоже можешь многое. Так что, ты и сама можешь пройти к Якову и меня провести.

– И меня! – дед, конечно же, хотел присутствовать при разговоре.

– И тебя, Андрюш – Розочка улыбнулась – пойдем все вместе. Только надо Сашу научить, как проходить не телом, а духом.

Очень скоро выяснилось, я тоже кое-что могу в разных магических делах. А может, это Розочка Владимировна  оказалась настолько талантливым педагогом по эзотерическим предметам, что у меня все получилось быстро и легко, но факт остается фактом, к вечеру этого дня я уже спокойно выходила из тела и передвигалась вот такой бестелесной субстанцией по  квартире. Когда дед увидел меня первый раз вне тела, он чуть второй раз не умер.

– Господи! Шура… ты назад-то сможешь?!

Чтоб не травмировать деда, я демонстративно вернулась в свою физическую оболочку, и только тогда он успокоился.

Ближе к ночи Розочка повела носом, будто пыталась уловить какой-то слабый запах, и сказала:

– Ну, вот и Яша вернулся. Пора нам его навестить. Освобождайся, Саш, пойдем в гости к моему ученику.

Я вышла из тела, поймав на себе очередной испуганный взгляд Андрея Осиповича, и посмотрела вопросительно на Розу Владимировну.

– Скажи «Вперед» и иди. А мы за тобой. Только говори так, будто управляешь тройкой лошадей. А потом просто представляй, в какую квартиру дома хочешь попасть.

Я встала напротив входной двери и громко произнесла «Вперед!». И тут неведомая странная сила реально понесла меня вперед. А за мной так же плавно двинулись Роза Владимировна и дед. Я пролетела коридор и легко влетела в квартиру Яши, мои сопровождающие последовали за мной.

Яков сидел в комнате молча. На его лице играла странная улыбка, больше всего похожая на улыбку наркомана. Он изменился за те четыре дня, что мы не общались. Мягкие черты лица стали резче, в глазах появился нездоровый блеск, губы стали непроизвольно складываться в неприятною усмешку. Яша менялся. Из доброго приветливого парня он, кажется, превращался в самодовольного мерзавца. Я встала перед ним и замерла в ожидании реакции. Яков скользнул по мне взглядом, как чему-то привычному, не особо реагируя, но вдруг подпрыгнул с дивана.

– Алька! Господи… Но как? Ты же была живой еще утром…

– Ну зачем же так волноваться? Александра и сейчас жива – спокойный голос Розочки добавил красок к изумленному выражению лица Яши.

– Роза Владимировна?! Вы?! Откуда?! Как?! Я вас искал…

– Наверное, плохо искал – Роза Владимировна явно не испытывала особой радости от того, каким увидела своего ученика – Скажи мне, Яша, как так получилось, что ты бросил близких тебе людей в беде? Как так получилось, что ты бросил девочек, на которых нарисовал формулы и не контролируешь, что с ними происходит? Ты расстраиваешь меня.

Яков окинул взглядом нашу троицу, встряхнул головой, пытаясь переварить увиденное. Наверное, он понял, что происходит и усмехнулся своей нехорошей усмешкой.

– Значит, и Альку научили путешествовать. И не только… ну-ну. Вы правы, Роза Владимировна, нехорошо получилось. Но у всего есть причины. Понимаете, я не знаю теперь, на чьей я стороне. Не знаю, хороший я или плохой. Не знаю, хочу я помогать соседям или хочу получить всю силу до конца. Я не знаю. Я еще не решил.

Я не верила своим глазам и ушам. Мой сосед и друг, мой Яшка, которого я знала, сколько знала себя, которого спасала от районной шпаны, который всегда был добрым и справедливым, теперь этот самый Яшка практически признавал, что ему плевать на то, что будет со мной и с моим  дедом, которого он тоже знал столько, сколько жил на свете, и от которого видел только хорошее. Нет! Я не верю! Я огляделась вокруг: Розочка Владимировна стояла, опустив голову, похоже, ей было еще хуже, чем мне. А вот дед явно был готов к такому повороту событий. Он смотрел на Якова без удивления и даже несколько презрительно, а потом, видя, что мы с Розочкой пасуем, решил ответить молодому наглецу.

– Ну да, ну да. Яблочко от яблоньки далеко не укатилось. Дед продал душу за сомнительное бессмертие, а внук продает людей за не менее сомнительную силу. Не смущает, что эта сила на Шуркиной крови будет замешана? И не только не на Шуркиной.

– Нет. Вы правы, Андрей Осипович, наверное, я очень похож в чем-то на своего деда, но не во всем. У него нет таланта к магии, а у меня есть. И я с ним согласен, если я получу полностью силу, которую он для меня собирал все эти годы, я буду очень крутым магом.

– Для чего? Чтоб освободить Ариэлу?

– А почему бы и нет? Что плохого сделала эта женщина, чтоб так страдать?

– Например, плевала на твое же здоровье и не хотела переносить перекресток, пока не выяснилось, что у тебя есть магические способности, и ты можешь быть ей полезен.

Лицо Якова поменялось, в глазах вдруг появилась злоба.

– Откуда вам это знать?

– От меня – Роза Владимировна говорила очень тихо, казалось, что у нее совсем нет сил – а я это узнала от твоего деда.

– И для чего он вам это рассказал?

– Он доказывал мне, что ты талантливый маг, используя как аргумент, что даже Ариэла это оценила.

– Интересно, когда же вы обсуждали подобную тему?

– Перед тем, как он меня убил…

Роза Владимировна посмотрела Якову прямо в глаза. Но Яшку этот взгляд не смутил. Он опять усмехнулся своей злой усмешкой.

– Значит, дед постарался. Жаль. Вы хороший педагог, Роза Владимировна. Вы еще многому могли бы меня научить.

– Я плохой педагог. Я не смогла научить тебя главному. Тому, что магия нужна для помощи людям, а не для реализации своих амбиций.

– Ойойой, Роза Владимировна, давайте еще обсудим борьбу добра со злом, и на чьей стороне в этой борьбе надо быть.

Количество сарказма в голосе Якова было максимальным, но и Роза Владимировна не готова была отступать. Она будто бы черпала энергию в язвительности Яши.

– Ну что ж, давай обсудим. Мое упущение, мы не успели это обсудить, пока ты был моим учеником. Я всю жизнь была на стороне добра, я пожертвовала созданием семьи ради этого. Но я не жалею, я продолжила дело своей матери, я стояла на страже…

– …и проиграли. Проиграли. Вы же прекрасно понимаете, что я выпущу Ариэлу, если мне дадут силу полностью и если она меня обучит. Мне нравится быть сильным. Вы хотите называть это злом? Пожалуйста. Значит, теперь я на стороне зла. И возвращаться обратно я не собираюсь.

Роза Владимировна хотела еще что-то ответить, но тут уже прорвало меня. Меня просто выбешивала злая ядовитая ухмылочка, которая не сходила с губ Якова. Я чувствовала, что еще чуть-чуть и я просто вцеплюсь ему в лицо. Я не очень понимала, получится у меня это или нет, но желание было непреодолимым.

– Вот, значит, как. Вот, значит, какие они, великие маги… Просто великие сволочи какие-то. Но это не мое дело. Вот что я тебе скажу, великий маг, будь добр исправь то, что натворил. Освободи от своих формул Лилию с Викой, и отдай мне защитный медальон. И гори потом в аду спокойно!

– Медальона больше нет – Яков опять стал раздражаться.

– Есть. Мне-то вы соврать не сможете – Розочка тоже была готова драться.

– Господи, как же мне надоел этот старый болван со своим враньем!

Дед захихикал.

– Я так понимаю, это тот болван, который все эти годы собирал для тебя ту самую вожделенную силу? Да уж, с уважением ты к нему, прям, с почтением. Но Шура права, да плевать нам на вас. Просто исправь все, что уже натворил и отдай защиту.

Губы Якова опять изогнулись в презрительной усмешке.

– Хорошо, найду я вам вашу защиту. А девочек уже поздно спасать, я думаю…

– Как?!

– Ах, простите неумеху – Яков уже откровенно издевался –  неправильно вычислил  формулы. Когда моя преподавательница меня учила, она забыла мне рассказать, что призраки бывают уже привязанные к своим родным, общающиеся с ними. А бывают просто призраки, которые только хотят с родными пообщаться или родные хотят такого общения. И это две разные формы призраков и формулы для них должны быть разными. По этому поводу меня уже дед просветил.

Мы в ужасе переглянулись с дедушкой, а потом вопросительно посмотрели на Розу Владимировну. Но в ее взгляде читалась откровенная тревога.

– Яша, как давно ты нанес на них формулы?

– Неделю. Даже немного больше.

– Боюсь, что Яков прав. Там уже вполне могло произойти срастание, опасное для психики. Вы говорите про родных мальчиков перекрестка?

– Да – внутри меня поднимало голову паника – Господи, Роза Владимировна, мы можем еще что-то сделать? Ну, хоть что-нибудь.

– Не знаю, Саш. Но в нынешней ситуации что-то поправить сможет только Яков со своими новыми возможностями.

Я повернулась к Яше, но его лицо не выражало ничего хорошего: смесь брезгливости и снисходительности.

– Ну… я подумаю. Возможно…

– Возможно? Возможно?! – я почувствовала, что готова удавить этого самовлюбленного мерзавца прямо сейчас –  А теперь послушай меня, великий маг, ты спасешь их. Спасешь. Или я испорчу всем вам вашу великомагическую идиллию.

– Это как же ты это сделаешь, супер Александра? – бывший друг детства продолжал надо мной издеваться.

– Я расскажу тебе как. Я просто забуду вернуться в свое тело. Роза Владимировна, я же правильно понимаю, без живого человека этот портал работать не будет?

– Не будет – Розочка смотрела на меня с непониманием.

– Прекрасно! Так вот, останусь я тут, как дух бестелесный и ни одного живого в эту квартиру не пущу. Даже если приплатишь, никто тут жить не будет. Никто! Уж об этом я позабочусь.

– Как страшно. Кто тебя тут оставит? Вылетишь пулей без возможности даже посмотреть в сторону своей бывшей квартиры.

– Кто-то тут забыл, что я хозяйка магического места. Роза Владимировна, рассудите нас. Сможет ли этот молодой человек выгнать хозяйку из ее законных владений?

Роза Владимировна внимательно на меня посмотрела, и тут в ее глазах загорелся радостный огонек.

– Яша, ты делал на ней формулу, которую нашел у Викеши?

– Да.

– Ты не сможешь ее выгнать – Роза Владимировна широко улыбнулась – ни ты, ни Викентий, ни даже Ариэла. Она и так была хозяйкой этого места, а ты еще и усилил эту способность, ты сделал ее хранительницей.

– Она была хозяйкой по документам. Это фикция, так для проформы только.

– Ошибаешься. Я видела формулу, которую для перекрестка делала Ариэла, и неплохо понимаю, что она там накрутила. В ней она прописала и то, что хозяин места жительства и является хозяином магического места. Сначала хозяином перекрестка был сам Викеша, потом, когда он перенес портал в квартиру к Андрею, хозяином стал Андрей.

– О как! Я еще и магическим хозяином был – дед покачал головой.

– А когда Андрей подарил квартиру Саше, то она автоматически стала хозяйкой магического места. И ты еще усугубил эту ее способность. Да, у Саши немного силы, да, у нее практически нет магических знаний, но выгнать отсюда вы ее не сможете. Она имеет тут кучу прав и возможностей. И уж запугать новых хозяев квартиры она сможет совершенно точно.

– Смогу – я чувствовала, что становлюсь способной на все, только бы исправить то, что было наворочено по моей вине – И сделаю это, уж поверь мне. И все, накроется ваш мудреный перекресток медным тазом. Так что, давай, супермаг, включай свои суперспобности и возвращайся на сторону добра. У тебя там еще куча дел.

Глаза Якова метали молнии. Думаю, если бы взгляд мог убивать, я бы уже лежала бездыханной. Но деваться было некуда, и Яшка, скрипя зубами в прямом смысле слова, пошел на попятную.

– Хорошо. Может ты и права. Некрасиво уходить вот так, не закончив свои дела. Что ты хочешь? Спасти своих девиц? Ладно. А ты помнишь, почему я на них рисовал формулы? Ты не хотела призраков в своей квартире, и я частично закрыл перекресток.

Я почувствовала, что если бы сейчас была в теле, то покраснела бы до ушей. А Яков продолжал.

– И что теперь? Открываем портал целиком? Или все-таки ограничиваем общение родных с мальчиками? Или ты, наконец, согласна быть маяком для перекрестка? Или у тебя есть еще какая-то версия событий?

Вот так. За что боролись, на то напоролись. В который раз я вспоминаю эту поговорку за последние две недели? Как так получилось, что меня захлестнула гордыня? Не потому ли меня сейчас тошнит от Яшки, что совсем недавно я несильно от него отличалась?… Давай, Сашка, твой выход. Пора решать, на чьей ты стороне.

– Убирай блок с портала. И приводи в порядок девушек. Я буду маяком. Но ты поможешь мне вернуть защиту.

– О Господи! Как я могу помочь тебе ее вернуть?

– Не моя беда.

– А если у меня это не получится?

А если у него это не получится? Нет, за чужой счет я больше в рай не поеду.

– Тогда я и подумаю, что буду делать дальше. Может, побуду маяком, а, может, сразу уйду. Не знаю.

– Шура???- глаза деда расширились от ужаса.

– Все! Дед, пусть это будет только нашей бедой. Не надо сюда других впутывать.

Роза Владимировна смотрела на меня с гордостью.

– Кажется, я не того взяла в ученики. Андрей, не переживай за Сашу, она все правильно делает. Нет муки хуже больной совести.

– Поверьте мне, есть! – в глазах Якова засветилась боль – вы просто не знаете.

Но мне очень хотелось начать что-то исправлять. Я даже не подумала, что на улице уже глубокая ночь.

– Яш, поработать не хочешь?

– Аль, три ночи. Предлагаешь поднимать их с постелей?

– Да уж, ты прав. Давай утра дождемся. Нехорошо. А у меня снимать блокировку тоже завтра будешь?

– Давай завтра. Да не бойся ты! Не сбегу я от тебя. Завтра сам приду все поправлять. Поверь, мне этот перекресток нужен не меньше, чем Ариэле Оскаровне. У меня на него большие планы.

Я поняла, что даже рада такому решению. День был насыщенный, хотелось отдохнуть.

– Хорошо. Тогда мы пошли. Завтра жду тебя.

Мы уже собрались уходить, но Роза Владимировна вдруг подошла к Яше.

– Мне жаль, что я в тебе ошиблась.

Яков только усмехнулся, но усмешка эта уже не была такой зловещей, она уже была усталой.

– А может вы просто меня не знали? В любом случае я рад, что был вашим учеником.

Розочка отвернулась от Яши и пошла к выходу из его квартиры первой. Когда мы вышли в общий коридор, она попрощалась с нами, пообещала прийти на выручку при первом же призыве и исчезла. А мы с дедом вернулись к себе. Я чувствовала какую-то ужасную усталость. Событий было много, и все они были не самого лучшего толка. Дедушка посмотрел на меня и вдруг подошел и обнял. За всеми этими проблемами я даже и не подумала, что на время мы с ним стали одинаковы и у нас должно было появиться больше способов для общения. От объятий деда меня захватила волна тепла, нежности и заботы. Я никогда не испытывала ничего подобного, было невероятно хорошо на душе. Но почти сразу с сожалением я поняла, чего же мне так не хватает в этой волшебной волне: рук деда, которые прижимали меня к себе, его чмоков в макушку, его запаха. Все это было таким обычным, когда дед был жив, и стало таким недоступным сейчас. Внутри меня что-то сжалось от тоски, я отстранилась от дедушки, а он посмотрел на меня с грустью.

– Это то, о чем я тебе говорил. Не торопись сюда. Теперь ты меня понимаешь?

– Да, теперь я понимаю лучше. Ты прав, в жизни есть свои огромные плюсы. Но все равно, я боюсь тебя потерять. Боюсь. И всегда буду бояться. Но и рисковать чужими жизнями я больше не буду… Прости, дед, и пойми меня тоже.

– Да я уже давно тебя понял. В конце концов, в свое время я похоронил и твою бабушку, и своих родителей. И тосковал без них ужасно. Ладно, возвращайся уже в свое тело и давай спать.

Я вернулась в свою телесную оболочку и поняла, что не могу даже встать с кровати. Розочка предупреждала меня, что такие бестелесные путешествия могут отнимать кучу сил, но я не думала, что столько. Я только устроилась на постели чуть-чуть поудобнее и сразу вырубилась.

Утро было тяжелым. Тело нещадно болело, но надо было вставать. Я продрала глаза и огляделась вокруг. Как ни странно, деда нигде не было. Неожиданно… Куда он мог с утра пораньше улететь? На кухне меня поджидал еще один неприятный сюрприз –  кончился кофе, весь и любой. И как просыпаться без кофе? Проклиная все на свете, я оделась и поплелась в магазин. Когда я вышла из подъезда, то увидела на лавочке рядом какого-то пьяного громилу с бутылкой в руках. Да, паршивеет дом, раньше такого не было. К своему большому удивлению я разглядела в лапе громилы бутылку виски. Ого! Какой нынче алкаш пошел обеспеченный. И тут я окончательно поняла, кто передо мной. На лавочке у моего подъезда встречал утро совершенно пьяный Иван. Господи! Нет… пожалуйста, только не это. Я прикоснулась к плечу мужчины, он неожиданно резко дернулся и поднял на меня мутные пьяные глаза.

– Кто?…

– Иван, доброе утро. Это я, Александра, вы меня узнаете? Что вы тут делаете? Что случилось?

Иван вгляделся в меня и по его щекам покатились слезы. Мое сердце сжалось.

– Она ушла от меня, моя Лиля… Ушла. Сыночек позвал, и она ушла.

– Как позвал?

– Позвал. Она в последнее время стала совсем не своя… Со мной уже мало общалась, все с сыночком. Играла с ним… Книжки читала… Конфетами кормила… Говорила все «Данюша со мной так близко, как живой. Только потрогать не могу».  А потом я прихожу домой… а она лежит и так улыбается… и говорит «Меня сыночек зовет. Я пойду к нему, поиграю с ним. Я так устала без него» и все… Ушла.

– Как? Ушла… совсем? Умерла? – последнее слово застряло у меня в горле.

– Да. Совсем ушла…  – Иван опустил голову и сделал большой глоток из бутылки – как я теперь один?

Он поднял на меня заплаканное лицо, и мне стало страшно, и мутных пьяных глазах была такая тоска, которую невозможно было выразить словами. Я вспомнила первый визит этого гиганта, как он с гордостью рассказывал о своей жене. Совесть схватила меня за горло «Сашка, твоей вины тут больше всего! Делай что-нибудь!»

– Я могу вам чем-то помочь? Хоть чем. Я все сделаю. Я понимаю, что это из-за меня…

И тут пьяный мужчина бухнулся передо мной на колени.

– Умоляю! Сделайте так, чтоб я их видел. Сделайте! Я не могу без них! Я всегда хотел видеть сына… и не видел. А она видела и ушла. И я хочу их видеть!… Мне же надо ее еще похоронить… и могила сыночка… Но я хочу их видеть! Слышите, сделайте так, что я мог видеть свою семью!!!

От происходящего у меня закружилась голова. Я ждала от этого великана, охваченного горем, чего угодно: угроз, обвинений, возможно, даже побоев. Но вот передо мной стоит на коленях огромный сильный мужчина и умоляет. И будь я проклята, если не исполню его желание. Передушу всех этих колдунов и призраков, но исполню.

– Иван, пожалуйста, встаньте. Я даю вам слово, я верну вам семью, насколько это возможно. Клянусь! А сейчас, может, поднимемся ко мне, а? Я вас чаем угощу. Кофе нет, правда, а чай есть. И печенье твороженное… должно остаться. Пойдемте?

Иван встал со скамьи, и, пошатываясь, направился за мной.

В квартире нас встретил встревоженный дед. Увидев Ивана, он поменялся в лице, губы дрогнули.

– Не успели? Да как же так!

– Не успели. Совсем Лилия слилась с Данилкой.

Иван поднял на меня пьяные глаза.

– Дедушка ваш? А может он знает, как там мои? Спросите…

Но дед только качал головой.

– Мы с Розой не нашли Данилки, и тем более не видели его мамы. Надо у Розочки спросить, может она больше знает. Может им положено куда-то уходить сразу после смерти.

Я налила в большую кружку чай покрепче, добавила туда сахар и протянула Ивану.

– Дедушка не видел вашего сына и вашей жены. Но, возможно, им надо было куда-то уйти, раз Лилии не стало. Сейчас мы пригласим одну женщину…

Но я не успела договорить, Иван сделал попытку встать, опрокидывая и чай, и печенье.

– Но вы их найдете? Вы сделаете так, чтоб я их видел? Вы же так сделаете?!

Дед замер на месте, глядя на пьяного мужчину.

– Шура, что ты наобещала ему? Ты уверена в своих силах?

– А это не мои силы будут. Пусть эти супермаги только попробуют мне отказать! Все. Теперь все будет очень серьезно, дед. Или Иван будет видеть свою семью, или они больше не увидят своего перекрестка.

И как будто подслушав мои слова, в этот момент прозвенел дверной звонок. Яша. Вовремя. Я пошла открывать дверь. Когда мы с Яковом вошли в кухню, и он увидел Ивана, его лицо исказила гримаса раздражения.

– Тут я так понимаю, уже нечего исправлять…

– Ошибаешься, тут как раз много исправлений. И делать их будешь как раз ты. Или Ариэла Оскаровна, мне все равно.

– Что вы еще придумали? – Яков раздражался все больше – Не успели, значит, не успели.

И тут Иван поднялся. Поднялся во весь свой огромный рост и пошел на Якова.

– Ты что?… Ты! Ты думаешь, я тебя не узнал?! Это же ты тогда рисовал эту гадость на теле Лили!… Что ты ей говорил?!… Что все будет хорошо!… А теперь не успел…

Яшка начал быстро отступать к выходу, с ужасом глядя на пьяного мужчину. И я опять увидела своего друга детства маленьким запуганным мальчиком, которого хотят обидеть хулиганы и который панически их боится. Вот так, ничего не изменилось…

– Иван –  я схватила мужчину за руку – Иван, успокойтесь. Пожалуйста. Все будет хорошо. Не волнуйтесь, вы просто не так поняли Яшу. Он обязательно вам поможет.

Иван остановился, оглянулся на меня и как-то странно улыбнулся.

– Я очень напился. Саша, вы извините меня. Мне, наверное, домой надо…

– Очень хорошая мысль. Давайте я вызову вам такси. У вас есть мой телефон – звоните в любое время. И я вам позвоню, как только мы решим, как сумеем вам помочь. Думаю, что это будет очень скоро.

Я вызвала к нашему подъезду машину, а Иван все продолжал меня как-то странно разглядывать.

– Сашенька, а вот скажите, вы же общаетесь со своим девушкой, но с вами все в порядке, вы здесь. Почему же моя Лиля…

– Я думаю потому, что у нее это был сынок. Я очень люблю своего деда, но любовь матери к сыну…

–  Ну да, ну да…

Пришло сообщение о прибытии такси, и я пошла провожать Ивана, а когда вернулась, застала интересную картину: Яша и дед сидели в разных углах кухни и даже не смотрели друг на друга. Причем дед сидел со спокойным лицом, а Яша – с очень раздраженным.

– Я что-то пропустила?

Первым ответил дед.

– Ничего такого. Просто я напомнил господину Коротичу, что все возвращается, что как моя внучка защищала его от злых сильных парней, так и защищает.

Яшка просто взвыл.

– Ну, хватит! Да, я еще не настолько хорошо освоился со своими магическими способностями и не всегда о них вспоминаю и успеваю применить. Но это не значит…

– Яш, факт остается фактом. Несмотря на всю свою магическую силу, ты испугался большого пьяного мужчины, и я опять помогла тебе в этой ситуации. И закончили об этом. У нас есть темы поважней. Ты не убрал блокировку с перекрестка?

Яша громко фыркнул и гордо удалился в комнату, неся в руках свой чемоданчик.

В этот момент перед нами появилась Роза Владимировна. По ее озабоченному лицу мы поняли, что у нас и со второй девушкой не все в порядке. Андрей Осипович вопрошающе протянул:

– Нуууу?

– Даже и не знаю, что делать с этой бедной девочкой. Я поговорила с ее братом, он уже и сам прекрасно понимает, что с ней неладно и мечтает, чтоб с нее эти формулы смыли. А она – ни в какую. Плачет, причитает, просит, чтоб все оставили как есть. Не представляю, как ее переубедить.

Мы с дедом переглянулись.

– Роза Владимировна, а вы можете научить ее выходить из тела, как меня научили? Может, если она сможет хоть иногда общаться с братом таким образом, она успокоится?

– Господь с тобой, Саша, мы ее потом назад не загоним. У нее совсем другое состояние, ты вас не сравнивай.

– Может Яков что-то подскажет?

От двери прозвучало злое «Может». Яша стоял у входа на кухню и больше всего напоминал, раздраженного кота, бьющего хвостом.

– И что за консультация вам нужна от слабака?

Мне начинала надоедать тема слабости и силы моего соседа. Я уже почти жалела, что остановила Ивана.

– Ты забыл добавить, «и истерички». А сам не догадываешься? Вика не хочет что-то с себя смывать. Втянулась в контакт с братом.

Мои слова об истерике, похоже, привели Яшу в чувство. Он подобрался, лицо его стало холодным и деловым. Он начал думать.

– Ну, успокоить ее настолько, чтоб она дала с собой работать, я смогу. Только имейте в виду, что когда она придет в себя и поймет, что насыщенное общение для нее потеряно, ее ждет разочарование и депрессия. Я предупредил.

– Пусть будет так. Это лучше, чем как Лиля…- дед тяжело вздохнул, перехватив вопросительный взгляд Розочки, добавил –  Не успели мы, ушла Лилия к сыну. И, кстати, господа маги, а куда могли деться Лиля и Данилка? Их нигде не видно. Тут просто такая история, надо будет сделать так, чтоб Иван видел свою семью и смог с ней общаться.

Яшка усмехнулся.

– Так вот что надо исправлять. Можно попробовать.

Роза Владимировна посмотрела на своего бывшего ученика с сожалением.

– И все? И больше тебя ничего в этой ситуации не напрягает?

И тут глаза Якова расширились от ужаса.

– Перекресток! Мы теряем составляющую работы перекрестка!

Сначала я даже обрадовалась, что портал, возможно, выключится сам. Но потом меня осенило, что без перекрестка сюда не сможет ходить Виктор, а, возможно, и дед. Да и с Розой Владимировной мне не хотелось прощаться. Опять все ни слава Богу. А Розочка продолжала свою лекцию для Якова.

– Молодец, Яшенька. Нам надо найти Данилку и вернуть. Или придется искать другого малыша, готового ходить к своим родным, а это не такое частое явление.

– В смысле?- такой новости я была удивлена – малыши не любят ходить к свои родным?

– Не особо. Это же дети, у них души ангелов. Они быстро возвращаются домой, и забывают своих родителей.

– Домой?- я никак не могла понять.

– Домой, к Отцу – слово «Отец» Роза Владимировна произнесла так многозначительно, что до меня наконец-то дошло. Вот как. Но как же тут остался Данилка? И Витя? Он же тоже умер совсем маленьким. Роза Владимировна понимающе улыбнулась.

– Саш, у тебя вопросы на лбу написаны. Смерть Данилки была быстрой и внезапной, он не успел понять, что с ним случилось. А тут еще мама его начала по нему очень сильно горевать. Вот он и пошел не вперед, домой, а назад к родным. А Виктор – близнец Виктории, а связь близнецов – особая история. Он же даже вырос вместе с ней в отличие от Данилки, который не поменялся. Теперь понятно?

Все-таки Розочка была педагогом по призванию. Я закивала головой и заметила, как закивал головой Яков. Мы оба сейчас были учениками, забавно. А наша преподавательница опять обернулась к своему бывшему ученику.

– Яш, ты сможешь найти мальчика? Или его маму? Я уверенна, что они вместе.

Яшка потер лоб.

– Я попробую. С Данилкой я знаком хорошо, думаю, что смогу его поймать. Но мне надо время. Так с кого начнем? Данилка? Виктория?

Мы посмотрели на Розу Владимировну.

– С Данилки. Я не очень понимаю, куда они ушли. Вдруг упустим.

Яша усмехнулся и пошел в залу. Про себя я отметила, что сейчас его усмешка была уже не такой надменной и злой. Присутствие Розочки явно шло ему на пользу.

В комнате Яков сел на диван, уставился на пол и начал что-то шептать. Так продолжалось минут десять, но мы терпеливо ждали результата. В какой-то момент, устав смотреть на Яшу,  я отвела от него взгляд и вскрикнула от неожиданности. Передо мной стояла молодая высокая женщина, большие черные глаза смотрели на меня с интересом. Неожиданная гостья производила впечатления удивительно теплого и беззащитного человека. Глядя на нее непроизвольно хотелось улыбнуться. Когда первый испуг прошел, я поняла, что девушка несколько бледновата и размыта – призрак. Лилия! И я произнесла это вслух.

– Лилия!

Все посмотрели в мою сторону, а Яша перестал шептать и довольно улыбнулся.

– Да, меня зовут Лилия. А вы Александра, мне муж про вас рассказывал. Здравствуйте, Яша. Спасибо вам… Это вы меня звали?

Разговор в свои руки взяла Роза Владимировна.

– Лилия, мы все вас звали.  А где ваш сын?

– Сейчас прибежит. Такой непоседливый…

При этих словах на лице Лили отразилось неподдельное счастье. И я ощутила почти физически, как ей стало хорошо и легко там, и насколько ей было больно и тяжело здесь. Да уж, в отношениях живых и мертвых все очень неоднозначно. От этих мыслей меня оторвал голос Розы Владимировны, которая, как всегда, чуть-чуть преподавала, на этот раз мертвой женщине.

– Лилия, а куда вы ходили? Мы не могли найти вас достаточно долго. А между тем, вы оба очень нужны нам именно тут. То есть, я не знаю, нужны ли тут конкретно вы, но ваш сынок просто необходим, а вы неразделимы, я так понимаю.

– Конечно, мы всегда вместе теперь. А вот и он…- Лилия очень тепло улыбнулась, но я никого больше не увидела, значит, посмотреть на мальчика мне так и не удастся – зачем вам мой сын? Даня, постой хоть пять минут смирно. Видишь, нас потеряли.

– Так где вы были?

– Даня водил меня в очень красивые места, все показывал. Я же только начинаю тут обживаться.

Почему-то при этих словах я четко вспомнила несчастного пьяного Ивана и решила тоже кое-что уточнить.

– Лилия, неужели вы не слышали, как плакал ваш муж? Ему сейчас очень плохо.

Лицо Лилии омрачила неподдельная боль.

– Слышала. Мне так его жаль, вы даже представить себе не можете. Но я очень давно не была рядом со своим сыночком.

Роза Владимировна взглянула на меня осуждающе и продолжила свои расспросы.

– Лилия, значит, вы сможете остаться с Данилкой здесь? Для вас это не составит труда?

– Думаю, не составит. Только объясните мне, что вы хотите от моего мальчика.

И вдруг инициативу в свои руки взял Яша. Он все это время разглядывал Лилю, как биолог какое-то новое недавно открытое им растение, с неподдельным интересом и желанием уже быстрее начать препарировать и узнать, что там внутри.

– Лиля, я же вам уже рассказывал про перекресток, когда приезжал рисовать формулу призыва? Вы помните?

Девушка закивала головой.

– Понимаете Лиля, без вашего сына перекресток не будет работать. Он здесь очень нужен. Не хмурьтесь. Он уже много лет находится при перекрестке и ему это не принесло никакого вреда. Скажу больше, если вы уйдете отсюда, и портал прекратит работать, пострадают многие люди, как когда-то пострадали вы. Пострадает одна милая девушка, которая перестанет видеть своего покойного брата, пострадает Александра, она потеряет своего дедушку. А если вы тут останетесь, я постараюсь сделать так, чтоб ваш муж видел вас и сына. Он очень этого хочет.

Глаза женщины загорелись радостью.

– Так можно сделать? Господи, как бы это было прекрасно. Данюша, ты хочешь поговорить с папой? – я не слышала ответа малыша, но по улыбкам вокруг поняла, что мальчик тоже хочет общаться с отцом – Тогда мы, конечно же, останемся здесь.

Яша улыбнулся своей фирменной улыбкой.

– Ну вот и славно. Тогда не уходите больше далеко отсюда. У нас еще есть одно дело, надо вашу коллегу по проблеме привезти в норму, а потом я займусь воссоединением вашей семьи.

Лилия опять радостно закивала головой, но меня уже больше интересовал Яков. Я вглядывалась в его лицо и с сожалением понимала, что он помогает Лиле и Данилке не потому, что хочет сделать что-то хорошее, не потому, что сочувствует горю Ивана, нет. Все они для него –  белые мыши, на которых он ставит свои эксперименты, пробует свою силу. Он испытывает даже какое-то удовольствие оттого, что его подопытные зверьки сами горят желанием участвовать в его исследованиях. Во что же ты в итоге превратился, друг мой Яков? Ладно, потом разберемся, если будет потребность.

Лилия с сыном попрощались и исчезли, а Яшка сразу набрал номер Вики и очень тактично и обаятельно стал настаивать на немедленной встрече для корректировки той формулы, которую она носит. Девушка достаточно быстро поддалась на уговоры, и Яша умчался приводить Викторию в порядок.

Роза Владимировна тоже поднялась и стала прощаться.

– И мне пора идти. А вам стоит отдохнуть. Неизвестно, что дальше будет происходить в этой странной истории.

Дед посмотрел на Розочку напряженно.

– Роза скажи мне, только честно, ты веришь в успех нашего предприятия?

– Верю. Не так уж плохо все и складывается. Викторию сейчас починят, семью соединят. А потом мы будем добиваться нормальной жизни здесь для Саши. У нее есть козыри в этой игре, а значит, есть возможность выиграть.

– Хорошо. Тогда у меня к тебе еще вопрос. Как ты думаешь, твой ученик может еще стать… нормальным? Нам все-таки рядом жить, чем бы эта история ни кончилась.

Роза Владимировна поджала губы.

– Не знаю, что сказать тебе, Андрей. Я очень на это надеюсь, и я приложу к этому максимум усилий. Я буду бороться за душу Яши.

На этих словах, не прощаясь, Розочка исчезла. А я устало села рядом с дедом. Он посмотрел на меня с сочувствием и подмигнул, пытаясь подбодрить.

– Все будет хорошо, насколько может быть хорошо. Я чувствую так.

– А что теперь?

– А теперь будем ждать, что случится дальше.

– Опять ждать… Ненавижу ждать!

– Тогда попробуй отдохнуть, а я пойду посмотрю, что творится вокруг нашей квартиры. Как-то неуютно я себя чувствую. Хочу убедиться, что все в порядке, что никто не подстраивает очередную гадость.

И дед ушел. Но мой отдых получился не таким уж долгим. Где-то через час мне позвонил Яков, сказал, что убрал с тела Вики формулу, что теперь с ее физическим здоровьем все будет хорошо, а вот с душевным…

– Аль, я тебя сразу предупредил, что девушку ждет депрессия. Будь готова, может она и с тобой захочет поговорить. Виктор постоянно с ней. Будем надеяться, что она быстро придет в себя.

– Будем. А что с моей защитой?

– Не гневись, буду думать. Дед ее припрятал конкретно, и всем врет, что уничтожил. Надо поразмышлять, как заставить его отдать медальон. Возможно, придется и стукнуть его пару раз.

– И у тебя хватит сил?

– Уже хватит. У меня еще умение и знание есть. А дедушка – это как кувалда, сильный и бестолковый. Я с ним справлюсь. Только мне тоже надо отдохнуть. И позвони, пожалуйста, своему Ивану, скажи, чтоб бухать завязывал. Если мне предстоит с ним работать, он должен быть трезв и даже не похмелен.

– Хорошо. Позвоню. Тогда до завтра?

– До завтра.

Я набрала Ивана, попросила не пить, сказала, что скоро с ним будут работать. А еще рассказала, что видела Лилию, что у них с Данилкой все хорошо, что Лиля переживает за своего мужа. Полминуты в трубке звучала тишина, я даже забеспокоилась, уж не случилось ли что с моим знакомым гигантом, как вдруг Иван тихо заговорил.

– Значит, вы не шутили и мне все это не приснилось. Это возможно, я смогу их видеть и слышать… и сколько это стоит?

– Что стоит? – я даже не поняла сначала – Господи! Иван, никто не собирается брать с вас деньги. Я же пообещала. Понимаете, это моя вина…

– Не ваша. Не казните себя. Лиля все равно сбежала бы к нашему сыну. Это был вопрос времени. Поверьте мне, я хорошо знаю свою жену. Александра, если у вас это получится… Я даже не знаю, что сказать.

– Ничего не говорите, просто постарайтесь не пить спиртного эти дни. Я позвоню вам, когда все будет готово.

– Вы возвращаете мне жизнь. Я буду ждать звонка.

Я завершила вызов и выдохнула. Наверное, Иван немного преувеличивал, когда говорил, что его жена все равно ушла бы к мертвому сынишке, но даже если это было правдой всего на 50 процентов, на душе у меня стало значительно легче. И вообще, наконец-то в этой истории стало что-то нормально складываться, я стала что-то понимать. На радостях я решила попить чай с любимым зефиром, но мне не дали. Когда я вошла в залу с чашкой чая в руках, я чуть не пролила его от неожиданности – передо мной стояла Ариэла Оскаровна. Ведьма смотрела на меня с интересом.

– Ну, здравствуйте, Алекс. А вы оказались очень упорной девушкой, я недооценила вас. Вы развили такую бурную деятельность, Розу нашли. Она вам рассказал мою историю…

– Да. Если честно, не самое веселое, что я слышала в жизни. И я многое в ней не поняла.

– Может быть, когда-нибудь я объясню вам то, что вы не поняли. А теперь давайте поговорим серьезно. Викентий рассказал мне про вашу угрозу оставить перекресток без маяка, если мы не выполним ваши условия. Но если  перекресток не будет работать, пострадают родные мальчиков, которые к порталу привязаны, а вы можете потерять вашего дедушку. Вас это не смущает?

– Смущает. Но вы сами вынудили меня к таким агрессивным действиям. Пока я рассусоливала и ждала помощи от добрых людей и духов, погибла Лилия. Я не хочу, чтоб по моей вине были новые жертвы. Поэтому я готова на все. Или пан или пропал.

Ариэла внимательно вглядывалась в мое лицо. Кажется, она хотела понять, насколько серьезен мой настрой. Но мне и скрывать было нечего. Я не врала ни одной секунды. Я дошла до точки кипения и готова была пожертвовать всем, даже своей жизнью, только бы остановить эту историю.

– Ну и что вы прикажете делать мне? У меня тоже есть обязательства, которые не хотелось бы нарушать.

– Перед Викентием Борисовичем?

– Представьте себе.

– Вот в этом и загвоздка. Я могу себе представить, в чем может быть интерес Викентия к вам, но в чем может быть ваш интерес к Викентию?

– По большому счету, сейчас у меня интереса к нему уже нет. Его внук будет работать на меня в любом случае, это я уже поняла. Но я связана клятвой. Викентий не так прост, как может показаться. В свое время он взял с меня нерушимое слово, что я сделаю его бессмертным.

– Так вы же сделали его таковым.

– Сделала, но он тоже живет от энергии перекрестка. Пока ваш дедушка носил медальон,  Викентию было несладко, сил немного приходило. А сейчас он просто расцвел, даже несмотря на частичное закрытие портала.

– Минутку, но он же не умрет, если я надену защиту, просто ему будет не так уж вольготно, вот и все.

– Все, да не все – Ариэла вздохнула – у Викентия много силы, он готовит ее внуку, но отдал от нее пока только малую часть. Да, Яков стал силен, но для того, чтоб дать мне свободу, его силы еще мало. И Викентий уже намекнул, что не даст больше ни капли, если его лишать возможности продолжать жить хорошо. А с моей силой Яков может просто не справиться. У него слишком мало для этого опыта, да и здоровье не самое крепкое.

– Господи! Да далась вам эта сила! –  меня уже начинали серьезно бесить рассуждения о великой магической мощи, за которой все гоняются и никак не догонят – Неужели без нее так уж плохо живется?

– Не знаю – голос Ариэлы стал глухим – точнее, уже не помню. Уже больше ста лет она со мной, и я уже не помню, как это – без нее. И я не могу ее потратить. Не могу… Вы знаете, какая это мука, Алекс? Это как уметь летать, но жить в клетке. Тебя просто выворачивает от потребности колдовать, менять, меняться, а возможности нет. Вам не понять… Когда Викентий нашел меня, я думала, что с ума сойду от счастья. Я смогла тратить хоть что-то, хоть какие-то крохи. Не удивительно, что я дала ему нерушимое слово. Тогда я готова была отдать ему все, лишь бы он не исчезал, лишь бы помог мне сделать этот перекресток.

– А как же Викентий умудрился вас найти?

– Он работал в архивах и там наткнулся на дневник Захара. Вам же Роза рассказывала, кто такой Захар? Этот маленький изверг еще и дневник вел. В дневнике были и некоторые магические наработки. В том числе запись «Как говорить с бессмертной ведьмой».

– Ну да. Слово «бессмертной» прозвучало для Викентия, как сигнал к атаке.

– Да. Я только потом все это узнала. А тогда в одну прекрасную ночь я просто услышала, как меня зовут и с удивлением поняла, что могу идти на этот зов. Наконец-то я могла двигаться!

– А потом вы дали Викентию это странное бессмертие, а он помог создать вам перекресток.

– Да. Я надеялась, что при помощи перекрестка я смогу отвязаться от своей тюрьмы, правда, в итоге получилось только проходить до его конца. Но и это уже была победа, ведь здесь я могла заниматься магией, могла хоть куда-то себя тратить. Вначале все было неплохо, а потом выяснилось, что внук Викеши заболел от близости портала. Мне не хотелось, чтоб мальчик страдал из-за меня, надо было что-то придумывать. Я посмотрела мальчика, пока он спал, и обнаружила у него серьезные задатки мага. Я предложила Викентию частично блокировать портал, чтоб ослабить его влияние, но Викешу это предложение испугало, он стал говорить, что решит проблему сам, чтоб я больше не волновалась по этому поводу. Только я уже к тому времени осознала, что его внук может мне очень пригодиться в дальнейшем и здоровье мальчика действительно стоит поберечь. Тогда появилась идея перенести перекресток в соседнюю квартиру.

– Но подождите. Викентий рассказывал Розе Владимировне, что вы не хотели в принципе убирать куда-то портал, пока не нашли у Яши магические способности, что его здоровье вас не волновало.

– Что за чушь? Алекс, неужели я похожа на чудовище, которое питается младенцами? Как только Викентий пожаловался, что здоровье его внука страдает, я сразу посмотрела мальчика и уже через день стала предлагать ему варианты решения проблемы, а через 5 дней нарисовала Викеше формулу для перенесения портала. Он где-то пару месяцев не мог попасть в соседнюю квартиру на достаточно долгое время, но тут я ему помочь не могла. А когда у вашего дедушки случился инфаркт, я подсказала Викеше, где можно взять талисман для защиты. К тому времени я уже поняла, насколько он ненасытен и непорядочен, и поэтому не стала ему говорить, что медальон сократит поток духов. Сам он об этом догадался не так уж и скоро и постеснялся отнимать защиту у Андрея Осиповича сразу.

– Но потом…

– А потом он получил двойное состояние, о которым так мечтал, и совсем сошел с ума. Я его понимаю, я тоже первое время после получения такого состояния чувствовала себя всемогущей и творила, что в голову взбредет.

– В том числе, сходили в гости к Павлу Дмитриевичу Всеволожскому?

– Я искренне раскаивалась в том, что сделала. Я и сейчас раскаиваюсь. Я хотела помочь родителям Василия. Они могли бы общаться со своим сыном, видеться, разговаривать. Но Павел Дмитриевич решил, что я живая, что это все обман и начал скандалить.

Я смотрела на Ариэлу Оскаровну. Чем дольше мы с ней говорили, тем больше она менялась. Это уже не была чопорная Снежная королева. Сейчас передо мной сидела молодая привлекательная девушка с мудрыми глазами. И она была очень рада тому, что хоть кто-то с ней просто говорит, просто слушает ее. И вдруг мне стало очень жаль эту сильную ведьму и женщину. В конце концов, каждый из нас в жизни совершал крупные и очень крупные ошибки. Пусть ее ошибка была огромной, но она уже заплатила за нее сполна. Сто лет заточения – можно сказать, отсидела пожизненное.

– Ариэла Оскаровна, а вы никогда не думали, что будете делать, когда станете свободной?

Ариэла посмотрела на меня удивленно.

– Жить – я даже вскрикнула от изумления – но что же вас так удивляет, Алекс? Я же тоже прибываю в двойном состоянии, и глагол «жить» мне вполне подходит. Вас интересует, не буду ли я ходить ночью по домам и пить кровь мирных жителей?

Наверное, у меня в этот момент было такое идиотское выражение лица, что Ариэла рассмеялась. Смеялась она весело и заразительно.

– Нет, Алекс, у меня другие планы. Я хочу увидеть родителей, по крайней мере, матушку. Я хотела бы попросить прощения у Василия. Надеюсь, что эта встреча еще возможна. С момента их ухода очень много времени прошло.

– А Захар?

– Захар – девушка недобро улыбнулась –  не буду вам врать, если мы все-таки встретимся, мне будет интересно узнать, сможет ли он справиться со мной, когда я более подвижна, чем при первой нашей встрече.

Ну что ж, вполне нормальные желания. Думаю, что я на ее месте поступила бы примерно так же. Определенно Ариэла начинала мне нравиться, я начинала ее понимать. чУдно. А ведьма взглянула на меня, почти как подруга и произнесла.

– Но что же нам делать?

И в этот момент в комнате появился дед. Он удивленно уставился на нас.

– Я что-то пропустил?

Ариэла смотрела на деда спокойно. В ее взгляде уже не было высокомерия, скорее радушие и интерес.

– Здравствуйте, Андрей Осипович. Знаете, у вас очень интересная внучка. Интересная и смелая. Она совсем не боится меня, хоть у нее и нет магической силы, и, вообще, не лучшее положение. Наверное, за все эти годы это первый человек, который просто со мной пообщался.

Дед весело усмехнулся.

– Шура может. Она всегда становится бесстрашной, когда верит в свою правоту.

Ведьма посмотрела на меня, и вдруг ее взгляд наполнился каким-то новым интересом.

– Алекс, простите меня за мою несколько нескромную просьбу, но вы не могли бы показать мне формулу, которую нарисовал на вас ваш сосед?

Мы с дедом переглянулись, и я подняла майку,  демонстрируя узор на своем солнечном сплетении. Ариэла впилась глазами в формулу.

– Не может быть…- она посмотрела на меня какими-то совсем озорными глазами – Алекс! А иногда незнание бывает полезно. Сейчас я вас оставлю, но я скоро вернусь. До встречи.

И с этими словами Ариэла пропала. А мы с дедом опять переглянулись.

– Шура, что это было? Как ты умудрилась приручить этого хищника?

– Господь с тобой, дед, у меня даже в мыслях такого не было. Наверное, несчастная девушка реально очень долго ни с кем просто не разговаривала, и наше обычное общение показалось ей манной небесной.

– Привыкаешь к роли крутой хозяйки? – дед лукаво прищурился.

– Ой, перестань. Проверяешь, не отросла ли у меня корона, как у Яшки. Не отросла. Каждый человек легко становится крутым, если загнать его в угол. А я чувствую себя последней сволочью из-за гибели Лилии. Она своей жизнью заплатила за мое здоровье – дед попытался мне возразить, но я его опередила – Знаю знаю, она сама хотела к сыну, она сейчас счастлива, а пока была тут, была несчастна. Но я как вспомню плачущего Ивана…

– Бедная моя, бедная. Такую тяжесть на себя взять. Это пройдет… я надеюсь. А теперь, правда, пошли отдыхать. Нас и завтра ждет непростой день. Надо быть к нему готовыми.

Утро было хмурым. Кофе в доме так и не появился, а меня полночи мучили странные сны и проснулась я разбитой. Дед бодро парил по дому, и этим скорее раздражал, чем радовал.

– Шурчонок, взбодрись! Сегодня хороший день. Я это чувствую, что сегодня будет хороший день.

– И давно ты стал чувствовать? Раньше ты логически рассуждал.

– Должен же был я как-то измениться после смерти.

В дверь позвонили. Рановато. Я пошла открывать, на пороге стоял Яков тоже свежий и бодрый. Господи, я одна сегодня не выспалась и выгляжу пожеванной?

– А вот и я. Доброе утро, Аль. Я готов работать с вашим Иваном.

– Доброе утро. Если оно, конечно, доброе… сейчас позвоню ему. Его сюда звать или ты сам к нему поедешь?

– Зови сюда. Ты же хочешь, чтоб с ним все было хорошо? – я кивнула –  тогда мне потребуется консультация. А Розу Владимировну лучше звать к вам.

Я уставилась на Яшу с удивлением, но спрашивать ничего не стала. Роза Владимировна будет его консультировать… однако. Может это и к лучшему.

Я набрала Ивана, сказала, что все готово для магической работы с ним. На это он пообещал приехать ко мне как можно быстрее, прям минут через 20, только вот доделает одно дело, но это быстро. И сразу ко мне.

Я закончила вызов, взглянула на Яшу.

– Он будет минут через 20. Так что есть время подготовиться, если что-то не готово.

– Мы у тебя тут колдовать будем. Розочке ко мне ходить трудно. Я сейчас принесу все и будем ждать… – Яша уже правился к выходу, но я не выдержала и остановила его.

– Яш, а угости меня кофе. Пожалуйста. В доме вообще никакого нет, а я никак не могу проснуться.

Яков посмотрел на меня с пониманием.

– Да я вижу. Выглядишь не бодренько. Сейчас принесу тебе кофейку – он опять направился к двери, но уже остановился сам – Аль, а ты теперь ко мне будешь плохо относиться, да? Будешь считать меня сволочью?

Господи, ну, начался разбор экзистенциального кризиса. Вот уж не думала, что Яшу может всерьез интересовать мое отношение к нему.

– Так ты же сам сказал, что теперь ты сволочь и тебе это нравится. Или я что-то не так поняла?

– Может быть. А со сволочью ты общаться не хочешь?

– Так сволочь бросила меня в самый ответственный момент, и если бы я не начала угрожать ее благосостоянию, то, возможно, погибла бы не только Лилия, но и Вика. Знаешь, как я тут эти дни тряслась? Как ты думаешь, хочу я общаться с тобой после этого?

– Мне надо было разобраться со своими новыми возможностями, понять, кто я теперь.

– И как, разобрался? Понял? Кто ты теперь, Яша, сволочь или нет?

Яков тряхнул головой, будто прогоняя какое-то наваждение, и пошел к себе за кофе и хной. А мой последний вопрос так и остался без ответа.

Через пару минут в кухне появилась Роза Владимировна, за ней пришел Яша, а еще минут через 15 появился Иван. Он бодро улыбался, но в глубине его глаз был заметен испуг. Да уж, я бы тоже боялась после всего, что он пережил. Я попробовала его подбодрить.

– Не волнуйтесь. Яков постарается сделать все так, чтоб вы не сильно страдали от формулы.

– Я не волнуюсь. Просто интересно.

Иван снял с себя рубаху, Яша достал хну, с некоторой опаской посмотрел на могучий торс мужчины, и стал мять тюбик с хной в руках. Иван посмотрел на Якова виновато.

– Вы простите меня за прошлый раз. Я просто напился и был очень расстроен. На самом деле я вам благодарен, вы Лиле тогда помогли. Она хоть еще немного со мной побыла…

Кажется, Иван всерьез считал уход своей жены вопросом времени, и никого в произошедшем не винил. Яков покачал головой.

– Да я все понимаю. Я не сержусь на вас. Просто думаю, что лучше вам нарисовать. Ваша семья будет приходить сюда, портал мы открыли и больше закрывать не будем – взгляд на меня, я подтвердила слова Якова кивком – проблема в том, что вы их не видите. А вы, я хочу сказать, совсем неспособны к любому колдовству. И сами не чувствительны, и делать ничего не сможете, даже если очень захотите. С одной стороны, неспособность к магии сбережет вам здоровье, с другой стороны, с первого раза может даже не получиться пробить ваш природный панцирь. Вот я и додумываю, какую формулу вам изобразить. Я буду консультироваться со своей преподавательницей. К сожалению, она уже тоже призрак. Так что не пугайтесь.

Иван понимающе закачал головой, и Яша начал наносить свой причудливый узор, что-то шепча при этом.

Минут через 10 все было закончено. За спиной я услышала язвительный голос деда.

– Надеюсь, что в этот раз все не кончится так же плохо.

Яков метнул колючий взгляд в деда, услышал все-таки, и обратился к Розе Владимировне, которая внимательно рассматривала его работу.

– Что скажете? Исправить что-нибудь?

– В принципе, ты все правильно рассчитал. Но я бы ограничилась одним Вав, добавила бы Алеф и Бет. Я понимаю, что ты работаешь с человеком, совершенно не чувствительным к магии и боишься, что формула просто не сработает. Но ты не учитываешь один момент.

– Какой?

-Это семья. Они любят друг друга и хотят быть вместе.

Щеки Якова залились румянцем. А оказывается, в магии стоит учитывать, что кто-то кого-то любит. Иван вопросительно посмотрел на меня, желая понять, что говорит невидимый ему образованный призрак.

– Не волнуйтесь, все хорошо. Сейчас Яша чуть-чуть поправит формулу, и все должно получиться.

Яков еще только дописывал что-то на груди Ивана, а рядом с дедом уже появилась Лилия. Она радостно улыбалась, смотрена своего мужа с теплом и нежностью. Так, ну я ее вижу, а вот Иван… и тут мужчина резко встал с табурета, чуть не опрокинув Яшку. По лицу гиганта потекли слезы.

– Даня… сыночек… Даня…

Яков тоже был вынужден подняться и как-то успокоить своего клиента.

– Иван! Сядьте, пожалуйста. Я еще не закончил. Ваш малыш проказит, лезет общаться, хотя еще нельзя.

Иван опять сел на табурет, глядя перед собой одновременно с испугом и обожанием.

– Извините. Просто так неожиданно. Я понимал, что увижу его… То есть, надеялся.

Яша посмотрел на Ивана очень серьезно.

– Так, а теперь запоминайте инструкции по общению со своей семьей. Во-первых, они призраки, а это значит, у них нет тел. Понимаете? То есть, обнять, погладить, хоть как-то потрогать их вы не сможете – Иван тяжело вздохнул  – во-вторых, вы теперь можете их звать, но если они не пришли сразу – это не страшно. У них тоже есть своя жизнь и свои дела. Что они могут или не могут, хотят или не хотят, они вам расскажут сами. А теперь самое главное. Я сейчас заканчиваю работу, и вы ходите с этой формулой неделю, и внимательно следите за своим состоянием. Вы меня понимаете, внимательно! Если все будет хорошо, то мы вам эту формулу набьем. Иван, вы вообще меня слушаете?…

Но, похоже, Иван не слышал ничего. Он во все глаза смотрел перед собой и улыбался, как пьяный. Яшка махнул рукой и продолжил свою работу. А мы только стояли и смотрели на эту странную картину. У меня на душе от происходящего становилось хорошо и радостно, Роза Владимировна тепло улыбалась, дед на происходящее смотрел недоверчиво, но его глаза лучились теплом, ему тоже нравилось то, что он видел.

Закончилась процедура, Иван увидел кроме сына еще и свою жену и разревелся окончательно. Мы с Яковом отпоили его валерьянкой, Яша еще раз повторил ему все инструкции и Иван абсолютно счастливым уехал домой, предварительно клятвенно пообещав каждый день звонить своему благодетелю (это Яша) и докладывать, как он себя чувствует. За заплаканным гигантом закрылась дверь, а я увидела на столе банку с вожделенным кофе и решила, пора бы его и попить, а заодно кое-что спросить у благодетеля.

– Яш, слушай, а почему я Лилию вижу, а Данилку нет?

Яшка аж подпрыгнул на своем стуле.

– Ты видишь Лилю?

– Ну да. И вижу, и слышу. Я думала, это нормально… Ну, то есть, что этому есть какое-то объяснение.

– Это ненормально. Ты же не приглашала ее сюда. Это я ее звал. Ты не должна была ее видеть.

И тут мы все дружно посмотрели на Розу Владимировну, но та тоже смотрела на меня с непониманием и удивлением, а потом подошла поближе, как-то странно улыбнулась и попросила.

– Сашенька, а можно мне увидеть формулу, которую на тебе написал Яша?

В этот момент у меня случилось стойкое дежа вю. Вот только вчера одна милая девушка смотрела на меня так же странно и просила про тоже, а потом сбежала, ничего не объяснив. Я покорно задрала свою домашнюю майку, поймав осуждающий взгляд деда, мол, тут же Яков, но мне уже было все равно. Роза Владимировна подошла ко мне ближе, вгляделась в рисунок на моей груди, и вдруг вскрикнула.

– Каф! Тут стоит три раза Каф! А по логике должен быть Бет!

Бедный Яша опять залился краской.

– Я все точно перерисовал из тетради дедушки, я проверял!

Но Розочка поторопилась успокоить ученика.

– Думаю, что ошибку допустил Викентий. Он ничего в этом не понимает – закорючки и закорючки. Просто нечетко перерисовал, и получился Каф вместо Беты. Ему-то разницы не понять, а она огромна.

Я с интересом слушала этот высоконаучный диалог, ничего не понимала и начинала закипать.

– Многоуважаемые маги, а ничего, что это вся эта белиберда на мне нарисована? Вы хоть объясните мне, что это означает и чем мне грозит.

Роза Владимировна пожала плечами.

– Не знаю, Саш. Ты сама ничего такого особенного не замечала? Ты же уже достаточно давно ходишь с этой формулой.

– Особенного? Роза Владимировна, при всем моем уважении, у меня последний месяц особенный весь и мне сложно представить, что из увиденного мной самое особенное.

Тут уже включился дед.

– Роза, мне тоже что-то не смешно. Что твой ученик нарисовал на моей внучке? Мы тут бьемся за ее здоровье из последних сил, а она может уже начинает это самое здоровье терять из-за вашей ошибки.

– Андрей, а никто не смеется. Все понимают серьезность ситуации. Вряд ли эта формула вредит Саше, я бы это почувствовала. С ее физическим здоровьем все нормально. А вот какие способности и возможности она приобрела благодаря этой ошибке – это надо разобраться. А я еще удивлялась, как быстро девочка из тела стала выходить. Мне надо подумать, какие последствия могут быть у этой описки.

Я невесело улыбнулась.

– Так думают уже. Ариэла Оскаровна тоже заинтересовалась этим рисунком и заметила эту ошибку, как я теперь понимаю.

Глаза Розы Владимировны расширились от удивления, а Яшка подпрыгнул со своего стула и побежал ко мне.

– Ариэла? Когда она успела это увидеть?

– Вчера. Она приходила ко мне, мы очень мило с ней пообщались.

Дед решил вставить свои три копейки в разговор, а может, захотел произвести впечатление на Якова.

– Да. Наша Шура теперь чуть ли не подруга Ариэлы Оскаровны. Я их тут вчера застал. Сидят, щебечут, будто о мальчиках и платьях, а не о магии и покойниках.

Но Яша никак не отреагировал на реплику деда, он внимательно вглядывался в меня.

– Что сказала Ариэла об этой ошибке?

– Что иногда хорошо чего-то не знать. А вообще, судя по реакции, ей эта ошибка даже понравилась. И еще, она обещала скоро вернуться.

– А о чем вы говорили с Ариэлой до того, как она нашла эту ошибку?

– Как быть дальше. Кажется, она поняла, что со мной придется тоже считаться и пыталась придумать выход, который устроил бы нас обоих.

– Вас обоих? – Яша сделал ударение на слове «вас», и тут до меня дошло, почему мой сосед так переживает. А сосед, между тем, уже подбежал к своей учительнице.

– Роза Владимировна, что может дать такая ошибка Альке?

Розочка смотрела на своего ученика с непониманием, она явно не видела особого повода так переживать.

– Яш, не могу вот так сразу сказать. Мне надо все еще раз посчитать и обдумать. Но с Сашей все в порядке, ошибку эту ты совершил по вине своего деда. Что тебя так обеспокоило?

Яша замолчал, и за него ответила я.

– Он переживает, что может стать ненужным Ариэле, что она сможет решить свою проблему без него.

Яков бросил в мою сторону взгляд, полный ненависти, но на меня это впечатления не произвело. В этот момент я почему-то вспомнила наш утренний разговор.

– Ну, так что ты решил, Яш? Сволочь или нет?

Кажется, я зря это сказала. По крайней мере, реакция окружающих была очень разной. Дед явно мной гордился. Роза Владимировна смотрела с сожалением, как на глупую девочку, которую она ошибочно считала умной. А в глазах Якова я увидела такой яростный гнев, что даже несколько испугалась. В этот момент мне подумалось, что я наживаю себе серьезного врага. Яша подошел ко мне практически вплотную.

– Я подумаю над твоим вопросом. Что еще я не сделал для белой госпожи? Не нашел ей защиту? А она ей еще нужна?

– Нужна. Яш, не надо принимать все так близко к сердцу.

– Так может я уже сволочь, а у сволочей сердца нет. Я постараюсь выяснить у деда что-нибудь и буду  держать тебя в курсе ситуации.

Прошипев это мне в лицо, Яшка выбежал из кухни, в прихожей хлопнула входная дверь. Роза Владимировна посмотрела на меня очень грустно.

– Ну зачем ты так? Ему сейчас очень непросто.

Но вместо меня ответил дед.

– Роза, по-моему, ты идеализируешь своего ученика. Ему стало достаточно легкого тычка, чтоб он становился реальной сволочью. Прости, кажется, ты опоздала его спасать.

Роза Владимировна только поджала губы.

– Я могу только повторить, что буду сражаться за него до последнего. До свидания, Андрей. До свидания, Саша.

И она ушла. А мы с дедом остались. Андрей Осипович посмотрел на кофе, забытый Яковом.

– Ну что, Шур, давай соседского кофейка что ль попьем. Чувствую, что не дадут нам этой ночью поспать.

– Чувствуешь?

– Это, наверное, какая-то специальная функция у покойников – обостренная интуиция. Я стал многое  просто предчувствовать. И знаешь, сбывается. Вот сегодня нам не дадут ночью поспать. Поэтому предлагаю попить кофе и расслабиться хоть немного. Скоро все это закончится. Верь мне, Шурчонок.

И дед оказался прав. Ближе к ночи у нас на кухне появилась Ариэла. Глаза ее горели радостью, и даже несколько прядок выпали из пучка. И здоровалась она с нами теперь совсем иначе.

– Доброго вечера, Андрей Осипович. Доброго вечера, Алекс. Как я рада вас видеть.

Дедушка абсолютно не ожидал такого теплого обращения по отношению к себе и от неожиданности даже растерялся. Я же по радостным глазам Ариэлы поняла, что она высчитала, какой эффект создает ошибка в формуле, нанесенной на меня и ей этот эффект определенно нравится.

– Добрый вечер, Ариэла Оскаровна. Я тоже рада видеть вас. Судя по вашей улыбке, вы разобрались с моей формулой?

– Вы сами поняли, что у вас там написана не так буква?

– Ну что вы. Я в этом совсем не разбираюсь. Про ошибку мне рассказала Роза Владимировна.

При упоминании Розочки ведьма скривилась, будто съела что-то кислое.

– Ах да, она же теперь тут часто бывает. Пытается сделать добрым  и отзывчивым внука Викеши. Умная женщина, но слабая. Зачем ее только во все это втянули. Интересно, что она сказала по поводу этой ошибки?

– Ничего. Сказала, что надо подумать.

– Не надо. Я уже разобралась. Из-за этой ошибки, вы, моя дорогая, стали не хозяйкой этого места, а хозяйкой практически любого места, в котором оказываетесь. У вас теперь есть очень много возможностей. Единственное неудобство – как только вы покидаете какое-то место, вы там уже не хозяйка. Но я даже не знаю, неудобство это или нет. Ваша сила стала подвижна. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Пока не очень, если честно. Я вообще мало понимаю в магии.

– И это скоро пройдет. Эта формула начала развивать в вас способности, поскольку они вам нужны. Как только вам что-то становиться надо в магии, эта формула моментально включается и начинает собирать для вас энергию и возможности. Вам надо быть хозяйкой – пожалуйста, вам надо разбираться в колдовстве – сколько угодно.

Глаза Ариэлы горели восторгом, но я ее радости не разделяла.

– А если мне надо, чтоб все это быстрее закончилось? Не хотелось бы вас разочаровывать, но я не горю желанием быть ведьмой. Я хочу просто нормально жить в своей квартире со своим дедушкой.

– И прекрасно! Как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Алекс, получается, что вы можете меня освободить.

Почему-то я это и подозревала с того момента, как радостная Ариэла ушла от меня в прошлый раз. А чему еще она могла обрадоваться? Александра, соберись, вот сейчас твоя судьба и решается. Но я не успела ответить, в диалог вмешался дед.

– Многоуважаемая Ариэла Оскаровна, мы очень рады, что Шура может вам помочь, только чем же для нее эта помощь обернется, позвольте спросить?

– Только пользой. Поверьте, я умею быть благодарной. Может, даже слишком благодарной. Я обещаю, что сделаю пребывание Александры в этой квартире совершенно безопасным.

Я решила уточнить.

– Но мальчики смогут при этом ходить к своим родным?

– Конечно, смогут. Даже когда вы меня освободите из мой тюрьмы, в мир я все равно смогу выходить только по перекрестку. Так что портал будет работать.

– А мое здоровье?

– Об этом не беспокойтесь. Я поговорю с Викентием, и даже если он не захочет отдавать защитный медальон, я придумаю, как вас обезопасить. Поверьте, у меня хватит для этого сил и знаний. Ну, Алекс, скажите, вы поможете мне? Или вас еще что-то смущает?

В разговор опять вступил дед.

– То есть, если Шура вас освободит, вы будете по-прежнему проходить через перекресток, но дальше будете уже уходить по своим делам. А что это за дела? Простите, Ариэла Оскаровна, но чтоб вас тут удержать, целую семью подрядили, а теперь вдруг Шура вас раз и выпустит. Непросто же так люди старались, наверное, каких-то проблем опасались от вас.

И тут Ариэла сделалась несчастной. Гордые плечи опустились, губы дрогнули.

– За что? Господи, ну за что же вы так со мной? Я уже тысячу раз раскаялась, что прокляла тогда Василия и его невесту. Я была молодой и очень своевольной, воспринимала любой отказ, как вызов потому, что очень мало видела в жизни отказов. Так сложилось, что первые ростки своей силы я употребила во зло, но это было больше ста лет назад. Неужели вы думаете, что за эти сто лет я не изменилась, не поняла ценность человеческой жизни и человеческого общения? Не оценила свободу достаточно высоко, чтоб больше не совершать подобных ошибок?

Дед переминался с ноги на ногу, ему явно было не по себе от этого разговора, да и такой печальный вид Ариэлы был ему в новинку, но он хотел выяснить все до конца.

– Может вы и правы. Многие из нас в молодые годы совершали серьезные ошибки, чтоб потом больше никогда их не повторять. И как бы ни был тяжел ваш грех, вы за него уже достаточно расплатились. Не знаю, как Шуру, но меня во всем происходящем смущает только один момент, и смущает сильно: если сейчас Шура ошибется, выпуская вас, то она уже не сможет исправить свою ошибку.

После этих слов Ариэла посмотрела на меня очень внимательно, я поняла ее взгляд.

– Этот человек меня воспитывал с младенчества, он меня знает лучше меня самой и все правильно говорит. Не обижайтесь, Ариэла Оскаровна, я тоже не очень понимаю, за что вас приковали к месту захоронения на столько лет. Спросите меня, так я скажу, что люди вас просто испугались. И все-таки, я так мало понимаю в этой сфере и боюсь совершить непоправимую ошибку.

Ариэла вздохнула.

– Ну, хорошо. А если я дам вам возможность вернуть меня назад? Напишу нужную формулу, и вы сможете ей воспользоваться, если сочтете нужным. Единственно, вам придется какое-то время носить на себе свою формулу и по-прежнему быть хозяйкой пространства, в другом статусе вы просто не сможете меня вернуть. Тогда вы согласитесь меня вывести?

Мы с дедом переглянулись. Андрей Осипович хмурил брови, он сомневался, но я уже была настроена помогать бедной девушке. Мне реально было ее жаль. Сто лет – это же такая куча времени, хватит уже.

– Да. Если вы напишете формулу вашего возвращения.

Дед остановил меня.

– А как мы поймем, что эта формула закрывает перекресток? И как узнаем, что вы не пакостите, пока бываете на воле?

– А вот вы и будете меня сопровождать первое время – Ариэла хитро улыбнулась деду – заодно и подскажите, если я что-то в современном мире понимать не буду. И закрытие вы проверите. Вы же видите перекресток?

– Конечно, вижу.

– А если он закроется, заметите?

– Конечно.

– Ну вот, все будет без обмана. Андрей Осипович, дорогой мой, я понимаю, почему вы настроены против меня. Я была с вами высокомерна, за что прошу меня простить. Это была только защитная маска. Вы ведь, даже будучи просто хозяином перекрестка, могли ограничивать меня в передвижении. Просто вы этого не знали, а я очень этого боялась. Извините меня за мою надменность. Это во мне говорил страх.

Дед смотрел на Ариэлу с большим удивлением и, кажется, не верил своим ушам. Но извинения явно произвели на него очень хорошее впечатление, и он смягчился.

– Ну что вы, ей Богу. Конечно же, я не обижаюсь на вас. И буду вас сопровождать в ваших первых путешествиях по этому миру. А то еще обидит кто-нибудь…

Последние слова дед пробурчал почти себе под нос, но я поняла, что Эла окончательно растопила его сердце. Все-таки у меня очень добрый и незлопамятный дед. Значит, все решили. Осталось только реализовать решение.

– Ариэла Оскаровна, так что делать-то надо? Мы с дедом в колдовстве профаны, учите нас.

– Конечно же, я всему вас научу. Алекс, но вы точно согласны? Вы не передумаете?

– Нет – и тут в моем мозгу всплыли полные ненависти глаза Яши – Ариэла Оскаровна, а что же будет с нашим соседом и его дедом, Викентием?

– Ничего не будет – лицо ведьмы моментально стало холодным – я потеряла с ним интерес, пусть дальше живут, как хотят. А если они задумают вам как то вредить, я сама с ними разберусь. Устала я от этого семейства. Ну, будет об этом – Ариэла опять улыбнулась – тогда я пойду расписывать формулу закрытия перекрестка, чтобы потом ее вам продемонстрировать и научить вас работе с ней. Я буду с вами честной.

Последняя фраза значительно больше относилась к деду, чем ко мне. После этого Ариэла очень мило с нами попрощалась и исчезла.

Дед посмотрел на меня с хитрым прищуром.

– Ой, Шурчонок, становишься ты у меня настоящей ведьмой. Гляди, сейчас втянешься в эту магию, может, потом начнешь и деньги этим зарабатывать.

– Не смешно, дедуль. Вот только этих приключений мне не хватало. Я жду не дождусь, когда вся эта история закончится. Я себе каждое утро повторяю, что я не сошла с ума, что это просто такая странная ситуация. После всего этого я, скорее, начну писать сценарии к фильмам ужасов. Вот.

И мы с дедом рассмеялись, кажется, первый раз за все это время. На душе становилось все легче, конец кошмара казался все ближе, но мы рано расслабились. Буквально через полчаса после ухода Ариэлы Оскаровны в нашей квартире появился Яков. Вот так просто, появился. Он не звонил в дверь и я ему не открывала. Он просто спокойно зашел в залу, где мы с дедом смотрели по телику какое-то старое кино.

– Добрый вечер – произнес это Яков очень тихо, но мы с дедом оба практически подпрыгнули на диване.

И дело было не только в том, что мы не ожидали этого приветствия, но и в том, как оно было произнесено: тихо и очень зло. Яша смотрел на нас так же – зло и спокойно. Первым в себя пришел дед.

– Здравствуй, Яша. А как ты сюда попал? Дверь была открыта?

– Закрыта, но теперь для меня это не проблема. Я только что говорил со своим дедом. Аля, это правда, что ты дала согласие на выведение Ариэлы из заточения?

– Да, это правда.

– А ты в курсе, что в таком случае мы с дедом становимся ей не нужны?

– Я это подозревала. Но что тебя смущает? Викентий Борисович для тебя силы уже много набрал, ты не в накладе. И перекресток не будет закрыт, так что твой дедушка всегда сможет подпитаться.

Глаза Якова сузились, сейчас он уже походил на змею, готовую к броску.

– Что меня смущает? Я тебе расскажу, что меня смущает. У меня была возможность завладеть не только огромной силой, но и огромным знанием. Ариэла могла многому меня научить. Да и от дополнительной силы я бы не отказался. А еще я бы не отказался иметь у себя в должницах очень могущественную ведьму. У меня на все это уже были свои планы, но тут появилась ты…

– Так, стоп! Что значит, появилась я? Я по своей воле во все это влезла, по-твоему? Я сюда перенесла перекресток, я стащила защитный медальон, в конце концов, я сделала ошибку в формуле? Я обо всем этом просила?! Если ты хочешь быть учеником Ариэлы, попроси ее об этом. Почему ты думаешь, что она тебе откажет?

– Она сказала деду, что больше не хочет иметь дела с нашей семьей.

– За это твоему деду спасибо и скажи. Я так понимаю, что он просто достал Ариэлу, так еще и шантажировал ее тем, что не даст тебе достаточно силы для ее вызволения. Сам знаешь, характер у нее огненный, да и давления на себя она долго не могла терпеть. Господа Коротичи, вините в своих бедах только себя.

Но после моих слов лицо Якова стало только злее.

– Как же вы меня достали. Один вечно врет, вечно все портит, вечно чего-то боится. Вторая из себя какую-то мифическую хозяйку строит. Она постоянно не причем, и постоянно мне где-то гадит. Мне нужна моя сила. Вся! И знания. Все! Я не собираюсь ни от чего отказываться. Мне выпала возможность стать великим – дед не сдержался и хихикнул – я сказал, великим! И я буду драться за нее. До последнего… Это понятно?

Началось. Почему я не удивлена?

– Прекрасно. Удачи тебе на этом пути. От меня ты чего хочешь?

– Откажись помогать Ариэле.

– С чего бы? Взамен она обещала мне сохранить присутствие деда здесь и мое здоровье. Собственно, я больше ничего и не хочу. У нас честная договоренность, я не собираюсь ее нарушать.

Глаза мага засветились такой ненавистью, что мне стало не по себе, но желание, чтоб все это, наконец, закончилось, было сильнее. Да и Ариэле я доверяла, она меня защитит, если что.

– Откажись. Я тоже оставлю тебе деда и здоровье…

– А что я самой Ариэле скажу? «Ах, извините, ах, я передумала, идите общайтесь с моим дорогим соседом, с которым вы общаться не хотели» – так ты себе это видишь? Думаешь, она мне такое простит? А Ариэла враг пострашнее тебя будет. Да и не хочу я с ней враждовать! Прекрасная девушка, которую твой дед еще и не единожды оболгал. И я буду рада ей помочь. Нет, Яша, я не откажусь.

– Ну что ж, я честно попытался… Александра, Андрей Осипович, желаю здравствовать.

С этими словами Яков вышел из комнаты, а мы с дедом, как это всегда бывало, переглянулись. Первым заговорил дед.

– А он не шутил. Шур, надо что-то делать, надо звать Ариэлу и просить защиты.

-Думаешь, надо? А что эти двое против нее сделают?

– Против нее может и ничего, а вот против нас…

– И против вас ничего не сделают – в дверях комнаты стояла Ариэла, только сейчас она была прежней Ариэлой, высокомерной и презирающей  – да как этот мальчик посмел вам угрожать и что-то от вас требовать? Извините, я в этот момент была занята, мне обо всем Виктор рассказал.

Я сделала последнюю попытку заступиться за бывшего друга детства.

– Ариэла Оскаровна, а не круто вы с Яковом? Ну то, что Викентий Борисович не лучший человек на земле и не вызывает у вас желания с ним общаться – это я понимаю, но за что же  Яша попал под раздачу? Он у деда силы не просил, он все детство мучился разными хворями, и каждый местный хулиган норовил его обидеть. Про силу я молчу, но что мешает вам с ним позаниматься?

– Алекс, вы просто не видите его сердцевины, и поэтому за него заступаетесь. Поверьте мне, он не отличается от своего дедушки, такой же слабый, такой же готовый предать.

Дед посмотрел на меня с многозначительным выражением «А я говорил», но мне еще хотелось надеяться, что Яша не так плох, как о нем думают.

– Вы уверенны?

– Уверена. Я очень хорошо вижу в людях внутренний стержень. Вот в вас он присутствует, как и в Андрее Осиповиче, как и в Розе. Вы можете совершить дурной поступок по незнанию, по неверному убеждению, даже по капризу, только потом сами же от этого изведетесь. А в Яше этого нет, он раб обстоятельств. Пока ваши интересы не пересекались, пока он относился к вам, как к более сильной, он был добрым, справедливым и даже порядочным. Но как только вы встали у него на дороге, и он понял, что стал сильней вас, он моментально изменился и не в лучшую сторону.  И Викентий такой же. Или вы думаете, что ваш дедушка дружил бы много лет с подлецом?

Дед вспыхнул и опустил глаза.

– До определенного времени Андрей Осипович просто верил, что Викентий Борисович – достойный, хороший человек. И это длилось тоже до тех пор, пока Андрей Осипович не попал в зону интересов Викентия, и Викентий не стал сильнее. И все, и многолетняя дружба была забыта, а ваш дед попал в больницу с инфарктом. Разница между внуком и дедом одна – Викентий побывал в ситуации, которая напрямую угрожала его жизни, а Яков пока не переживал подобный опыт. Но ему и хулиганов, которые мучили его в детстве, хватило.

Как бы мне ни хотелось, но я понимала, что ведьма говорит правду. А значит, надеяться на то, что при расправе меня помилуют, не приходилось. В том, что Яков попытается со мной расправиться, я уже почти не сомневалась. А дед в этом давно не сомневался, поэтому сразу пошел в атаку на Ариэлу.

– Многоуважаемая Ариэла Оскаровна, вы пообещали, что помощь вам не будет представлять опасности для моей внучки. И я очень надеюсь, что вы свое обещание сдержите.

– Конечно, конечно, Андрей Осипович, даже не сомневайтесь в этом. Сейчас я закрою ваш дом от любого нападения, чтоб эти двое не смогли добраться до вас. К сожалению, с моим выходом из заточения все оказалось не так просто, как я надеялась. Мне придется еще немного поработать над обрядом, буквально день-два, и все будет готово.

Мы с дедом традиционно переглянулись, это не ускользнуло от внимания ведьмы, и она продолжила попытки нас успокаивать.

– Вам абсолютно не о чем переживать. Вы же всегда можете позвать меня, и я сразу приду, клянусь вам. Со мной этим господам будет не так вольготно  препираться.

– Позвать? Но как? Не специалист я в призывах призраков – тут я совсем растерялась.

– Очень просто. Просто позовите меня по имени. Так и скажите «Ариэла, приди ко мне».

– Можно без отчества?

– Можно без отчества. Если бы мы были знакомы при жизни, не так уж велика была бы разница лет между нами – Ариэла улыбнулась – а теперь позвольте мне уйти. Я очень хочу быстрее закончить все приготовления к обряду. Я очень соскучилась по матушке.  И по отцу, хоть это по его просьбе со мной такое сотворили. Но мне почему-то кажется, что он уже сожалеет о сделанном.

И ведьма исчезла. Дед посмотрел ей вслед и произнес:

– Кто бы мог подумать, такая милая девушка. А казалось настоящей салтычихой.

– В этой истории все оказалось не таким, каким было в начале. Я вот поняла, что общение с тобой и спокойствие двух мало знакомых мне семей для меня дороже, чем собственное здоровье и жилье. А может быть, даже жизнь.

– Не так я тебя воспитал. Надо было эгоистку растить, которой плевать на всех, тогда было бы меньше проблем.

– Дед, ты такое воспитать не смог бы, даже если бы очень сильно постарался. Не выдумывай. Лучше скажи, раз ты у нас теперь интуицией богат, дадут нам этой ночью поспать?

Я говорила все это шутливым тоном, но дед вдруг стал очень серьезным и нахмурился.

– Эту ночь дадут. А вот дальше… что-то у меня внутри нехорошо.

– Не нагнетай. Пойдем тогда спать. Если завтра тяжелый день, надо быть в форме.

– Ну пошли… – дед как-то странно посмотрел на меня –  Шур, а у нас зефир в доме есть?

От такой смены тем я даже остановилась.

– Зефир? Да, коробка на кухне лежит полная. Ты сладкого захотел? Я угощу с удовольствием.

– Нет. Я сладкое не люблю, я за тебя переживаю, чтоб у тебя лакомство для настроения было – дед улыбнулся – пойдем отдыхать.

Утро было солнечным и безмятежным. Солнце залило светом всю комнату, и от этого совсем не хотелось думать про каких-то посторонних духов, про какие-то обряды. Хотелось, чтоб каждое утро было таким: комната, залитая солнечным светом, дед, стоящий в дверях и улыбающийся. Ничего больше не хочу, просто оставьте все так, и я буду счастлива.
День прошел хорошо и очень по теплому: мы с дедом разбирали его старые бумаги и фотографии, вспоминали, как мы жили когда-то в этой квартире вдвоем, какие смешные истории с нами случались. Наступивший вечер тоже никаких новостей не принес. Все было спокойно. Я видела, как дед хмурился и как бы прислушивался к чему-то, но по-прежнему никто не нарушал нашего уединения.

Наступила ночь. Ничего. Я сладко потянулась и решила пойти в душ. В голове промелькнула мысль, что дедушка, наверное, слишком переживает за меня и оттого накручивает ситуацию своими предчувствиями.

И тут началось…

Я почувствовала знакомый тухлый запах. Черт, Викентий! Но как? Ариэла же обещала! И в тот же момент в дверном проеме, ведущим в кухню появился Викентий Борисович и бросился к деду. Андрей Осипович успел заметить нападавшего, и отскочил в сторону. Огромный страшный дух попытался еще раз атаковать деда, но тот снова увернулся. Да что происходит?! И я закричала, что есть сил:

– Ариэла, приди ко мне! Ты мне очень нужна!

И тут же услышала у себя за спиной усмехающийся голос Якова:

– Не разоряйся, она не придет. Видишь, Аля, не только твоя любимая ведьма умной оказалась, я тоже кое-чего стою, и даже без ее учительства.

Я повернулась к Якову и обомлела. Лицо молодого человека не выражало ничего хорошего, мой бывший друг детства пришел меня убивать. Он уже мысленно прощался со мной, и даже где-то сожалел о том, что ему предстояло сделать,  но отказываться от своего плана был не намерен. За моей спиной я чувствовала движение энергий. Ощущение было, что какие-то беззвучные существа носятся в руках с факелами, от которых исходит свет и тепло. Я понимала, что это мой дед и Викентий схлестнулись в  схватке, изо всех сил надеялась, что победит дед, и с ужасом понимала, что я не могу себе представить, что будет, если он проиграет. А главное, я никак не могу ему сейчас помочь. Ариэла могла бы… Ну почему?! Почему она нас не защитила?! Почему не приходит на зов?! Паника начинала застилать мне разум. Саша, соберись! У тебя есть свой враг, попробуй сладить с ним.

– И что? Ты мне хочешь сказать, что это у тебя хватило сил и мозгов сделать так, чтоб вы смогли сюда пройти, и чтоб Ариэла не слышала мой призыв?

– Представляешь, хватило – Яшка явно гордился собой –  с силой дед помог, а с мозгами у меня всегда было хорошо. Не так уж это все сложно оказалось. Мне понравилась история с опиской. Представляешь,  оказывается, если грамотно поменять пару букв в формуле, которая не дает никому прийти в ваш дом, кроме того, кто эту формулу писал, то вот уже он сам не может найти дорогу к вам, зато все остальные могут приходить спокойно. Здорово, правда?

Яков просто светился от самодовольства, но мне сложно было с ним не согласиться – придумано было хитро.

И вдруг я осознала, что за моей спиной стало тихо. В ужасе я обернулась и увидела своего дедушку. Андрей Осипович сидел в углу комнаты и не шевелился, глаза его были закрыты и сам он был виден значительно бледнее, чем обычно. А рядом с ним стоял огромный Викентий Борисович и победно улыбался. Не осознавая толком, что я делаю, я кинулась к обидчику любимого деда, но Яков схватил меня за руку, и в этот момент я поняла, что этот человек силен не только, как маг, но и просто физически. Ладонь Яшки сжала мою руку, как тесками так, что я даже вскрикнула от боли.

– Не торопись, дорогая, на тебя совсем другие планы. Ты сегодня выбросишься из окна, не пережив кончины любимого деда.

– Что??? –  фраза была настолько идиотской, что мне показалось, будто я ослышалась – с чего бы мне выбрасываться???

И тут я почувствовала усталость. Нет, не физическую, душевную. Я устала, очень. От всего происходящего. От этой глупой борьбы, от предательства друга,  от ухода дедушки. И пусть мы продолжаем с ним общаться, но это не то. Я устала… Из глаз невольно покатились слезы. Я посмотрела на Якова, надеясь найти в нем хоть какую-то поддержку, так утопающий хватается за соломинку. Но на его лице играла уверенная самодовольная ухмылка, он не собирался мне сочувствовать. В мозгу очень ярко всплыла картинка: я сижу на кухне, Яша странно смотрит на меня и во мне просыпается дикое сексуальное желание. Господи, так это он на меня действует! Я не устала, нет! Сашка, держись!… Не дай этому уроду победить! Ради деда, ради мальчишек и их семей! Держись!!! Но все было бесполезно, волны отчаяния захлестывали меня все сильнее, слезы катились по щекам, жить не хотелось. Нет, я устала… я очень устала… я не могу так больше, я хочу, чтоб прям сейчас все закончилось. А дедушка меня поймет… Я даже ближе к нему буду. Да, так всем будет лучше. Я очень устала…

Яша подошел к окну и распахнул его.

– Ну что же ты, Алечка? Вот решение всех твоих проблем. Иди, не бойся. И все закончится. Тебе надо отдохнуть. А мне надо, чтоб мне никто не мешал. А за перекресток не переживай, я еще раз пересмотрел формулу, и оказалась, что ты у нас хозяйка только того места, в которым находишься. Уж поверь мне, я позабочусь о том, чтоб в этой квартире ты после своей смерти не появилась.

При этих словах ухмылка на лице молодого мага стала настолько гадкой, что какая-то часть моего мозга даже очнулась, но ненадолго, ноги сами несли меня к раскрытому окну, а внутри какой-то неестественный голос повторял «Тебе надо отдохнуть». Яков поставил стул рядом с подоконником. Все, плаха готова. Но, видно, палача не устраивала та скорость, с которой я шла к своей смерти, и он решил ускорить процесс. Обняв меня за плечи, Яша стал осторожно, но настойчиво подводить меня к стулу. Наверное, мое мечущееся сознание восприняло это объятие, как дружеское, и от этого завеса абсолютного отчаяния на минуту приподнялась.  Сашка!!! Ну!!! Соберись!!! И из последних своих сил я заорала:

– Ариэла, приди ко мне!!!

От неожиданности Яшка вздрогнул и отпрянул от меня, а я так и осталась стоять посреди комнаты. Никого. Все. Я, правда, устала. Мне, правда, пора. Прости, дед…

И в этот момент через потоки слез я отчетливо увидела перед собой маленького мальчика. Он смотрел на меня и как-то очень хитро улыбался, а потом так же, с хитрецой, спросил:

– Тетя Саша, а можно я возьму твой зефир?

Пол закачался у меня под ногами. Господи, я схожу с ума или уже умела? Что происходит?! Но через пару секунд объяснение моего видения появилось передо мной: сначала в комнате возник молодой человек со смутно знакомым лицом, а следом за ним появилась Ариэла. При виде ведьмы я почувствовала, что силы окончательно меня покидают и неуклюже села на пол. Тоска из головы стала уходить, а в место нее пришло чувство гнева и обиды. Я подняла глаза на Ариэлу, но та одними только губами прошептала «Простите меня», и  двинулась к Якову.

Тогда я первый и, надеюсь, последний раз в жизни увидела, как выглядит ведьма в гневе. Поверьте мне, это очень страшно. Глаза Ариэлы загорелись красным светом, губы сложились в гримасу, напоминающую оскал. В фильмах ужасов так изображают вампиров, вышедших на охоту. Но сейчас передо мной стоял не вампир, а ведьма, очень злая и готовая карать тех, кто хотел помешать ее планам. И если от Якова исходило холодное желание меня убить, то от Ариэлы исходило горячее желание убивать, врать, мучить, короче, расправляться со своими врагами всеми доступными ей способами.

При виде ведьмы Яков стал отступать назад и в итоге просто вжался в стену. Его лицо стало бледнее мела, кажется, он понял, что сейчас его ждет что-то страшное. За своего внука попытался вступиться Викентий Борисович, но Ариэла только взмахнула рукой, и духа унесло в другой конец комнаты, где он и остался сидеть. А взбешенная ведьма продолжила свое наступление на молодого колдуна.

– Как ты посмел ее тронуть? Как ты посмел мне помешать? Ты! Жалкий маг! Как ты посмел?!

Яков пытался что-то ответить, но только хватал ртом воздух. И с каждым шагом Ариэлы его глаза все больше расширялись от ужаса.

– Со мной ты не так смел, как с несчастной девушкой, решившей мне помочь. Ну же, попробуй мне угрожать, как твой мерзкий дед. «Без нас ты никогда отсюда не выберешься. Тебе придется нам помогать, или так и останешься в своей тюрьме до конца времен» – так он говорил, а сейчас что-то замолчал. Так может его внук тоже попробует мне грозить?

Яшка наконец-то выдохнул и заговорил, хоть и получалось у него это тихо и сбивчиво.

– Я… я мечтал стать вашим учеником, я хотел стать таким же, как вы…

– Ложь! Ты так же лжив, как твой дед. Ты хотел получить мою силу и мой опыт, но меня из заточения ты выпускать не хотел. Ты мечтал сделать меня своей рабой, до конца времен дразнить меня возможностью выйти и не выпускать потому, что ты трус! Ты бы никогда не осмелился дать мне свободу! Вы –  два лживых труса. Вам нужна была только сила, чтоб защищать свои жалкие душонки, на которые даже дьявол не покусится, настолько они жалки…

И тут у меня за спиной зазвучал молодой уверенный голос.

– Но вы же его не убьете? Ариэла Оскаровна, так будет неправильно.

Я оглянулась и, наконец, разглядела призрак молодого человека. Сомнений не было, это был тот самый Виктор, брат близнец Виктории. Они были удивительно похожи, даже мимикой и голосом, а уж про внешность и говорить не стоит. Виктор смотрел на ведьму спокойно, без страха, но на Ариэлу это не произвело особого впечатления.

– Мальчик, не мешай мне. Этот маг хотел убить, и, значит, ему самому пора быть убитому.

– Но этот маг не всегда был такой. Он делал и добрые дела. Он помог нам с сестрой…

– И чуть не свел твою сестру с ума. И он всегда был таким. Всегда! Может сам об этом не знал, но был.

– Ариэла Оскаровна – Виктор не собирался отступать – вы ведь уже однажды убили…

– Не смей!… – но после этих слов глаза Ариэлы потухли и гнев стал успокаиваться –  не смей мне об этом напоминать. Ты слишком молод для того, чтоб меня стыдить.

И все-таки слова Виктора возымели свое действие, ведьма успокоилась и взглянула на Яшу задумчиво.

– Но ты прав, мальчик. Зачем убивать этого мага? Мертвый он может быть не менее опасен, чем живой, а я больше не хочу тратить на него свои силы.

Задумчиво разглядывая Якова, ведьма подошла к нему вплотную и положила ему руку на солнечное сплетение. От этого жеста кадык Яши дернулся, но он так и продолжил стоять у стены и ждать своей участи.

– Ого! – брови Ариэлы поползли вверх –  значит, Викентий тебе все отдал. Теперь я понимаю, как ты смог все это провернуть. Сколько же ты силы себе взял… Из-за нее ты чуть не убил ни в чем не повинную девочку, из-за нее чуть не сошла с ума сестра одного мальчика и ушла отсюда до срока мама второго мальчика. Думаю, что если у тебя ее отнять, ты будешь достаточно наказан.

И тут Яков преобразился, в его глазах загорелся нездоровый огонь. Кажется, он попытался ударить Ариэлу или как-то еще ей навредить, но она только улыбнулась этой попытке.

– Глупый маленький маг. Неужели я похожа на Алекс? Ты решил со мной побороться в открытую? Глупо. Глупый маленький маг…

Ариэла ничего не делала, просто ее полупрозрачная рука лежала на солнечном сплетении Яши, а губы что-то шептали и улыбались, но в молодом человеке происходили явные изменения, из него будто выходил воздух. Исчез огонь из глаз, ссутулились плечи, и очень скоро взгляд стал тоскливым и несчастным.

– Ну вот и все – Ариэла недобро улыбнулась – с чем пришел, с тем и уйдешь. Забирай своего деда и убирайся. Я больше ничего не желаю о вас знать.

Ведьма убрала свою руку, и от стены отошел совершенно сломленный человек. Было такое ощущение, что за эти пару минут Яков постарел лет на десять. Не говоря ни слова, он прошел к стене, где лежал Викентий Борисович, попытался что-то сделать, но опустил руки.

– У меня нет сил, помогите мне – его голос звучал глухо.

Ариэла подошла к Викентию, наклонилась над ним и дух начал двигаться. Когда он поднялся, выяснилось, что он обрел нормальный человеческий размер, правда, выглядел, как и раньше, отталкивающе. Яков грустно посмотрел на своего дедушку.

– Деда Кеня, нам надо уходить. Все. Мы проиграли…

Дух взглянул сначала на Ариэлу, а потом всмотрелся в своего внука, и его лицо исказило призрение.

– Не мы проиграли, ты проиграл. Ты потерял все, что я собирал эти годы. Весь мой труд пошел прахом. Господи, ради кого я старался…

Яшка поднял лицо, в его глазах стояли слезы.

– Как ты можешь такое говорить? Я тебя просил об этой силе?! Это ты втянул меня в войну, которую невозможно было выиграть! Это ты решил, что я должен быть крутым магом. И я им был! Только всего-то неделю. А как мне после такого жить, ты подумал?!

– А я даже не допускал мысли, что мой внук умудрится проиграть. Я дал тебе все, что смог! Кто же виноват в том, что ты оказался таким слабым, что ты не удержал силу – дух подошел к двери – прощай! Мне не интересен внук, который ни на что не способен.

И Викентий Борисович исчез. Яков стоял абсолютно раздавленный, и Ариэла, кажется, даже попыталась его утешить.

– Не расстраивайся. Это очередная ложь Викеши. Без перекрестка он не сможет.

– Если честно, я тоже не горю желанием его видеть.

После этих слов Яков поплелся к выходу.

И тут меня осенило: а мой-то дед! Андрей Осипович, который сражался за меня, как лев, в чем я не сомневалась. А с ним то что? Я встала на ноги и оглянулась, дед по прежнему сидел в углу, закрыв глаза.

– Дед! – голос у меня сорвался – дед! Пожалуйста, сделайте что-нибудь! – это крик был обращен к Ариэле.

Но она уже сама направлялась к Андрею Осиповичу.

– Алекс, не волнуйтесь, сейчас все будет хорошо. Кому-то же должна достаться вся эта сила.

Ведьма села рядом с дедом и осторожно коснулась его лба.

– Ваш дедушка очень отважный человек и очень любит вас. Здесь очень кстати будет дух, который сможет вас защищать. Да и не только вас.

В этот момент дед открыл глаза и попытался встать, но Ариэла удержала его.

– Все хорошо, Андрей Осипович. Ваша внучка в порядке. Господа Коротичи нас покинули.

Но во взгляде деда не было благодарности, он попытался убрать руку ведьмы со своего лба.

– Прекрасно! А где были вы, многоуважаемая Ариэла Оскаровна, когда мою внучку и меня пытались убить? Вы обещали нам защиту, вы обещали, что никто не пострадает! Я слышал, как Шура вас звала. И что? Когда вы соизволили сюда прибыть?

Ведьма смотрела на деда виновато.

– Вы правы, Андрей Осипович, это моя вина, что ситуация зашла так далеко. Я недооценила ум Якова, слишком увлеклась подготовкой будущего выхода и не особо задумывалась над защитной формулой, в итоге она получилась слишком простой. Но молодой маг оказался умен. Если бы не мальчики, я бы сюда вообще не попала. Простите мне мое легкомыслие.

Я оглянулась, но из двух мальчиков увидела только Виктора. На мой вопросительный взгляд он улыбнулся:

– Думаю, ваш зефир уже пострадал. Но это очень здорово, что вы любите сладкое.

– Здорово? –  я не понимала, каким образом моя страсть к зефиру в шоколаде могла помочь.

Разъяснила все Ариэла.

– Понимаете, Алекс, после того, как Яков подправил мою формулу, вход в портал очень изменился, его практически невозможно было узнать. Я слышала, как вы меня зовете, но найти перекресток не могла. Вот тогда и появились мальчики. Виктор тоже не понимал, где искать вход в перекресток, а малыш сказал, что видит много ходов, но слишком  чУдно их называл, мы совсем не понимали, который из них нужен нам. И вдруг Виктор вспомнил, что Данилка  – сластена, и лучше всего помнит, где и какие сладости таскал…

В разговор вступил Виктор.

– Зефир в шоколаде не везде бывает, а у вас он всегда есть. Вот я и попросил Данилку привести нас туда, где он ест зефир в шоколаде. Ну, он нас и привел. Между прочим, Данилка – воспитанный мальчик, он каждый раз просит у вас зефир, просто вы его просьб не видите и не слышите.

Зефир. Мой зефир, любимый с детства. Так вот что спасло жизни мне и деду. При этой мысли меня стал душить смех, я не выдержала и рассмеялась. Дедушка и Ариэла смотрели на меня с крайним изумлением. А потом я почувствовала какой-то легкий холодок и увидела Витю совсем близко, он держал меня за руку. И смех сам собой перерос в слезы. Виктор посмотрел на меня с сочувствием.

– Вы очень устали, Лукерья. Но это скоро пройдет. Моя сестра тоже недавно так смеялась, а потом плакала, но я смог ее успокоить.

И я стала чувствовать, как легкий холодок заполняет меня изнутри и вытесняет собой все плохое и злое, что там было. На душе стало спокойной. Неужели все? Неужели почти справились?

Вдруг дед скривился, как будто куснул лимон, а Ариэла нахмурила брови. Ну, конечно же! В дверях стояла Роза Владимировна. Господи, а можно я хоть в этом не буду участвовать?

– Можно – улыбнулся Виктор –  не удивляйтесь. Просто я умею неплохо читать мысли. Отдыхайте, Лукерья. Мне кажется, что с этой дамой справятся и без вас.

Лицо Розочки было очень обеспокоенным. Она оглядела всех нас, поджала губы и пошла в наступление.

– Что происходит? Где Яша? Я с трудом нашла сюда вход. А это опять ваши проделки, Ариэла Оскаровна.

Дед, наконец, поднялся с пола, размял плечи, с удивлением посмотрел на Ариэлу, а потом направился к Розочке.

– Роза, во-первых, здравствуй. А во-вторых, это сделал твой бывший ученик. Думаю, что сейчас он у себя дома, оплакивает свою потерянную силу. Все, что могло произойти с его участием, уже произошло. Так что, можешь пойти ему посочувствовать. Сейчас ему это надо.

– Надо? Андрей, я не понимаю. Яков потерял силу? Почему? Что вы с ним сделали?

– Это что он чуть не сделал с нами. Он чуть не убил Шуру и меня. Спасибо, Ариэла Оскаровна вовремя подоспела.

– Чуть не убил?-  на лице женщины отразился неподдельный ужас – за что?

В разговор вступила Ариэла.

– Роза, твой ученик – очень плохой человек. Узнав, что Александра готова мне помочь освободиться, он захотел лишить ее жизни. Естественно, досталось и Андрею Осиповичу. Призрака трудно убить, но вот обездвижить даже на несколько лет вполне можно. Твой ученик готов был на все, только бы заполучить всю силу целиком. А в итоге всего лишился.

Роза Владимировна грустно улыбнулась.

– Саша, ты решила помочь Ариэле Оскаровне? Почему-то я так и думала, что вы в итоге договоритесь. Ну что ж, могучую ведьму больше некому удерживать, значит, пора ей выйти на свободу. А Яша… вы просто даже не представляете, сколько он вытерпел в детстве. Когда я только его начинала учить, он постоянно спрашивал меня, существуют ли заклятия, которые могут убивать и калечить людей. Когда я в итоге решила у него поинтересоваться, зачем ему такие заклятия, он как-то очень по-взрослому ответил: «Хочу избавиться от тех, кто надо мной издевался в детстве. Они все уже выросли и я вырос, но для них я по-прежнему Яшка-сопля. И мне кажется, что это невозможно изменить. Проходя по двору, я так и буду до скончания времен бояться встретить кого-нибудь из них, так и буду бояться услышать в спину «Сопля, а ну, подошел сюда». Легче их всех убить». И сказал он это с такой горечью.

Дед только грустно покачал головой.

– Я, конечно, тебе сочувствую, Роза, но неужели ты не могла надоумить своего ученика просто побить этих уродов?

– Не могла. Он бы не стал этого делать. Он так надеялся на эту силу…

– А когда ее получил, стал еще страшней уличной шпаны, которая его мучила – дед явно не собирался щадить Розочку, но она еще надеялась найти хоть что-то хорошее в этой ситуации для своего ученика.

– А дед? Викентий? Неужели он не поддержал внука?

– Меня он знатно отметелил – дед потер шею – это да. Но когда понял, что они проиграли, сказал, что такой внук ему не нужен и гордо удалился.

– Мерзавец… – если бы Роза Владимировна умела плакать, наверное, в этот момент она бы расплакалась – Я пойду к Яше, я ему нужна сейчас. Да и потом тоже. Прощайте.

Больше я Розу Владимировну не видела.

А через пару дней Ариэла пришла к нам торжественная и счастливая.

– Кажется, я все придумала. Я готова выйти.

Если честно, то я уже сама хотела выпустить несчастную девушку, и не только из сочувствия к ней, но и потому, что очень хотела закончить эту историю. А надежда на счастливый конец добавляла сил.

– Прекрасно, Ариэла Оскаровна, что мне надо делать?

– Можно просто Эла – ведьма улыбнулась –  я теперь буду частой гостьей в вашем доме, думаю, нам стоит завести приятельские отношения.

– Эла…  – это было так странно – Эла, так что мне надо делать?

– Роза же уже научила вас выходить из тела?

– Да.

– Прекрасно. Тогда начнем с обещанного способа закрытия портала и защиты вашего здоровья. Вот формулы. Давайте сначала попробуем закрыть портал. Наносить формулу надо будет на стену между окон в зале. Чем наносить – неважно. А это слова, которые надо при этом произносить.

Я смотрела, как Ариэла взмахивает руками в такт своим словам, но больше ничего не видела. Какие формулы? Да что происходит? Но в этот момент я взглянула на деда, и поняла, что он видит, и видит что-то необычное и интересное. Его глаза горели, как у мальчишки, который первый раз в жизни смотрит салют.

– Вот это да. Такого я раньше не видел. А как вы это делаете? – дед обратил внимание на мое недовольное лицо – и, кажется, Шуре ваши чудеса недоступны.

– Это не страшно. Сейчас мы все это запишем. Алекс, вы одолжите мне несколько капель своей крови?

– Что??- не то чтоб мне было жалко крови, просто какие-то нехорошие ассоциации роились в голове, тем более, кровь  у меня просила ведьма  –  Мне что-то подписывать надо будет этой кровью? Или что с ней делать?

И тут Ариэла рассмеялась. Радостно, задорно, от души. И я окончательно прониклась тем, что передо мной стоит просто призрак девушки, и это главное. Да, она ведьма, да она родилась и умерла очень давно, но она так и осталась молодой веселой девушкой, которая любит родителей и которая очень устала сидеть в сыром склепе. Правда в этом, а остальное – архитектурные излишества.

– Алекс, ну вы и выдумщица. Боитесь, что я продам вашу душу дьяволу? – Эла веселилась от души – таких намерений у меня нет. Кровь нужна, что вы смогли прочесть  формулы. Я помню, что всего лишь дух, и понимаю, что не смогу уже, как при жизни взять перо и написать что-то на листе бумаги. Но бумага может сама принять то, что я захочу ей передать. Только для этого надо несколько капель крови.

– Ну, хорошо. Рассказывайте, как делать волшебный эликсир.

– Очень просто: немного воды и кровь, буквально пара капель, и побрызгать этим на бумагу. Вода ловит знаки, кровь передает.

Я послушно поднялась и пошла на кухню делать волшебную бумагу. Через пару минут я вернулась из кухни с пульверизатором, наполненным водой с кровью, затем достала из шкафа листы бумаги, положила один из них на стол и обрызгала свежесделанным раствором, а ведьма причудливо взмахнула над ними рукой. И чудо случилось – на листке бумаге стали проступать бледные символы. Сверху появился узор, похожий на узоры, которые за последние дни я уже видела не один раз, а под узором выступили обычные русские буквы, но написана ими была какая-то откровенная белиберда. А попыталась прочесть текс и забеспокоилась.

– Эти буквы – это какое-то заклинание, да? Не страшно, что я не понимаю ни слова и даже не понимаю, куда ставить ударения, когда буду это читать?

– Думаю, не страшно, должно все сработать. Еще нужна свеча.

Я принесла свечу и простой карандаш. Бог его знает, как потом эту штуку удалять, но, возможно, обычный ластик подойдет. Под ободряющие взгляды деда и Ариэлы Оскаровны я начала воспроизводить ритуал. Формула рисовалась удивительно легко, а вот тарабарщина произносилась с трудом, но я старалась. Вознаграждением за мои труды стала довольно быстрая реакция деда.

– Затягивается! Шур, он, правда, затягивается.

Я посмотрела на Элу.

– Мне продолжать?

-Ей продолжать? – это уже вопрос к дедушке. Андрей Осипович почесал затылок.

– Да не надо, я думаю. Я подтверждаю, что формула работает.

Ариэла весело мне улыбнулась.

– А теперь это можно смыть. Там же на листке еще осталось место? Прекрасно. Кладите на стол, сейчас  будет у вас формула для исправления.

Эла опять витиевато взмахнула рукой, и на бумаге проявилось еще три слова белиберды. Ну что ж, три слова – это даже несложно. Я взяла в руку розовый ластик и начала стирать с обоев те знаки, которые успела начертить, приговаривая три волшебных слова. За спиной я услышала удивленный возглас Элы.

– Как удобно! Так эта милая вещица убирает надписи графитным карандашом. Какая прелесть.

Я обернулась и увидела восхищенную Ариэлу, с интересом разглядывающую ластик, и деда, который смотрел на молодую ведьму с теплом и даже умилением. Это прекрасно. Нам будет значительно проще уживаться вместе, если Андрей Осипович будет относиться к Эле хорошо. Формула закрытия была стерта и я готова была приступать к новому ритуалу.

– Ариэла, что мне делать дальше?

– А теперь мы, наконец-то, будем защищать ваше здоровье. Вторая формула  – это ваша защита. Ее тоже надо будет нанести на ту же стену. Под формулой слова, которые надо будет произносить. А в конце три значка –  это надо будет нанести на тело, на любое удобное вам место. И произносить при этом то же заклинание, что и при нанесении значков на стену.

Я опять взялась за карандаш, зашептала странные слова. Через пару минут дело было сделано. Дед осматривал меня, но явно был не особо доволен.

– В ней ничего не поменялось.

Ариэла только улыбнулась в ответ.

– Во-первых, она еще не нарисовала на себе окончание формулы.

Я достала из шкафа ручку, нарисовала значки на запястье и вопросительно посмотрела на призраков. Эла вгляделась в меня, опять улыбнулась и обратилась к деду.

– А теперь посмотрите на вход в портал.

Дед посмотрел на стену и заулыбался.

– Горит не так ярко. Все, Шур, больше этот кашалот тобой не питается. Слава Богу. Вот теперь я наконец-то спокоен.

Я никаких изменений в себе не заметила, но деду доверяла больше, чем себе. А его довольное лицо не оставляло сомнений, что мое здоровье теперь вне опасности. Эла тоже радостно улыбалась нам, но по ее глазам я понимала, что она с нетерпением ждет начала последнего обряда.

– Ариэла, я готова продолжать. Что мне делать дальше?

– Алекс, выходите из тела. Сейчас вы будете меня выводить.

Дед посмотрел с тревогой на мой выход из физической оболочки, но промолчал. А Эла сразу схватила меня за руку и повела в портал. Оказывается, вход в перекресток и правда находился между окнами. Большой круг, испещренный уже знакомыми мне знаками, светился голубым светом. Мы подошли к нему вплотную, ведьма посмотрела на меня очень серьезно.

– Ничего не бойтесь, Алекс. Просто делайте так, как я скажу, и все будет хорошо.

С этими словами Ариэла сделала шаг вперед, а я последовала за ней.

Внутри портала было очень светло и стоял негромкий гул, как рядом с трансформаторной будкой. Мне находиться в нем было неприятно, хотелось скорее уйти. Но мы сделали еще несколько шагов вперед, потом остановились, и Ариэла опять сделала пару непонятных пассов рукой.

– А теперь пойдем назад. Вам не стоит находиться тут долго.

И мы зашагали назад. Взглянув на ведьму, я заметила, что на ее левой руке появилась тонкая блестящая нитка. Мы подошли к выходу из портала, и Ариэла остановила меня.

– А теперь громко говорите «Вперед!», будто тройкой управляете. И пойдем…

Как-то я уже управляла такой «тройкой». Ну что ж, поехали! Я крикнула «Вперед!», и нас понесло, причем с силой даже большей, чем когда я таким образом проникала к Яше.  Буквально за несколько секунд мы пролетели мою квартиру и оказались в общем холле. Я остановилась и посмотрела на Элу. Девушка стояла, закрыв лицо руками.

– С вами все в порядке? У нас получилось?

Ариэла опустила ладони, ее глаза горели непередаваемым счастьем.

– Получилось… Получилось. У нас получилось! Получилось!!!

Ведьма запрыгала от радости, а потом обняла меня. Волна восторга, накрывшая меня целиком, была так велика, что я тоже радостно рассмеялась. А молодая ведьма подбежала к выходу из холла, произвела еще несколько пассов и практически вприпрыжку вернулась ко мне.

– Алекс! Алекс!!! Господи, как же хорошо! Спасибо вам! Вы меня освободили! Пойдемте скорее к Андрею Осиповичу.

Меня схватили за руку и потащили обратно в квартиру. Я судорожно вспоминала, что судя по рассказу Розы Владимировны, Ариэла погибла, когда ей было двадцать. Когда мы знакомились с ведьмой, она выглядела лет на тридцать, а сейчас я видела перед собой девушку не старше шестнадцати лет. Мы вернулись в квартиру. Дед даже не успел спросить о результате, как был атакован восторженной Элой.

– Андрей Осипович, пойдемте скорее к моим родителям. А еще я Василия хотела бы навестить. Тогда я постеснялась, а теперь, думаю, можно. Столько времени прошло. Или вам кажется, что нам не стоит встречаться?

Дед смотрел на Ариэлу округлившимися глазами.

– Ариэла Оск… ой, Эла, вы уверенны, что я должен сейчас идти с вами к вашим близким?

– А контроль? Андрей Осипович, а вдруг я выйду отсюда и начну делать разные гадости, а? Не боитесь? Вы же сами хотели меня сопровождать. Я буду только рада.

Дед взглянул на меня, ища поддержки, но я была согласна с Элой.

– Деда, ты сам хотел сопровождать девушку. Боялся, что ее обидят. Больше не боишься?

– Ох, и почему только у меня внучка, а не внук. Даже заступиться за старика некому.

Ариэла от нетерпения уже подпрыгивала на месте и Андрей Осипович сдался.

– Ну ладно, молодая леди, пойдемте знакомиться с вашими родителями. А ты, Александра, давай возвращайся в тело. Нечего тебе духом тут летать.

Когда я открыла глаза уже в своей физической оболочке, я увидела, как мой дед и Ариэла Оскаровна вышли из нашей квартиры. Андрей Осипович держал свою спутницу под руку и что-то ей рассказывал. И в этот момент на душе у меня стало спокойно и светло.

Все получилось. Дед остался со мной, и жить мы будем в такой любимой нами квартире. Да, я буду жить  рядом с другими призраками, но я даже рада этому, эти призраки стали мне практически родными. Здоровье мое защитила молодая ведьма. Все. Все получилось. И пусть моя квартира – это перекресток между миром живых и мертвых. Но теперь я знаю, что мир мертвых не так уж и отличается от нашего мира. Хотя нет, я неправа, отличается. И я благодарна перекрестку за возможность общаться с теми, кто уже прошел свой путь до конца, в то время как я сама этот путь не окончила. Это счастье. Мне только жаль, что я так долго этого не понимала…

***

Прошло три месяца с тех пор, как закончилась эта странная история, больше похожая на фильм ужасов, чем на реальное событие из жизни. Хотя, что значит закончилась? Она продолжается. Ведь я по-прежнему каждый день общаюсь со своим любимым дедушкой. Ариэла отдала ему часть силы, отнятой у Якова, он стал ярче, ему стало легче передвигать предметы. А еще он научился меня обнимать, и теперь я чувствую теплую заботу, идущую от него.

Элу я тоже теперь вижу почти каждый день. Сейчас мне очень сложно представить, что когда-то эта молодая девушка производила на меня впечатление Снежной королевы. Эла превратилась из надменной хозяйки в молодую, хорошо воспитанную, но очень любознательную особу. Она с огромным интересом познает наш мир, насколько ей это доступно. Дед опекает ее, сопровождает. В общем, у них полное взаимопонимание.

Мальчиков и Лилию я перестала видеть, как только удалила с себя формулу хозяйки. Дед общается с ними, передает мне приветы, но наше личное общение прекратилось.

Зато ко мне в гости регулярно заглядывает Виктория. После потери близкого контакта со своим братом девушка смогла восстановиться, но в ее глазах навсегда поселилась печаль. Мы очень сдружились с ней, ведь наше общение для каждой единственная возможность поговорить о наших любимых призраках. Иногда к нашим посиделкам присоединяется Иван. Он закрепил на себе формулу и продолжает общаться со своей семьей. Но простодушному и прямолинейному гиганту новая жизнь дается непросто. Он часто оговаривается и проговаривается о том, что видит своих умерших близких. Из-за этого за мужчиной закрепилась репутация чудаковатого человека. Впрочем, люди списывают странности Ивана на последствия утраты жены, но сам Иван из-за этого расстраивается.

– Я постоянно себя выдаю, а на меня потом смотрят как на дурачка деревенского. Лиля меня успокаивает, говорит, чтоб внимания не обращал, но мне обидно! Я взрослый самостоятельный мужчина, я не привык, чтоб ко мне относились, как к слабоумному, а по другому не получается.

Мы с Викторией тоже пытаемся как-то поддержать гиганта, но все наши разговоры заканчиваются всегда одним и тем же:

– Иван, неужели вы променяете общение со своими родными на общественное мнение?

– Нет! Что вы? Моя семья – это моя жизнь.

Мой бывший друг детства после утраты магической силы запил. Первое время я регулярно видела его в состоянии полной невменяемости. Но вот однажды мы все-таки столкнулись с ним, когда Яков был трезв. Открывая дверь в свой подъезд, я не ожидала, что встречу нормального Яшу, и первой реакцией была радость, но уже через пару секунд я вспомнила, что этот человек пытался меня убить и радость поутихла. Яша тоже сначала, кажется, обрадовался нашей встречи, но через мгновение лицо его окаменело. Мы стояли друг напротив друга и не знали, что сказать. Первым молчание прервал Яков.

– Я не жалею о том, что сделал. Я боролся до конца. И я рад, что ты осталась в живых.

– Яш, зачем ты пьешь? Неужели это слова твоего деда настолько тебя задели?

– Нет. Мне плевать на его слова. Просто я потерял все, к чему стремился.

– Но ты много лет жил без этого и все равно был талантливым магом, помогал многим. Неужели без этой чертовой силы никак нельзя?

– Аль, тебе не понять. Я летал, я жил на полную катушку, я стоял на вершине этого мира. После такого слишком больно падать. И я разбился. Насмерть. Нет меня больше, Аль… только шкурка телесная еще бегает, а душа мертва. Я слишком долго решал, кто я. Так долго, что стал никем.

Мне не хотелось верить своим глазам и ушам, но приходилось. Передо мной стоял совсем другой человек. Этот уже точно не был моим другом детства Яшей Коротичем. Но все равно, мне было бесконечно его жаль, и сердце сжималось от желания ему помочь и от понимания невозможности этой помощи.

– Я пойду – Яша грустно мне улыбнулся – передавай от меня  привет Андрею Осиповичу, и скажи, чтоб больше не пытался ко мне пройти, мне хватает визитов Розы Владимировны.

И он ушел. А я поднялась в свою квартиру и решила выяснить у деда, что это были за попытки пообщаться с соседом.

– Деееед? Дед. Надо поговорить.

Дед оторвался от свежей газеты и посмотрел на меня с интересом.

– Так официально. Что случилось?

– Я видела Яшу. Он просил тебе передать, чтоб ты больше не пытался прорваться к нему. Ты ничего мне рассказать не хочешь?

Дед грустно покачал головой.

– Меня просила о помощи Розочка, она пытается как-то вернуть Якова к жизни, и надеялась, что может я смогу, как мужчина, на него повлиять. Но Яша закрыл квартиру от всех, кроме Розы.

– А что ж ты мне ничего не рассказал?

– Не хотел расстраивать. Я знаю, что ты уже простила этого умника за его ужасный поступок. Но еще я уверен, что Яшка сломался окончательно. Я вижу, как он пьет. Поверь мне, я кое-что в этом понимаю.

– Викентия Борисовича ты больше не видел?

– Видел пару раз. Он не может без перекрестка. Но этот тухлый тип со мной даже не здоровается. Да и я не рвусь с ним общаться. Кто бы мог подумать, я узнал, каков на самом деле мой друг Викеша, только когда мы оба умерли.

С этого разговора прошел еще месяц. За этот месяц я еще несколько раз сталкивалась с Яковом, но трезвым его больше не встречала.

И вот в один прекрасный день, войдя в общий холл, я увидела у своей двери большого черного кота. Зверь был явно домашним и очень ухоженным. На меня он смотрел с интересом и по-хозяйски. Наверное, все коты так смотрят на людей. Но у нас на этаже никто не держал кошек. И откуда у нас такой гость?

– Привет, красавец. А где же ты живешь?

В эту секунду открылась дверь квартиры Якова и на пороге появилась молодая симпатичная девушка. Она сразу подхватила на руки черного котяру, а я с неподдельным удивлением уставилась на нее.

– Добрый день. Вы знакомая Якова?

– Якова? Ааааа, это бывший хозяин квартиры. Мы знакомы с ним, но очень поверхностно.

– Бывший хозяин квартиры??? – моему удивлению не было предела. Но как? Когда? Да, последнюю неделю я не видела Яшу вообще, но я не ожидала, что он съедет. Между тем моя новая соседка широко мне улыбнулась и протянула руку.

– Маша.

– Александра. Очень приятно.

– Я надеюсь, что мы подружимся.

– И я надеюсь. А скажите, Яков давно съехал?

– Да только вчера. Он почему-то очень хотел быстрее распрощаться со своей квартирой, даже всю мебель нам оставил. Мы еще до конца не оформили сделку, но он сказал, что если мы хотим, то уже можем сюда переехать. А мы последние три года жилье снимали, поэтому перебрались в новый дом при первой возможности.

– Мы – это вы и этот шикарный брюнет? –  я показала на кота, и Маша отпустила своего питомца с рук, погулять по общему коридору.

– Ну почему же. Есть еще муж, Кеша. Викентий.

Услышав это имя, я заметно вздрогнула. Кот опять подошел к моей двери и стал с интересом ее обнюхивать, и Маша решила забрать своего любимца на руки окончательно.

– А у вас нет кошек? А то Биг очень нешуточно настроился прийти к вам в гости.

В этот момент я вспомнила, как мне рассказывали, что кошки умеют видеть призраков.

– Биг?

– Бегемот. Мы с мужем любим Булгакова.

Значит, Бегемот. «Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уж его ничем не остановишь». Значит, снова у меня будет сосед, который будет видеть моего дедушку, а, возможно, и как-то общаться с ним. Все повторяется, только весело и легко. Ведь этот сосед нашу тайну никому не выдаст. Даже если он попытается что-то рассказать, вряд ли хозяева его поймут.

– Я тоже люблю Булгакова. И кошек. И я рада, что у меня теперь будут такие милые соседи…

Источник: istoriipro.ru